Александр Конторович - Лорд в серой шинели Страница 32

– А скажи мне, как это происходит? Видишь ли ты сны? Или все это происходит наяву?

– Сны, после которых на теле остаются настоящие раны? Где ты видел такое?

– Ты будешь удивлен, но видел. Этот мир не единственный, в котором я был.

– Я знаю, – кивает головой мой оппонент. – Вы всегда приходите из чужого мира. Мысли ваши неясны, а помыслы неизвестны. Язык труден для восприятия, а сердце выковано из железа. Наверное, мы недостаточно тверды в своих помыслах, раз Незримый посылает нам такие испытания.

Я пытаюсь сложить в голове воедино все то, что сообщил мне пленный. Нечто похожее было и в нашей истории. Знаменитый Старец Горы и его банда убийц-наркоманов. Надо же, как тесен мир! Вместо того чтобы встретить здесь что-либо приятное, натыкаюсь на местный аналог хашишинов. Факт, что эти ребятишки балуются наркотой – и к бабке не ходи. Ничем иным их видения и просветления не объясняются. Теперь понятно, почему они так дружно держатся за свою верхушку. Надо полагать, тема наркотиков в данном мире – одно из самых сильных табу. Не буду удивлен, если выяснится, что верхушка Ордена прикладывает к этому все возможные усилия.

– Скажи, – обращаюсь я к пленному, – зачем тогда было искать встречи со мной?

Он сразу мрачнеет.

– Таково было указание Высших.

– Ну, хорошо. Замок этот мне особо не нужен. В крайнем случае, я могу убить владельца еще какого-нибудь замка. Деньги, по большому счету, мне тоже не слишком нужны. Все, что мне надо, я и без них достану. Но вам-то все это зачем? Как-то странно получается: возвышенные цели – и деньги? Что я получу, если отдам вам эти стены и башни и те жалкие крохи, что лежат у вас в Ордене святого Вайта? Кстати, а почему вы положили эти деньги от имени графа? Что, помимо него не было сговорчивых купцов?

– Не всякий купец может распоряжаться большими деньгами. А кто будет спрашивать у графа, да еще у наместника короля?

Он косится на стоящих в сторонке Лексли и Рона.

– Так что – граф знал, чьи это деньги? – интересуюсь я у него.

– Нет. Мы дали ему деньги для успеха восстания. Надо было нанимать войска, закупать оружие. Собственных средств графа могло и не хватить. Тем более что, он привык жить на широкую ногу.

– Да уж. Содержать при себе сотню бездельников – не каждый бюджет вынесет. Вы-то сами куда смотрели? Не видели, куда уходят ваши денежки?

– Лориен говорил графу, – с досадой отвечает пленник. – Но он уже привык так жить.

– Да и вас такое многолюдство устраивало, ведь так?

– Ну, можно и так сказать.

– Как давно вы стали работать с предками графа?

Пленный снова замыкается в себе.

– Я не знаю. Мы приезжали в замок еще десять лет назад.

– Если я захочу уйти из замка, что я получу взамен? Только не надо пугать меня покушениями, отравлениями и прочей ерундой. Отравить меня нельзя, а убить достаточно сложно.

В глазах моего оппонента внезапно пробуждается интерес.

– Я не уполномочен решать такие вопросы.

– Кто уполномочен? И где его найти?

Пленный молчит, и видно, что он лихорадочно обдумывает свои слова.

– Пусть кто-то поедет в город. Около центральной площади есть харчевня. Пусть он закажет там горную рыбу.

– А что – такая существует?

– Когда закажет, тогда и узнает.

Он снова замолкает и поднимает на меня взгляд.

– Ты доволен? Я ответил на все твои вопросы?

– Ну, в общем-то, на все.

– Я хотел бы уйти.

Так. Клиент выложил все, что мог. Спрашивать его дальше? Не факт, что я услышу правдивые ответы. Он может и не врать, просто будет говорить не всю правду. И тогда я рискую попасть впросак с этими сведениями. Поднимаюсь на ноги, в коленках аж закололо. Подхожу к монахам и забираю у них срезанный с шеи пленника мешочек. Возвращаюсь назад и клинком разрезаю веревки на его руках. Бросаю мешочек рядом.

– Ты исполнил свое обещание, я исполняю свое.

Поворачиваюсь и отхожу назад. Присаживаюсь на лавочку рядом с Роном и Лексли и смотрю на пленника. Некоторое время он сидит неподвижно. Потом протягивает руку и поднимает с земли мешочек. Открывает его и вытряхивает на ладонь кольцо. Поворачивается в мою сторону. Несколько секунд сидит неподвижно, потом резко сжимает кулак. Тело его выгибается дугой, и он падает навзничь. Некоторое время еще бьется в судорогах и, наконец, затихает.

– М-да… – говорит брат Рон. – Надеюсь, оно того стоило?

