Владимир Корн - Энстадская бездна Страница 33

— Ну не то, чтобы прямо сейчас… Но дал слово, что женится.

Вот это поворот! Жениться вот так, сразу, на дикарке, да еще, в отличие от многих других паурянок, можно сказать, дурнушке! Кроме того, возможно, что у нее уже имеется пара-тройка детишек: у паури, чем их больше, тем невеста завидней. Ну я-то точно не могу. Так, а кто из наших сможет?

Родриг с Аделардом старше ее, больше чем вдвое. Впрочем, как и Амбруаз. К тому же у Родрига уже есть семья. По возрасту подходят только трое: Аднер, Гвенаэль и Энди. В случае с Аднером тоже может случиться проблема: он продолжает вздыхать по Роккуэль, хотя после визита на 'Мантельского удальца' уже и не так интенсивно. Вообще-то жениться необязательно, достаточно лишь дать слово дикарям. А там пристроить девушку в нормальный дом, и все, дело сделано. Кого же попросить? Энди отпадает сразу: Мирра ему такую свадьбу закатит, и ей ведь не объяснишь, что жизнь человека на кону.

Остается один лишь Гвенаэль, и я с надеждой посмотрел на него.

— Нет, капитан, и разговора быть не может, — сразу понял он в чем тут дело.

Сначала я хотел отозвать его в сторонку, чтобы наедине объяснить: жениться совсем необязательно, кроме того, глядишь, и на мачете сэкономим. Но взгляд его был тверд, как металл Древних, и у меня оставалась последняя надежда.

— Скажите, Амсей, может быть, кто-нибудь из ваших людей изъявит желание?

— экономия в этом случае явно не получалась, и потому добавил. — Я бы за нее неплохое приданное дал. В разумных пределах, конечно.

— Да вы что, господин Сорингер! — тот даже руками замахал. — У нас вся жизнь связана с морем, а вдруг она и взаправду мануцила этого вызывает!

Может быть, цена вопроса — десять, или даже пятнадцать мачете, и женитьба сразу же станет не обязательна. Есть, есть у нас некоторый их запас, сделанный еще в Опситалете. Знали мы, что металл на Островах дорог, и теперь я ждал подходящего случая, чтобы выгодно их продать.

— Амсей, предложите им… двенадцать мачете. Скажите, что все они из отличной опситалетской стали, им век износу не будет, а сломать их целая проблема.

Тому явно не хотелось вновь заводить разговор, но под моим настойчивым взглядом, больше ничего не оставалось. И снова несколько минут томительного ожидания.

— Нет, господин Сорингер, они уперлись и ни в какую — только женитьба. И далась же вам эта дикарка! — в сердцах добавил он.

Вижу я, что только этот сморчок и уперся. У вождя, когда он услышал о количестве мачете, глаза загорелись.

— Гвен, выручай, на тебя одна надежда, — едва не взмолился я.

— Нет, капитан, — Гвенаэль так энергично замотал головой, что во мне даже возникли опасения, она оторвется. — Да надо мной же все, кто узнают, смеяться будут, прохода не дадут.

'И в этом он прав, — с тоской подумал я. — Даже в том случае, если он просто скажет — согласен, но не женится. Пальцем в спину будут показывать: 'Это тот самый, который на паурянке женился'. Если взять в жены девицу из портового борделя, и в этом случае позора будет меньше.

Так что же делать? Я не могу вернуться на борт 'Небесного странника' и заявить Николь: 'Милая, придется эту девушку обратно отдать, ничего не получилось'.

Единственное, что приходить в голову: подняться всем на корабль под каким-нибудь предлогом, например — нам необходимо время, чтобы все хорошенько обдумать, а затем взмыть в небо. И уже оттуда, с высоты, сбросить как выкуп десяток мачете.

'Нет, пожалуй, в таком случае хватит и пяти штук. Тот же Амсей говорил, что, когда за девушку дают всего пару стальных мачете, она уже считается богатой невестой. И все же лучше десять, чтобы наверняка. Но какие слухи пойдут о моем корабле по всем Островам! Заранее себе не завидую, но и другого выхода нет'.

И я уже было собрался сказать Амсею, чтобы он передал: 'Нам нужно посоветоваться', когда над нашими головами внезапно раздался ровный бесстрастный голос:

— Я согласен жениться на этой девушке.

Голос донесся с мостика 'Небесного странника' и принадлежал он навигатору Рианелю Брендосу. То, что он находился там вместе с Аднером и Амбруазом, для меня не было секретом. Но как он мог решиться на такое, и чего это решение будет ему стоить?!

Мне ведомо, что Брендос однажды вернется к своей прежней жизни. Он у отца единственный сын, и тот приложит все усилия, чтобы Рианеля признали его законным наследником. Недаром же Рианель получил воспитание при дворе.

