Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов Страница 32

Однажды в каком-то умопомрачении он забрался в Саргассово болото на полдня пути и натерпелся страху, возвращаясь. Но по-настоящему пугала мысль: если бы не надежда, гнавшая его вдоль островной дуги, он, пожалуй, побрел бы и дальше – на запад, к материку…

Почти везде он легко находил пищу.

Он не нашел людей.

Один раз на горизонте прошел корабль. Пока он не скрылся из виду, Эрвин жег на скале дымный костер, прыгал и махал над головой остатками одежды, ныне окончательно истлевшими и брошенными за непригодностью, сорвал голос в крике – хотя прекрасно понимал, что никакой корабль и близко не подойдет к Счастливым островам. Эти острова не для кораблей.

Они для тех, кто дошел.

Вернее, для того, кто дошел.

Для единственного. Тридцать девять островов – для одного человека!

Слишком много, чтобы хоть в чем-нибудь нуждаться. Ничтожно мало, чтобы со временем не сойти с ума или не отважиться двинуться назад через Саргассово болото. Что, впрочем, в здравом уме и невозможно.

А может быть…

Может быть, в один прекрасный день или в одну не менее прекрасную ночь на каменистый берег выползет еще один полумертвый счастливчик, недоглоданный болотом? Пусть это чудо случится не сегодня, не завтра и даже не через год, лишь бы когда-нибудь оно все же случилось. Ведь оно может случиться? Когда-нибудь…

Эрвин знал ответ: никогда. Чтобы дойти до Счастливых островов, чуда недостаточно. Даже летать по воздуху – чего уж проще! – человек научился по точному расчету, а чудеса остались ни при чем. Он, Эрвин, дошел потому, что считал. Считать приходилось постоянно, ибо обстановка менялась по нескольку раз на дню, и он считал, когда шел молча, выискивая глазами опасность, и когда охотился на головастиков, и когда разговаривал с Кристи, зачастую не зная, что будет делать через пять минут, когда закончит расчет.

После всех расчетов, проделанных во время пути, после бесчисленных поправок и проверок вычислений Эрвин мог без труда рассчитать математическое ожидание и дисперсию времени появления на Счастливых островах еще одного спасшегося счастливца – и не мог заставить себя начать расчет, предвидя результат.

Чудо… Даже цепочка чудес, называющаяся хроническим везением. И еще – человек должен быть уникальным вычислителем или обладать столь же уникальной интуицией.

Эрвин знал, что на Хляби нет никого, кто мог бы сравниться с ним в умении считать. В великих интуитивистов он никогда прежде не верил, как и в неошибающихся предсказателей будущего.

Но сейчас ему очень хотелось поверить.

И пожалуй, он мог предсказать свое будущее.

2000 г.

ЯЗЫЧНИК

Глава 1

Поперечно-полосатый

От самых ног, от пузырящейся лужи, в которую ушли привязанные к ступням мокроступы, и до горизонта расстилалось то, из-за чего планету окрестили Хлябью. Ровное, но не гладкое, в кочках и пучках травянистых растений, кое-где покрытое лужами с застоявшейся вонючей водой, местами оборачивающееся откровенной трясиной, а местами вполне проходимое, но все равно прячущее под надежной, казалось бы, поверхностью из мертвых водорослей коварные «окна» гиблых топей, на западе, юге и севере болото плавно перетекало в небо сквозь прослойку дымки у горизонта. В штиль оно было тихим-тихим. Лопнет с бульканьем пузырь вонючего газа – и вновь тишина и спокойствие.

Тишина и вонь. Вонь и тишина.

Слушай. Обоняй. Вот оно, то, что сильнее тебя.

Саргассово болото, побежденное лишь раз и победившее своего победителя.

Горечь – да. Но зато ни гнева, ни страха. Болото выводит из себя лишь нетерпеливых, а пугает тех, кто еще не устал пугаться. И еще тех, кто не понимает, кто не принял для себя, не вбил в свои мозги незыблемый постулат: страх – твой первейший враг. Задави его в себе, забей, умни и утрамбуй до размеров разумного опасения, владей им, чтобы он не завладел тобой, а гнев вычеркни вообще, и тогда ты можешь быть уверен, что продержишься. Хотя бы какое-то время.

На этот раз Эрвин забрел в болото дальше, чем сам хотел. А пришлось: нужен был новый бич. Старый истрепался, подвял, стал похож на обыкновенную веревку и больше не резал плоть. И то странно, что он прошел с хозяином все Саргассово болото и продержался после этого целый год.

Но все со временем приходит в негодность: и вещи, и люди.

Лозу-бичевку, чье прячущееся в зыбуне корневище и было лучшим в мире бичом, удалось найти только на второй день. В сражении с корнем Эрвин едва не потерял кисть руки, но взял верх. Остро не хватало настоящего ножа. Если бы не куски обсидиана, подобранные в прошлом году на вулканическом острове, и не терпение, позволившее в конце концов изготовить из вулканического стекла приемлемое лезвие, лоза одолела бы человека. Да и против человека с каменным ножом у нее были кое-какие шансы. Против неопытного человека…

Эрвин знал повадки лозы. До болота – только в теории. На болоте он впервые взял лозу с помощью Кристи. Теперь он был один, но стал гораздо опытнее. Единственный, но точный бросок, быстрый рез – и обрубок корневища, брызжа зеленым соком, втянулся в зыбун, а обмякшая, не успевшая хлестнуть как следует лоза стала бичом, почти таким же хорошим, как прежний.

Сматывая оружие, Эрвин глухо засмеялся, и смех быстро перешел в кашель. Как все-таки быстро действует на человека Саргассово болото: не успел углубиться в него – уже выворачивает… Все потому, что не новичок, а организм, знакомый болоту, и оно уже знает, как заползти невидимкой внутрь, не станет вести долгую разведку, ринется сразу…

Страшно подумать, что оно сделает через неделю-другую с человеком, который однажды победил его. Вернее, какое-то время думал, что победил…

Самый простой вариант: вымотает до полусмерти, отберет силы, отнимет даже то жалкое оружие, которое удастся добыть или смастерить, заставит ползти, медленно умирая, вволю натешится моральной победой – и уже тогда сожрет. Может, съест само, как съело Кристи, а может, напустит охотников за чужой плотью. Одни змеи чего стоят…

Гористые вершины Счастливых островов висели на востоке над вечной дымкой, как спины невиданных животных. Когда-то они тянули, манили, вливали толику силы, которой уже вовсе не осталось в ползущем на восток человеке; влили – и он дополз. Теперь же Эрвин спешил к островам просто потому, что еще не чувствовал себя готовым к новой схватке с болотом. Да и глупо было