Генерал Империи - 1 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 32

Сразу скажу, что император по альтарианской традиции, перенятой землянами, физически не мог покинуть свою резиденцию, являясь символом стабильности и незыблемости Империи. Соглашусь что это несколько странно, но, тем не менее, то был закон, который нарушать было нельзя. Вот поэтому Гуан Мин, если мятежникам удасться достичь Астрополиса оказывался в смертельной ловушке, не имея возможности без потери авторитета улететь из столицы...

Селеста-4 и вся система не желая этого в одночасье стали ключевой точкой на карте этой войны и именно здесь в данный момент находились главные силы имперского флота, в задачу которого входило – встать на пути Вей Джан Гоу и не дать тому подойти к столице Империи Мин. Как мы уже знаем, командующим упомянутым имперским флотом был «Лис» Дессе – адмирал и генерал многих империй и федераций, прославленный флотоводец, и по моему, да и не только по моему мнению, первый флотоводец Галактики...

— Погодите, погодите-ка! Кого я вижу?! Зрение меня не подводит, или это... — наигранно воскликнул седовласый сухой старик...

Генерал Дессе проходил регенерацию клеток уже в довольно-таки зрелом возрасте, в результате на долгие годы «заморозившись» в оболочке семидесятилетнего старца. Хотя надо признать эта белая борода, морщины на лбу и на лице очень шли моему крестному...

— Это же Шурик, мой малыш! — продолжал дурачиться Павел Петрович, что ему не было свойственно, но старик видимо так рад был меня обнять, что разрешил себе эту вольность, даже несмотря на то, что рядом со мной в этот момент находились: Наэма и Яким Наливайко...

Двое моих друзей уговорили меня взять их с собой на аудиенцию к «Северному Лису», так как знали его, невероятно уважали, но не были знакомы с прославленным генералом лично. И потому что, как эта аудиенция была неофициальной встречей, я позволил Наэме и Якиму пойти, а вернее, полететь с собой.

Как только 11-ая добровольческая совершила свой крайний прыжок и оказалась буквально в десяти миллионах километров от Селесты-4, мы буквально сразу были окружены охранными когортами имперцев, чей флот стоял сейчас на орбите планеты. Охранение из состава легионов по всем правилам ведения войны было разбросано в большом количестве по всей системе, в случае внезапного появления вражеских эскадр готовое сходу атаковать непрошеных гостей...

Поэтому даже если бы сейчас в звездной системе появился вражеский авангард, ему бы пришлось ой как несладко. Дело в том, что сразу после прыжка некоторое время корабли, прошедшие подпространство, не могли полноценно функционировать, им необходимо было время для восстановления работы аппаратуры. И если в этот самый момент рядом окажется хотя бы одно патрульное соединение противника – участь флота вторжения была печальна, одна охранная когорта могла преспокойно опрокинуть целый легион...

Вот и сейчас, как только мы вышли из подпространства, к нам уже летели сразу две центурии крейсеров, готовые разорвать чужаков на куски. Благо идентификаторы на моих кораблях работали исправно, показывая приближающимся легионерам, что в систему вошли «свои»...

Командующему Дессе сообщили о появлении нового подразделения в системе, а когда Павел Петрович узнал, кто является командиром новоприбывшей когорты, радости старика не было предела, так счастлив крестный был увидеть меня. На запрос об аудиенции тут же с линейного крейсера «Клаузевиц» – флагмана, на котором Дессе прошел не один десяток военных кампаний, пришло разрешение, и мы втроем, запрыгнув в офицерский шаттл, поспешили на встречу с командующим...

Я не менее Дессе был рад видеть и обнять старика, которого любил и уважал как отца. Тем более что своего отца я не помнил, тот погиб, когда мне было несколько дней от роду. А вот дядя Паша, как я называл Павла Петровича наедине, в свое время отчасти, как мог и как умел, заменил мне родителей, за что я ему навсегда останусь благодарен. Позже, когда я вырос, поступил на службу в ВКФ Российской Империи, а затем, стал одним из ее адмиралов, мы уже не были так близки, разойдясь по многим принципиальным вопросам, но по-прежнему питали друг к другу самые теплые чувства...

— «Шурик»?! — несколько опешил я такому игривому настрою крестного. — Ты не называл меня так, дай вспомнить, уже около полувека...

— Сколько же тебе лет? — продолжал валять дурака «Северный Лис».

— Да уж поменьше, чем некоторым, — парировал я, с теплотой прижимая старика к себе. — Дадь Паш, тебе-то уже, наверное, под сотню стукнуло...

— Сколько раз тебе говорил, не называй меня «дядя Паша» при посторонних, — начал было строжиться генерал Дессе, искоса поглядывая на стоящих за моей спиной Наэму и Якима Наливайко. — Какой я тебе «дядя»?! Перед тобой стоит шестизвездный генерал Империи Мин, а ты говоришь «дядя»...

— Тогда и ты не называй меня «Шуриком», — ответил я, кивая на своих друзей. — Вон смотри, как кони ржут и теперь с твоей легкой руки будут так же меня называть... И не надо тут кичиться своими шестью звездами. Нашел перед кем! Я тоже это количество звезд носил на погонах...

— Ладно, договорились, — рассмеялся генерал Дессе, пожимая мне руку. — Только где же твои погоны, крестник?

— Снял, давят на плечи, — отмахнулся я.

— Я тоже снимал на время, — улыбнулся старик, казалось несколько смутившись.

— Да я знал, что ты давно в отставке, — сказал я. — Но, кажется, времена изменились...

— Пришлось снова надеть мундир, — кивнул Павел Петрович. — Сам видишь, что происходит в Империи, которую в том числе и мы с тобой построили. Теперь пришло время ее защищать...

— Похоже, на то...

— Ты тоже в седле, — улыбнулся старик, ласково посмотрев на меня и похлопав по плечу. — И я этому безмерно рад...

— Только не в таком расписном кителе, как некоторые, — уколол я генерала, стоящего предо мной в отливающем золотом темно-синем мундире, — и без многозвездных погон...

Военная форма космоморяков Империи Мин была куда роскошней, чем во времена той же Российской Империи и времена Земной Федерации...

— Всего лишь – центурион? — недовольно покачал головой Дессе, видя серебряный офицерский жетон на моей груди. — Да, не ценят бывших адмиралов в Империи... Но, ничего страшного, сейчас ты со мной рядом, и эту несправедливость мы скоро устраним...