Алхимаг: Говорящий со змеями - Михаил Ежов Страница 32

— Я очень сомневаюсь, что твоё исчезновение заметили, только когда ты вышел за пределы зоны. Не будь дураком. Менторы с самого начала следили за тобой. Уверен, что и сейчас они нас видят.

— С чего ты взял⁈ — Толя машинально осмотрелся, словно ожидал заметить в коридоре камеры.

— Неужели ты, и правда, думаешь, что периметр так плохо защищён, а за нами не следят круглосуточно? Тебе просто позволили сбежать.

— Но… зачем⁈

Я вздохнул. Всё-таки, эти мунки просто дети. Дети, в которых методично убивают любые человеческие проявления, постепенно превращая в хладнокровные и безжалостные машины убийства. Вот этот уже спокойно расправляется со своими товарищами, с которыми проводит каждый день. И уверен, что прав. Но замку он всё равно не подходит. Потому что желает чего-то для себя. Не хочет становиться оружием в чужих руках. Такое здесь не прощается.

— Чтобы мы охотились на тебя, — ответил я. — И убили. Стали более жестокими. И чтобы больше никому даже в голову не приходило пытаться удрать. Неужели ты сам этого не понимаешь? Раскрой глаза! Тебя просто используют.

— Я не верю! — выкрикнул Толя. — Но даже если так, плевать! Я человек и заслуживаю… иного! Не такой судьбы!

— Но у тебя нет выбора.

— И что ты мне предлагаешь⁈ Сдаться? Чтобы ты меня убил и получил похвалу от этой суки Марго⁈ Не дождёшься! Если решил попробовать меня прикончить, то зачем мы болтаем⁈ Давай, действуй!

Я сделал шаг вперёд. Самосек был у меня в руке с тех пор, как я его вытащил из Кармана. У Толи действительно отсутствовал выбор. Нельзя просто взять и вернуться, как будто ничего не случилось. Даже если он сложит оружие, и я приведу его назад в зону, его прикончат. Скорее всего, мне же и прикажут. А если откажусь, велят кому-нибудь другому.

— Но у меня есть предложение получше! — вдруг выпалил Толя, попятившись. Присоединяйся! Вдвоём у нас больше шансов!

— Шансов на что? Даже если ты доберёшься до вертолёта, за силовой купол тебе не вылететь.

— Его можно отключить с коптера, идиот! Это я и сделаю. С тобой или без тебя!

Было видно, что Толя решил идти до конца.

Я отсалютовал ему Самосеком. Жажда свободы всегда заслуживает уважения. Особенно, если человек готов за неё умереть.

— Мне жаль, приятель. Но ещё больше мне жаль, что ты убил Олю. Это была напрасная смерть. Ты просто сыграл на руку мастерам, которые отсеивают тех, кто слабее.

— Она на меня напала! — упрямо повторил Толя. — И хватит болтать! Выполняй приказ, раз тебе здесь так нравится!

Его чур материализовался на полу и бросился ко мне, быстро перебирая мохнатыми лапками. Паук был ядовит. Толя сам говорил об этом на одном из уроков по фамильярике. Подпускать его было нельзя.

— Василиса! — крикнул я.

Чур спрыгнул с моего плеча и двинулся навстречу пауку.

А Толя вдруг развернулся и дунул по коридору прочь!

Чёрт! Вот сучонок!

В прежней жизни мои противники не удирали. В мире богов честь не пустой звук. Хотя и подлости тоже хватает, конечно. Я и сам считался тем ещё проказником. Но чтобы вот так давать дёру, когда вы уже обнажили клинки — такого не припоминаю.

Впрочем, осуждать Толю было некогда. Он мог затеряться в лабиринте замка, так что я припустил за ним во весь дух, перескочив через сцепившихся чуров. Пусть питомцы сами разберутся, кто круче.

Гомункул был быстр, так что догнать его шансы казались невелики. Но я и не собирался носиться по замку, как обосравшийся олень. Очень надо!

Открыв на ходу круг трансмутации, преобразовал пол впереди Толи, и тот пошёл волнами, поднимаясь к потолку. Одновременно я взялся и за стены, заставив их сжиматься.

Если потом предъявят за ремонт, пошлю на хрен! Сами дали задание ликвидировать беглого мунка, так пусть сами и разгребают. Надеюсь, никто не рассчитывал, что мы будем тупо на мечах рубиться. А если рассчитывал, пошёл он на хрен!

Гомункулу не оставалось ничего, кроме как остановиться. Он оказался в ловушке. Чтобы не быть раздавленным, Толе тоже пришлось открыть круг трансмутации и противодействовать мне.

— Дай мне уйти! — завопил он истерично. — Сука, тебе же насрать!

Вот тут он был неправ. Схватка с Печатником даже невысокого уровня — отличная тренировка. И раз уж выпал такой шанс, зачем его упускать?

И потом, он всё равно не жилец.

Я чувствовал, как Толя мешает мне сомкнуть стены и пол вокруг него, раздробив ему кости и превратив в кровавый фарш. Сила у него была приличная, не меньше моей. Можно было бы сказать, что мы достигли некоего паритета, вот только он хотел убежать и не мог, а я хотел его догнать и почти сделал это!

Нас разделало метров десять, когда Толя понял, что схватки не избежать. Тогда он тупо проделал в полу дыру и провалился в неё!

Чёрт! Всё гениальное просто…

Пришлось нырнуть следом.

Приземлившись на руки и на левую руку, я быстро осмотрелся.

Гомункул улепётывал сквозь анфиладу залов. Только пятки сверкали.

На плече возникла Василиса.

— Ну, как успехи? — спросила лягушка, сыто рыгнув.

— Сама не видишь⁈ — я рванул за Толей. — Что с его чуром?

— Готов!

— Сожрала?

— Да. Но это временно, ты ж понимаешь. Пока жив хозяин, фамильяр будет возрождаться. Правда, потребуется время. Не знаю, сколько… Эй, полегче на поворотах! Не дрова везёшь!

— Можешь его остановить?

— Могу попытаться. Но он наверняка меня трансмутирует. Стоит это того?

— Вряд ли. Сиди уж.

— Вот спасибо! Твоя забота не знает границ! Скажите, каких богов благодарить за такого хозяина!

Толя снова свернул и помчался по широкой лестнице, перескакивая через ступеньки.

Я трансмутировал камень впереди него, но мунк тоже использовал алхимагию, создал в преграде дыру, нырнул в неё ласточкой, кувырнулся, приземлился на ноги и помчался дальше. Вот паркурщик, а!

Перемахнув через перила, я поднял себе навстречу часть лестницы, сбежал по ступенькам, сокращая расстояние до мунка и начал сгущать водород.

Толя уже был в дверях, когда я воспламенил его. Раздался пронзительный вопль.

Гомункул ворвался в большой, уставленный экзодоспехами зал, словно живой факел. Он не остановился, и спустя несколько секунд огонь начал исчезать: гадёныш применил технику саламандры, создав вокруг себя водяной кокон!

Я трансмутировал мраморные плиты, по которым он бежал, превратив их