Последний мост - Марк Адамов Страница 32

— Тогда позови его сюда. Твои братья же часто бывают в Боре. Мы уже близко, Ним. Ты же знаешь, я отплачу, как только со всем разберёмся.

— Причём тут оплата? — девушка недовольно фыркнула. — Не знаю, как его вообще теперь искать.

Не вылезая из-под одеяла, Химера дотянулся до портков и брюк.

— Ты куда-то собрался? — удивилась Ним. — Я думала, отец уговорил тебя пожить у нас.

— Я три дня не был в Приюте, — пояснил Варион. — Пора отметиться. И с Броспего надо пообщаться. А где Крысолов? Случайно с не с тобой ночь провёл?

— Как же ты достал, — Ним, видно, была готова надеть пустую тарелку на голову Химеры. — Мы ночью вернулись в «Морду», и он сразу сорвался домой. Злой. Дай ему передохнуть, не трогай пока.

— Похвальная забота, — Лис застегнул кожанку и направился к выходу. — Но господин Броспего вряд ли согласится. Спасибо за угощение.

— Ждём на ужин! — крикнула ему в след Ним.

* * *

— Дружок твой где? — Касилиам Броспего затянулся резной пепельной трубкой.

— Натраил, — напомнил Химера. — Он пошёл по другому следу.

Броспего отказался принимать промокшего насквозь Лиса в шикарном кабинете. Они отправились на опустевшую веранду Подворья, где могли спокойно беседовать в окружении стройных деревьев и под защитой пелены дождя. Подальше от любопытных ушей, но на виду у желающих убедиться, что Касилиам переживает о дочери.

— Ты знаешь, странное утро сегодня выдалось, — Броспего зашёл издалека. — Я долго не мог уснуть, а затем проснулся от того, что пробили тревогу. Говорят, какая-то крылатая тварь напала на вашу дыру. Я слышал, кто-то даже погиб.

— Страшно было? — поддразнил купца Варион.

— Немного, — признался Касилиам. — Я пережил четыре покушения, но всё равно было не по себе. Убийцы предсказуемые, такие же люди. А это — бешеный зверь. К тому же, городская стража у вас — форменный сброд.

Химера мог лишь согласиться. Мечтой бассельских мальчишек была служба в замке, куда попадали только лучшие рекруты. Городская стража мало кого привлекала: платили, большей частью, едой, и жить приходилось в грязной казарме, а не в отапливаемом замке. Да и чести в защите семьи герцога было больше, нежели в разгоне пьяни и малолетних воров с улиц.

— Но это всё равно не самое странное за сегодня, — Броспего подошёл к витиеватой ограде из светлого дерева и вытряхнул содержимое трубки за веранду — Я проснуться не успел, как ко мне пришёл Кранц и сказал, что мой сын попал в тюрьму вместе с его людьми.

— Полагаю, ты с сыном уже поговорил, — Химера покосился на дежурящих у другого края веранды шаадамарцев. На всякий случай.

— Представь себе, поговорил. Кранц сам забрал всех под утро, привёл обратно, потом уже пошёл ко мне. Вадмар мне рассказал удивительную вещь. Мол, ты был с ними. В тюрьме тоже, но Кранц тебя там не нашёл. Тебе что вообще надо от моего сына? Мало было Лейны?

— Я разбирался с трупом садовника, как и договаривались, — полушёпотом просвистел Варион. — Твоё чадо с наёмниками попались нам по дороге. Они громили грёбанный Верхний рынок! Там половина лавок принадлежит семье Содагаровой жены, а вторую половину прикрывают Верные. Бандиты. Я тебя предупреждал, что так они только проблемы устроят, а, может, и спугнут к херам того, кто забрал Лейну! Двоих человек потеряли? Ещё легко отделались.

— Меня люди Кранца не волнуют, но от Вадмара держись подальше. Он в бешенстве, начинает о тебе много спрашивать. Ты же не думаешь, что я хочу врать своему сыну?

— Я думал, врать — твоя работа. Честностью столько не заработаешь.

— Довольно, — Броспего оборвал Химеру и снова забил трубку перемолотыми листьями. Богачи любили закупать такие где-то за Жемчужным морем. — Не знаю, как ты выполз из тюрьмы, но это уже неважно. Надеюсь только, что ты не зря во всё это влез. Что там с садовником?

— Я опять был прав, — Варион развёл руками. — Какой-то скот убил его, притворился садовником при встрече со мной, сделал ожерелье с кровью, подарил твоей дочери, выследил нас, чуть не убил меня. Зуб даю, он и Лейну забрал.

— Какой-то сраный гений, что ли? Как он мог столько всего подстроить?

— Всего лишь сильный маг. Возможно, сильнейший в Летаре.

— Есть в твоей цепи рассуждений слабое звено, Лис. Лейна у меня на всякое горазда, но принимать украшение от какого-то садовника и не сказать мне? Никогда.

— Тогда всё ещё хуже, — Химера протяжно застонал. — У него был помощник. И не простой, а тот, кому она доверяла. Близкий человек.

— Ты к чему клонишь? Думаешь, мой сын? Может, жена, которая из Трисфолда уже пять лет не выезжает? Или я сам?

— Ты же додумался её похитить с помощью Лис?

— Похитить, а не убить!

— В чём и дело. Как ты на нас вышел? От кого узнал, с кем говорил? Кому заплатил?

Химера жаждал услышать ответ. Рядовые Лисы вроде него не знали ничего о работе Приюта. Мирфия всегда держала в тайне имена заказчиков и то, откуда они вообще появляются.

— Кранц мне всё устроил, предложил связаться с Лисами, — Броспего погрузился в воспоминания под шелест дождя. — Он с вами давно дела вёл. Часто бывает в Басселе, в этот раз тоже раньше меня приехал, занялся подготовкой. Подожди-ка. Нет, упырь, даже не думай!

— Тут и думать нечего, — Варион стиснул зубы и подошёл к пропахшему ароматным дымом купцу. — Могла Лейна принять подарок от Кранца? Мог он неправильно передать заказ Лисам?

— Ты совсем оборзел? — разошёлся Броспего. Его слюна забрызгала лоб Химеры. — Он мой друг, я его пятнадцать лет знаю! А ты кто такой? Грёбанный бандит, который хотел убить мою дочь!

— Которому велели убить твою дочь, — поправил его Варион. — А знаешь, почему? Ты говоришь, что Кранц уже имел с нами дело, но тогда что-то не сходится. Или он тебе наврал и сразу заказал убийство Лейны, или он придумал дурацкий план, потому что Лисы не похищают людей! Это принцип! Слишком большой шанс засветить свою рожу.

— Как засветили вы, когда припёрлись ко мне? — Касилиам недобро усмехнулся. — Брось ты его обвинять — может, дольше проживёшь. Все ваши принципы гнутся под весом денег. Не похищаете, говоришь? Если заплатить достаточно, вы и жопу свою продадите.

— Я хочу с ним поговорить, — настаивал Химера.

— Забудь об этом. В Кранце я уверен, чего не могу сказать о тебе, — Броспего нервно покусывал трубку. — Моё терпение почти закончилось. Я хочу знать, что случилось с моей дочерью.