И самое главное: каким именно он вернется? Отважным небесным парителем, много видевшим и испытавшим, или женатым на дикарке с далеких Островов, о распутстве которых слагаются легенды? Леди Гармелинта, она — да, вполне подходящая для него партия. И сама она, и ее исчезнувший муж, оба они благородного происхождения. И не потому ли он так мучился, отлично понимая, что бастард и леди, не совсем подходящая пара. И что теперь? Рианель не из тех, что сегодня дает слово, а завтра его забирает, он — человек чести. И если он сказал, что женится на дикарке, то непременно обещание свое сдержит. Я внимательно вгляделся в лицо Брендоса, преисполненное решимости.

'Ну что ж, это твой выбор, — подумал я, пожимая плечами. — И ты сделал его сам, без всякого принуждения и при достаточном времени взвесить все за и против'.

— Ну что, Амсей, вопрос решен. Объяви им, что все улажено, и в мужья их соплеменнице достанется один из лучших людей, которых я повстречал в своей жизни.

Говорить было больше не о чем, и потому я направился на корабль. Не тут-то было: этот сморчок уцепился за мою саблю, знаками показывая, что, мол, разговор был еще и о мачете.

— Не могу, — покачал головой я. — Подарок от хороших людей. Но свои мачете вы получите. А тебе лично… Род, дай-ка мне свою алебарду, — и тот без лишних слов мне ее протянул.

Принимая ее, я поморщился, настолько она была тяжела.

— Вот, возьми, — вложил я ее руки знахарю-сморчку. — Отличная штука для охоты на мануцилов: с одного удара любое чудовище напополам.

Сморчка качнула от ее тяжести так, что он едва не завалился наземь. Забавная картинка, но я даже не улыбнулся, впечатленный решением навигатора.

Уже в полете, я все же поинтересовался у Брендоса:

— Скажите, Рианель, зачем вы на это пошли? В конце концов, мы бы все равно ее выручили, пусть и не совсем честным путем.

Брендос как будто этого вопроса ждал:

— Люкануэль, ведь вы удивились, что я вывел корабль точно на это место, где к дереву была привязана девушка?

Подумав, я кивнул утвердительно: удивился.

— А на само дерево вы обратили внимание?

— Нет, с виду оно вполне обычное, — тут мне даже думать не пришлось. Дерево действительно выглядело вполне обычным, разве что выделялось своей высотой, где макушка торчала над окружающими его джунглями. Ну так здесь полно таких высоченных, даже сейчас, не напрягаясь, я вижу их несколько.

— То, что оно вполне обычное, согласен, — продолжил навигатор. — За исключением того, что это сикомор.

Видя мое недоумение, он пояснил.

— На островах нет сикомор, и не удивлюсь, если этот здесь единственный.

Так вот, — и мой навигатор устремил взор куда-то за корму 'Небесного странника', где давным-давно исчез из виду единственный на архипелаге сикомор. — Когда-то она ведунья предсказала мне, что я встречу свою судьбу под деревом с названием сикомор.

'А она не пояснила, что судьба эта будет дикаркой? Как, оказывается, мало иногда человеку надо, чтобы во что-то искренне верить, даже если он получил воспитание при герцогском дворе'.

— А как вы вообще увидели, что это дерево именно сикомор?

Рианель Брендос улыбнулся:

— Благодаря вашему подарку, капитан, — и он погладил висевшую у него на груди трубу Древних. — И вот мне какая мысль в голову пришла: ничто и никогда не происходит без последствий для чего-либо или кого-либо.

'А то, что мы пользуемся ею вдвоем, так это не значит совсем ничего'.

* * *

За те несколько дней, что мы провели в поселении охотников за жемчугом, мне пришлось немало понырять вместе с ними. Мне очень хотелось найти для Николь раковину с чудесной многоцветной жемчужиной, пусть даже одну-единственную. Нет, задержались мы в Готинге совсем не для этого: Аднер попросил немного времени, чтобы кое-что подправить в своем приводе. В итоге мы пробыли в Готинге почти неделю.

Все мое детство прошло на берегу моря, и потому нырять на глубину когда-то мне было привычно. Помнится, как мы днями собирали на дне раковины. Правда, не жемчужные, такие в окрестностях Гволсуоля не попадаются, но разница лишь в том, что в одних есть драгоценные бусинки, а другие просто очень вкусны.

В принципе, ничего сложного: опускаешься на дно, отягощенный грузом, подобранным таким образом, чтобы погружение не происходило слишком быстро, собираешь, сколько успел вокруг себя раковин, а затем наверх, следя за тем, чтобы не обгонять пузырьки воздуха. Хотя на малой глубине этим можно и пренебречь. Проблема в другом: насколько долго тебя хватит, чтобы продержаться без воздуха?