Константин Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья Страница 33

— Вы сами будете вести его? — громко спросила моя спутница, придвинувшись как можно ближе.

— Похоже, что придётся! — ответил я, поглядывая по сторонам сквозь стекла кабины. — Трактористов среди наших людей, к сожалению, нет! Наберитесь терпения, Наташа, дня на четыре…

— Здесь совсем неплохо, Николай Александрович! — отозвалась моя помощница. — Сидеть, правда, не слишком удобно и чуть шумновато, но зато очень тепло!

Тепла и вправду хватало — обогреватель калориферного типа уже грел как надо, и можно было не сомневаться, что в кабине будет достаточно тепло и в сильный мороз. Приблизившись к краю Ледового барьера метров на тридцать, я развернул трактор, поставив его правым бортом на юг и, отжав педаль сцепления, перевёл рычаг переключения передач на «нейтраль» — сразу глушить дизель было нельзя, чтобы ненароком не вывести из строя турбокомпрессор. Выждав минуты три, я выключил подачу топлива, грохочущий двигатель тут же смолк, и сразу наступила полная тишина — в кабину не проникали никакие сторонние звуки. Мы посидели в молчании несколько минут, поджидая отставших мужиков — тепло действовало расслабляюще и совсем не хотелось выходить на холодный ветер Ледового барьера.

— Я положу вам на сиденье спальный мешок и пару одеял, — наконец заговорил я, следя за Адмиралом, внимательно обнюхивающим правую гусеницу в районе переднего направляющего колеса (ведомого). — Думаю, сможете даже подремать.

— Николай Александрович… — задумчиво глядя сквозь ветровое стекло на уходящую в туман окраину Ледяного барьера начала моя спутница, а потом, помолчав с полминуты, продолжила. — Если бы я с самого начала оставалась только вашей служащей — вы бы проявляли обо мне столько же заботы?

— А вы как думаете, Наташа? — с лёгкой улыбкой отозвался я, жестом показывая поравнявшимся с трактором мужикам, чтобы они шли в лагерь — втроём снять верхние сани нам было все равно не под силу. — Простите! — вдруг спохватилась девушка. — Я почему-то забыла, что так оно и было с первых дней!

— Пойдёмте, Наташа? — невольно вздохнул я — работы предстояло на сегодня ещё очень много. — Мы ещё насидимся с вами в этой кабине в ближайшие дни.

Распахнув дверцу, я выпрыгнул на лёд и подал руки своей спутнице, а когда она оказалась рядом, мы сразу направились к нашей стоянке в сопровождении Адмирала, догоняя Петра и Василия, которые двигались очень неторопливым шагом.

— Сейчас что-то предстоит делать, Николай Александрович? — на подходе к лагерю спросила меня спутница. — У вас очень озабоченный вид!

— Да, хочу вас попросить заняться нарезкой капусты — всей, конечно. А Володя тем временем почистит у реки корнеплоды — он наловчился это делать, — ответил я, беря девушку за руку на подъёме. — Как управлюсь — приду помочь.

— Бережёте мои руки от холодной воды, Николай Александрович! — весело рассмеялась девчонка. — Кстати, я хотела попросить у вас крем для рук и для лица.

— Крем будет, — отозвался я, уже целиком занятый мыслями о предстоящих делах. — А что касается рук — тут я лицо заинтересованное…

— Целовать? — с милой улыбкой быстро глянула на меня спутница.

— И это тоже, — несколько рассеянно проговорил я.

В лагере я сразу послал мужиков к лодкам за мешками с капустой, а Володю с ножом и парой ведер — туда же. Сразу за палатками я расстелил полиэтиленовую плёнку и приспособил для нарезки кочанов нашу универсальную доску. Капусты набралось пару мешков — ясно, что девчонке в одиночку не справиться, но потом ей на помощь должен был подойти брат, и я собирался сделать то же самое при первой возможности.

XVIII

Спустившись к лодкам, я поставил Василия и Петра на разгрузку лодок (в основном от тяжёлого золотого запаса), а сам тем временем закрепил на бортах «Прогресса» его транспортные колёса. Пока мои мужики были заняты благородным металлом (выгружали непосредственно на берегу — я не собирался заставлять своих людей тупо таскать тяжести в гору), я поднялся к лагерю, вогнал в твёрдый грунт один из наших походных ломиков, зацепил за него крюк рычажной лебёдки и, отматывая трос, спустился к воде. Зацепив второй крюк за носовой рым моторки (длины троса только-только хватило), действуя рычагом, я стал поднимать лодку наверх. Лебёдка была рассчитана на три тонны, а моторка с оборудованием, снаряжением и всем имеющимся на ней сейчас грузом весила не более семисот килограммов, поэтому вся операция не представляла никакой трудности даже для одного человека, и «Прогресс» уже через десять минут оказался рядом с палатками. Сняв с транца «Вихрь», который пришлось ещё отключать от системы дистанционного управления, я аккуратно уложил его в рубку, а потом спустился к уже выгруженным из лодок двум другим моторам, приподнял ближайший из них, поставил в рабочее положение, приноровился и поднял двигатель на плечо.

