Под игом чудовища - Андрей Арсланович Мансуров Страница 32

— Вот как? Хм. Приятно слышать. Впрочем, мы с вами, лорд Дилени, отнюдь не интриганы. Мы — вояки. То есть — прямолинейные и несгибаемые, храбрые но тупые, солдафоны. Вернее, так нас презрительно называют те, кто за всю жизнь держал меч в руках только на парадах да смотрах, тренировками и маневрами брезговал, и как мог игнорировал. И умеет лишь говорить изысканные комплименты дамам, да предугадывать желания его Величества в смысле чего бы изысканного он изволил откушать на обед.

Просто знайте: покуда вы будете ценить жизни простых солдат, я — с вами.

— Благодарю, милорд. Можете в этом смысле быть спокойны: я отлично знаю, на чьих плечах держится и сама Тарсия, и горстка тех, кто считает себя вправе руководить её жизнью, и судьбами её подданных. И я не позволю ущемлять их интересы.

— Это именно то, что я хотел услышать, лорд Дилени. — лорд Говард первым протянул руку.

Лорд Дилени пожал крепкую ладонь, думая, что повезло его Величеству.

С возрастом лорд Говард если и стал слабее физически, здравого смысла и деловой хватки не утратил.

Ну, он и сам постарается не изменять этим традициям и принципам.

А если что — он всегда может посоветоваться с будущим бывшим Главнокомандующим. Ведь лорд Говард, что бы он там про себя не говорил, крепок как Карнасский дуб. И лет тридцать точно ещё свободно…

— Всё ваше оружие придётся оставить здесь. — лорд Говард сам первым подал пример, отстёгивая ножны с мечом, и вынимая из-за голенища два метательных (Ух ты!) кинжала. — потому что нельзя допускать даже малейшего риска. Этот узник слишком коварен.

— Вы имеете в виду, лорд Говард, что он может нас… Нашим же оружием?..

— Вовсе нет. Он может его просто очень незаметно, так, как не сумеет даже самый ловкий и опытный карманник, вытащить у вас, отвлекая интересным разговором, симуляцией гнева, или ещё как. Затем припрятать. И позже напасть на караул, что приносит ему обед. Он, собственно, уже пытался… — лорд Говард прикусил язык, и закончил совсем по-другому, — Впрочем, сейчас, я уверен, он просто ожидает. Нас. Он чертовски любит, чтоб его, как он их называет, предположения, подтверждались.

Войдём вместе.

— Хорошо, милорд. — лорд Дилени посторонился, чтоб стражники, по знаку Главнокомандующего отпершие замки и засовы, могли открыть дверь, а его начальник оказался ближе к этой самой двери.

Они вошли: лорд Говард впереди, лорд Дилени держась слева и чуть позади.

Узник восседал за столом, привольно раскинувшись по креслу, словно он, а не сир Ватель — король, и от его слова и каприза зависят жизни тысяч подданных и вассалов. Лорд Дилени невольно отметил радушную и открытую улыбку, с удивлением подумав, что как же непохож садист-маньяк на образ, приписываемый ему народной молвой: нет у него загребущих клешней с острыми когтями-ногтями, косматой и грязной нечесаной гривы, огромного брюха, и горящего неистребимой злобой взора вурдалака.

— Я ожидал вас, лорд Дилени. Приветствую и вас, лорд Говард. И вот так, сходу, попрошу оставить нас наедине с комендантом Милдреда. Пусть это и не вежливо, зато сбережёт драгоценное время. Потому что то, что я сейчас скажу и расскажу, предназначено вовсе не для ваших ушей, милорд Главнокомандующий. А предназначены мои рекомендации тому, кто столкнётся с преградами и проблемами территории врага. И чем скорее лорд Дилени приступит к выполнению своей миссии, тем будет лучше. Для Тарсии.

Лорд Говард набычился:

— Мне не хотелось бы…

— Оставлять нас вдвоём. А тем более — идти на поводу у гнусного маньяка. Знаю. Однако придётся смириться, если хотите, чтоб я говорил, а не послал вас обеих на …! Но не бойтесь, лорд Говард. Я не причиню вреда своему гостю. Если кто и заинтересован в скорейшей смерти лорда Дилени, так это в последнюю очередь — я. Причину же вы отлично знаете. Я люблю наблюдать. Как сбываются мои прогнозы и выполняются указания. Тщеславие, знаете ли. Оно присуще многим кукловодам и прочим хитро…опым деятелям, прячущимся за тёмным бархатом кулис, дёргая за ниточки…

Подвигав кустистыми седыми бровями, и посопев, лорд Говард кинул короткий выразительный взгляд на своего напарника по визиту. Затем, даже не попрощавшись, подошёл снова к двери, и постучал. Окошечко открылось. Стражник, явно несколько секунд оценивал обстановку. Затем, видя, что всё в порядке, загремел засовами. Спустя десяток секунд дверь распахнулась. И закрылась за вышедшим вельможей. Снова загремели замки и засовы. И лишь когда всё стихло, лорд Юркисс произнёс:

— Проходите, лорд Дилени, садитесь. — тонкая, изящно-холёная и бледная, рука указала на кресло напротив хозяина каменного мешка, — В ногах правды нет.

Лорд Дилени прошёл оставшиеся до стола три шага и сел.

— Не сомневался в вашем приходе. Собственно, как можно сомневаться в том, что умный человек захочет поподробней узнать о том, что ему предстоит преодолеть на пути к цели, предполагая по моим намёкам, что мне известно гораздо больше, чем даже очевидцам и непосредственным участникам событий.

— Возможно, это прозвучит глупо, но вы правы: я уверен, что именно вы, лорд Юркисс, обладаете гораздо более подробной картиной того, что мы можем встретить на землях врага. И знаете, как к ним, этим запретным землям, лучше подобраться.

— Отрадно слышать столь лестное мнение о моих аналитических способностях. Надеюсь, вы правы: я люблю собирать и систематизировать разные, казалось бы, не связанные между собой, факты и детали. А сейчас, — лорд обвёл взором низковатое, хоть и богато декорированное помещение, в на одной из стен которого лорд Дилени заметил даже щит с великолепной коллекцией бабочек, — в условиях ограниченной, так сказать, свободы перемещения, это невинное увлечение превратилось чуть ли не в потребность. И полупрофессиональную деятельность. Хобби, так сказать, преобразовавшееся неким образом в подобие работы. Смешно, да, — лорд позволил себе кривую усмешку, — Но я действительно, не столько вначале из желания помочь, сколько от банальной скуки, внимательно изучал материалы, которые мне предоставлял лорд Говард. Те, что касались всех попыток наших армейских разведчиков, да и целых армейских подразделений, проникнуть, тихой, как говорится, сапой, или с гиком с криком, на запретные территории. И не гнушался сопоставлять их с кое-какими записями, имевшимися в манускриптах и хрониках, ранее принадлежавших мне. И сейчас безвозвратно утраченных из-за глупой предубеждённости и тупости святого Конклава, его Величества, и его ближайшего окружения.

Они, как вы несомненно знаете, думали, что это именно содержавшиеся в моей библиотеке книги сделали меня тем, кем я стал. Маньяком. Выродком. Гнусным уродом и монстром. — лорд Дилени мог