Дэн Абнетт - Рейвенор Страница 33

Кински достал из кармана пиджака и раскрыл перед нами свой бумажник, демонстрируя официальный жетон.

— Ломер Кински, министерство торговли субсектора, по поручению самого лорда-губернатора.

На этот раз он воспользовался голосом, чтобы все могли его услыщать.

Конечно же, я знал о существовании этого министерства. Неприметное название для мощного влиятельного органа. Тайная полиция лорда-губернатора. Не та сила, с которой следует шутить. Присутствие Кински в доме Сонсала и то, как ему и его коллегам подчинялись арбитры… Теперь многое становилось на свои места.

Но, что я могу сказать, у меня имелись свои козыри. Время уверток прошло… или, по крайней мере, они стали невозможными в этих обстоятельствах. Характер моей операции на Юстис Майорис должен был коренным образом измениться.

Я отправил ментальный импульс в проекционный механизм кресла, маленькая откидная створка скользнула в паз бронированного покрытия. Наружу выдвинулась выпуклая линза. Я показал им гололитическую версию своей инсигнии.

— Гидеон Рейвенор, инквизитор, Ордо Ксенос.

Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть выражение лица Кински.

Резиденция лорда-губернатора располагалась в громадной башне, возвышающейся над кварталами административных зданий Общего Блока А, словно коралловый нарост над гигантским рифом. На улице бушевал дождь, когда мы в сопровождении бронированных фургонов арбитров въехали на подземную стоянку. Все мы — я, Кара, Нейл, Пэйшенс, Фраука и Заэль — выбрались из автомобилей. Дюбо увезли в тюрьму Магистратума. Карлу и Матуину удалось скрыться.

Кински, Ахенобарб и женщина в сером костюме, чье имя мне не сообщили, проводили меня и Фрауку на верхние этажи резиденции. Остальные дожидались нас внизу в приемной.

Кински заметно нервничал. Его псионические силы значительно ослабли. Теперь они казались мне едва заметным ореолом. Я был уверен, что он помнил о нашем столкновении в доме Сонсала. Там он действовал абсолютно свободно. Но теперь Кински понял, что я инквизитор, и поэтому беспокоился, не зная, чем для него это может обернуться.

Двери лифта распахнулись, и мы вышли в ярко освещенный коридор, отделанный деревянными панелями. За ним располагались просторные, залитые мягким светом апартаменты. Из окон, расцвеченных витражами, открывался прекрасный вид на западные кварталы улья.

— Ждите, — сказал Кински, и все трое вышли, оставив нас с Фраукой вдвоем.

Вистан прошелся по комнате мимо кресел и диванов. Завидев на письменном столе возле окна инкрустированную шкатулку, он, не церемонясь открыл ее, вынул дорогую сигарету с лхо и прикурил.

— Связаться с местным ордосом? — спросил он.

— Посмотрим, — ответил я.

Из боковой двери появился мужчина; почти в таком же, как у Кински, светло-сером костюме из мюррея. Стройный человек с небольшой бородкой и собранными в хвост черными волосами. Третий из дома Сонсала. Тот, который обладал реальной властью. Но не был псайкером.

— Добрый вечер, инквизитор, — сказал мужчина, слегка поклонившись моему креслу.

Он проигнорировал присутствие Фрауки, что, казалось, вполне устроило Вистана.

— Добрый вечер, — ответил я, используя вокс-транслятор.

— Мое имя — Жадер Трайс. Я первый управляющий министерства торговли субсектора. Мне хотелось бы начать нашу беседу с извинений за неприятности, произошедшие этим вечером.

— Неприятности?

— В цирке Карнивора. Вы были задержаны во время обычного рейда арбитров.

— Обычный рейд? Мне показалось, вы прибыли по поводу происшествия в кавее.

Трайс пожал плечами. Он выглядел безукоризненно ухоженным. Типичный управляющий. Я обратил внимание на то, что один его глаз был карим, а второй — голубым. Что-то еще странное было в нем. Какая-то сущность. Намек на что-то, что вызывало во мне тревожное чувство. Но в данных обстоятельствах я не решился исследовать его сознание, пусть даже поверхностно и очень осторожно.

— Наш рейд планировался уже в течение нескольких недель, и мы запросили подразделения Магистратума и СПО. Довольно масштабная операция. Карнивора — рассадник криминала и прибежище контрабандистов. Мы собирались прибыть к исходу ночи, но… происшествие, как вы выразились… вынудило нас начать действовать раньше. Как я понимаю, это… происшествие… стало результатом вашего собственного расследования.