— Николай Александрович! — слегка оторопело окликнул меня Василий. — Дозвольте мне!

Я отмахнулся и с видимой лёгкостью пошёл в гору — мотор весил всего лишь сорок восемь килограммов, но на подъёме это чувствовалось несколько иначе, хотя я даже так и не сбил дыхания до последних метров. Второй двигатель следом за мной затащил Василий — мужик он был совестливый и не мог спокойно смотреть, как его начальник лично таскает тяжести. Оба «Вихря» я также уложил в рубку (помимо третьего мотора там ещё находился и «Ветерок-15»), а потом сунул туда же две лёгкие палатки и ещё кое-какую походную мелочь. Едва мои подчинённые успели разгрузить лодки, как с востока послышался лёгкий шум работающих двухтактных двигателей снегоходов. Окликнув мужиков и распорядившись, чтобы они шли за мной, я направился к краю Ледового барьера, собираясь встретить другую группу своих людей. Наши мотопоезда, конечно, опередили меня, и, когда я подошёл к снегоходам сцепленными с санями и волокушами, мои подчинённые уже поднялись с сидений и неторопливо переговаривались, поминутно оглядываясь на трактор.

— Всё забрали, Николай Александрович! — тут же доложил очень довольный хорошо выполненным заданием мой заместитель. — Даже бычка неосвежёванного прихватили… Помните? И рыбу и гусей — всё до последнего мешка!

— Молодец, Иван Ильич! — глянув на часы (шёл одиннадцатый час «вечера»), похвалил я. — Только вот рабочий день у нас с тобой ещё не окончен.

— За золотишком надо двигать? — сразу догадался Огнев и без колебаний добавил. — Надо так надо, Николай Александрович! Дело-то это даже приятное…

— Через час и отправишься с мужиками, Иван Ильич, — ответил я и оглянулся, чтобы убедиться подошли ли Василий и Пётр. — Но это потом. А сейчас подготовим фронт погрузочных работ…

По моему указанию мужики вшестером, по очереди, сняли двое верхних саней с нижних, поставили одни за другими, пока не скрепляя жёсткими сцепками. Послав сразу четверых своих подчинённых прикатить сюда «Прогресс», я бегло осмотрел грубо, но прочно сваренные из стальных двухдюймовых труб сани. Грузовая платформа из толстых досок имела размеры примерно пять на два с половиной метров, находилась на высоте чуть более полуметра и имела ограждение впереди и с бортов всё из тех же труб (ещё сантиметров на пятьдесят — шестьдесят от уровня платформы). Сзади имелся простой откидной трап, рассчитанный, судя по его основательности, на погрузку достаточно тяжёлых предметов. Недолго думая, я распорядился откинуть трап на первых санях и загнать на них все четыре снегохода — двигатели машин были ещё «горячими», и пуск не представлял сложности. Пока Огнев с доктором выполняли мою команду, мужики вчетвером подкатили «Прогресс», который у края Ледового барьера успешно «сел» в полужидкую грязь по самые ступицы транспортных колёс, и, когда снегоходы оказались на платформе, мы взялись за лодку уже всемером. Вытащив моторку из топкой почвы, вкатили сначала на прочный лёд, а потом прямо на платформу вторых саней, предварительно откинув трап и с них. Рядом с «Прогрессом» (между его бортом и ограждением платформы) поместились все четыре буксировщика, а позади и впереди (под скулами и днищем лодки, стоявшей на колёсах) осталось ещё много места для мешков с нашим «золотым запасом». Всю технику, конечно, следовало ещё тщательно закрепить капроновыми тросами, чтобы обеспечить безопасность транспортировки, но этим делом можно было с успехом заняться и завтра, а сегодня нам предстояла ещё кое-какая работа.

— Иван Ильич! — окликнул я заместителя. — Захвати консервов — банки по три-четыре на человека, а в лагере возьмёшь ещё весь запас лепёшек и сколько нужно кабанины.

— Ружьишко-то брать, Николай Александрович? — тут же спросил мой заместитель, выбирая по сделанным мною ещё год назад меткам маркёром ящики с консервами.

— Обязательно — не меньше двух и патронов десятка по полтора на ствол, — отозвался я, также разыскивая среди груза вторую печку на жидком топливе.