– Да, – киваю я, – искусству ведения разведопроса я мог бы поучить и его учителей.

– Но я не слышал, чтобы ты что-то спрашивал у него впрямую.

– Он тоже. Оттого и был так откровенен.

Потрошение второго пленника, ввиду его абсолютной бесчувственности, отложили на потом. Оставив команду спецов разгадывать загадки странного механизма, топаю назад в башню. Рон, назначив вместо себя заместителя, идет со мной. Кот сворачивает куда-то в сторону, пообещав нас догнать в самое ближайшее время.

По пути наверх я, поразмыслив, тоже отклоняюсь от маршрута, чтобы проведать Мирну. Надо ли говорить о том, что уйти от неё немедленно не получилось? И ведь так всегда… Кажется, я часами готов сидеть с нею рядом, слушать негромкий мелодичный голос и смотреть в её глаза. Просто наваждение какое-то! И как могло так выйти, что никто раньше не рассмотрел эту красоту? Вот и тону я каждый вечер в бездонных озерах её серых глаз…

Забегаю наверх и вижу – все в сборе.

Даже брат Манрике пришел, надо полагать – просто не выдержал. Да и то сказать – монах геройский, я бы столько в этом подземелье не просидел…

Отец Варшани неодобрительно на меня зыркает.

Чегой-то он вдруг?

Не иначе – Рон настучал про мое обещание пленному.

Так оно и оказалось – начиная совещание, хитропоп проехался вскользь по некоторым… э-э-э… лицам, дающим необдуманные и непоследовательные обещания врагу. Ага, это уже в мой огород камешек!

Ну, что ж, святой отец, ловите обратный мяч!

– Как я понимаю, отец Варшани, этот кирпич – в мой адрес?

– Ну, сын мой, если тебе угодно это признать самому…

– Нет, святой отец! Неугодно! И, дабы и впредь все такие непонятки снять, вопрос уже от меня. Кто-нибудь слышал, что я советовал пленному покончить с собой?

Молчание. Рон, в ответ на вопросительный взгляд хитропопа, только пожимает плечами. Мол, о таком не слышал и не видел.

– Никто не слышал? Странно, но почему-то я именно так и думал. Так вот, господа хорошие, хочу сразу внести ясность! Если мы начнем играть по в с е м правилам, которые нам навязывает противная сторона, то только укрепим их ряды! Мы можем быть хитрыми, умными, да и много ещё какими можем стать. Вот только врать в глаза никому не следует! Не в смысле военной хитрости говорю – тут проблема в другом. Я! – стучу себя кулаком в грудь. – Я лично! Д а л с л о в о Серого рыцаря! В том, что отпущу пленного после разговора. Отпущу! Я ему сказал: "Хочешь – живи, нет – можешь умереть так, как, и положено любому из вас". И что я ему при этом п о о б е щ а л?

– Ты отдал ему кольцо! – переходит в контратаку хитропоп. – Но ведь знал же – это оружие! Можно было бы предположить, что совершит после этого твой пленник!

– Это со связанными-то ногами? За полчаса до этого он был свободен, вооружен и то – ничего сделать не сумел.

– Но он умер!

– Предыдущий наш пленник – тоже. Кого будем в этом винить? Покончить жизнь самоубийством у него, кстати говоря, не вышло.

Поп осекается. Такого поворота событий он не ожидал. Сбоку от меня довольно хмыкает Лексли.

– Ладно, – примиряющее говорю я. – Помер Максим – и хрен с ним! Только нам тут из-за этого сейчас ссориться не хватало. Если кто не понял – сейчас идет война!

– С кем? – спокойно спрашивает Кот.

– С Орденом! И, хоть никто её официально не объявлял – менее кровавой от этого она не станет.

Рон кивает. Похоже, что для них эта война никогда и не завершалась.

– Так что, святой отец, – обращаюсь я уже в Варшани, – мы тут все в одной лодке сидим. Если завтра вы, чтобы выяснить нечто, жизненно важное для всех нас, совершите что-то подобное – первый вам руку пожму! Мы пока… Пока! Опережаем их на крохотный шажочек! Так давайте же использовать преимущества своего положения в полную меру!

Народ переглядывается, и хитропоп, уже более миролюбиво, ворчит: "И всё же…могли бы и меня предупредить…"

– Он не стал бы при вас разговаривать, святой отец. Вон, даже Лексли с Роном попросил отойти в сторону.

– Даже так? Ну, хоть что-нибудь полезное он сообщил?

– Да. И весьма немало. А каковы успехи у брата Манрике?

Седой монах поднимается с места. Проводит рукою по лицу, словно убирая сонливость и усталость.

– Мы осмотрели подземелье… Там много ещё нашлось интересного. Документы, описания опытов… если это можно так назвать. Рецепты препаратов, назначения которых мне пока не ясны. Яды, их описания и рецепты противоядий.