— У меня была причина проверить цирк. Криминальные элементы, обосновавшиеся там, попали в поле моего зрения.

Трайс улыбнулся.

— Могу я предложить вам выпить? — спросил он.

— Немного содовой со льдом, — ответил Фраука и, не стесняясь, достал из шкатулки еще одну сигарету с лхо.

Трайс с интересом взглянул на него.

— Мне не надо, — сказал я. — Но прошу удовлетворить просьбу моего сопровождающего.

Трайс приготовил напиток для Фрауки и налил себе амасека.

— Лорд-губернатор был очень расстроен, услышав, что мы схватили инквизитора во время сегодняшней операции.

— Уверен.

— Он передает вам свои извинения, наилучшие пожелания и просит меня во всем вам содействовать.

Трайс вручил Фрауке стакан с содовой и снова обернулся ко мне. Как и всех остальных, его сбивал с толку неприветливый вид моего закрытого кресла.

Он сел и принялся раскручивать амасек в своем бокале.

— Министерство торговли субсектора — недавно созданный орган. Я не знаю, знакомы ли вы с нашей деятельностью.

— Знаком, — ответил я. — Кроме того, мне прекрасно известны произведения, принадлежащие перу лорда-губернатора. Проницательный человек, реформатор, новатор. Мы приветствовали его избрание в прошлом году.

Я действительно говорил вполне искренне. Оска Людольф Баразан, который в свое время занимал пост мэра улья и полномочного представителя сенатора, а с 400.М41 являлся лордом-губернатором субсектора Ангелус, был эрудитом и весьма проницательным политиком, реформистскими позициями которого я восхищался. Учитывая широко распространенную в сегментуме традицию выбирать на подобные посты угодных кандидатов по принципу кумовства, избрание Баразана походило на чудо либерализма. Как правило, к власти в этих застойных субсекторах приходили столь же «застойные» люди, только усугублявшие стагнацию в своих владениях. Создание министерства стало частью предвыборной платформы Оски. Он хотел, чтобы новый, активный и бескомпромиссный орган, наделенный реальной властью, присматривал за деятельностью имперской бюрократии как на Юстис Майорис, так и за ее пределами. Производил чистку их рядов. Вышвыривал отбросы. В этом случае «реформа» была недостаточно широким понятием.

— Я передам ваши комментарии лорду-губернатору, — кивнул Трайс. — Он будет польщен. Он ярый последователь ваших идей и знаток ваших трудов.

Я действительно написал кое-какие вещи: трактаты, одно или два эссе. Они были хорошо восприняты читателями. Если бы у меня было лицо, оно бы сейчас покраснело.

— Однако он обеспокоен, — продолжил Трайс. — Его главная доктрина — открытость. Ясность.

— Полная прозрачность, — добавил я.

— Именно. И все-таки вы предпочли действовать в столичном мире… тайно.

Вистан презрительно фыркнул. Трайс оглянулся, и Фраука поднял свой стакан.

— Не обращайте на меня внимания, — произнес он.

— Скорее всего, — продолжал я, — лорд-губернатор просто не знаком с принципами работы Инквизиции. Наши успехи в сохранении чистоты Человечества полностью зависят от того, подвергается ли наша власть сомнению. Инквизиция не должна просить или получать разрешение на что-либо. Она может заглянуть туда, куда хочет, и сделать то, что хочет. Это самая абсолютная власть в Империуме, благословленная самим Богом-Императором.

— О, конечно же. — Трайс снова раскрутил свой напиток. Я отметил, что он даже не притронулся к нему. — Можно, однако, сделать предположение, что вы не поставили в известность лорда-губернатора потому, что подозревали и представителей власти.

— В том числе. Да простит меня лорд-губернатор, но коррупция здесь повсюду. Не для борьбы ли с ней он создал ваше министерство, управляющий Трайс? Не для того ли, чтобы вычистить этот мир от низа до самого верха? Можете считать, что я занимаюсь тем, что чищу его за вас.

— А могу я поинтересоваться характером вашего расследования? — совсем не смутившись, продолжал Трайс.

— Можете. По срочному поручению руководства моего ордоса я приступил к исследованию сущности и природы субстанции, именуемой флектом.

Трайс нахмурился:

— Наркоторговля — дело Магистратума и отделов по борьбе с контрабандой…

— Флекты — не наркотики, управляющий. Не в химическом смысле, какие бы эффекты они ни вызывали. В основе своей они имеют ксеноприроду.