Андрей Силенгинский - Курьер Страница 33

Все еще не придумав, что сказать, я вздохнул и тоже сел. На свою плиту. Только ногами болтать не стал. Какое-то время я еще надеялся, что незваный гость сам объявит о цели своего визита, но он молчал.

— Если я спрошу, что ты делаешь в моем сне, это будет глупым вступлением? — наконец осторожно начал я.

Мне вдруг показалось, что незнакомец отвечать не будет. Так и будет сидеть, поглядывая то ли на меня, то ли сквозь меня. Я уже почти продумал линию поведения на этот нелепый случай, когда все же услышал ответ.

— Конечно.

— Почему? — не удержался я от вопроса.

Незнакомец хмыкнул.

— Если это твой сон, то у себя и спрашивай.

Да уж... Как говаривал Карлсон, продолжим разговор.

— Тебя как зовут? — спросил я.

Взгляд незнакомца на какой-то миг обрел колюще-режущие свойства, мазанул меня по лицу и снова расплылся, стал полупустым и отрешенным.

— На данном этапе это лишняя для тебя информация.

— Вон оно что, — я усмехнулся. — Ладно, не забудь предупредить, когда начнется следующий этап.

— Ты заметишь, — пообещал парень.

Разговор в подобном ключе начал действовать мне на нервы. А они и так находились отнюдь не в идеальном состоянии.

— Ну и черт с тобой, — я поднялся на ноги. — Мне тут до Белого шара дотронуться надо. Мешать будешь? Парень покачал головой.

— Я-то? Да ты в компьютерные игрушки переиграл. Думаешь, дошел до Босса?

— Не тянешь ты на Босса. — сказал я. — Подвинься немного, будь любезен.

Подвигаться он и не подумал. Наоборот, развел руки пошире к краям платформы, препятствуя моему возможному на нее перемещению. Ну вот. а говорил, не будет мешать...

— Сядь, пожалуйста, — голос его малость утратил эту безразличную надменность. — Разговор есть.

Это уже другое дело. Я сел. От общения я совсем не отказываюсь. Не каждый раз в Тоннеле встречаешь кого-либо кроме злобных организмов, стремящихся тебя уничтожить.

— Не ожидал, что кто-то этот Тоннель пройти сможет. — сказал мой таинственный собеседник после некоторой паузы.

— Я сам от себя не ожидал, — честно признался я.

— Но раз уж ты прошел... поговорить я хочу не только об этом, но и о твоем предыдущем Тоннеле.

Я хмыкнул и заглянул ему в глаза. Ничего особенного там. впрочем, не увидел.

— Да ты прямо мой личный летописец!

— Не ерничай, — одернул меня незнакомец. — Я тебе пару советов хочу дать. Важных. Для тебя. Примешь?

— Выслушаю, — ответил я, подумав.

— И то хорошо. — согласился он. — Совет первый. С теми людьми, что послали тебя в эти Тоннели, порви.

— Ты знаешь даже, кто меня послал? — удивился я.

— Догадываюсь.

В окружающей нас туманной пустоте повисла тишина. Я ждал продолжения, а его не было.

— Аргументы будут? — поинтересовался я.

— Нет, — парень покачал головой.

— Тогда совет отклоняется.

— Я так и думал, — совершенно спокойно сказал он. — Тогда второй совет. Его, если захочешь, я аргументирую.

— Давай, — подбодрил я.

— В ближайшее время они отправят тебя в еще один Тоннель, тесно связанный с тем. предыдущим. Ну... ты поймешь. Так вот, не ходи.

Я приподнял брови в немом вопросе.

— Сдохнешь, — пояснил незнакомец. Коротко и емко.

— Да, это аргумент... — я почесал в затылке. — Точно сдохну?

Он посмотрел на меня с очевидной ироничностью.

— Если я скажу, что на девяносто девять процентов, тебе легче станет?

— Ты знаешь, да. — прислушавшись к себе, я понял, что говорю искренне.

Теперь незнакомец глядел на меня с неподдельным восхищением.

— Ну ты фрукт! Если серьезно, не знаю я ни про какие проценты. Просто шансов — мизер. Сдохнешь... почти наверняка. Но тебя, я правильно понимаю, это самое «почти» вдохновляет, да?

— С чего это такая трогательная забота о моей персоне? — вместо ответа спросил я.

Молчал он долго, целую минуту, наверное. Я его не торопил. Белый шар вот он. никуда уже от меня не денется.

— А ты знаешь, расскажу, — сказал он наконец. — Думаю, хуже от этого не будет. Первый совет я давал, зная, что ты его не примешь. Второй — не уверен. Примешь — хорошо, спасу жизнь хорошему человеку. Ты ведь считаешь себя хорошим человеком, правильно? Не примешь — сам виноват, а я предупреждал.

Парень улыбнулся неожиданно робкой, почти детской улыбкой.

— Но вот в том крайне маловероятном варианте, что ты в Тоннель пойдешь и выживешь, ты, как ни странно, будешь испытывать ко мне слегка иррациональную симпатию, замешанную на снисходительности и самолюбовании. А у меня будет к тебе просьба...

Теперь уже я долго и пристально смотрел на этого странного типа.

— И это ты меня фруктом называл? У меня для тебя даже слова подходящего нет. Что за просьба-то? Незнакомец помотал головой.

— Сейчас это не имеет значения. Я ставлю на ничтожный шанс, сам понимаешь. И еще раз по-человечески советую: не ходи. А теперь, — он сдвинулся к краю платформы и встал на ноги, — давай, получай свою награду.

На ноги я тоже поднялся, но к Белому шару пока не спешил.

— Может, скажешь все-таки, почему мне нужно порвать с теми, кто отправлял меня в эти Тоннели? Незнакомец махнул рукой.

— Нет смысла. Если ты не дурак, сам скоро поймешь. А если дурак, не поймешь и с моей помощью.

— Грубый ты, — вздохнул я.

Как мне показалось, незнакомец чуть смутился.

— Не всегда. — признался он. — По обстоятельствам.

И, сойдя со своей плиты, неспешно пошел где-то вбок. Да, именно вбок, где не было никаких видимых опор под ногами. Я присвистнул, глядя ему вслед.

— А что, и так можно? — почти весело спросил я.

Парень остановился и посмотрел на меня через плечо.

— Не ожидал от тебя такого вопроса, — сказал он с оттенком укоризны в голосе. — Это же Тоннель, ты-то должен понимать. Тут можно все... если ты будешь твердо знать, что это можно. Ты что. думал, что выбрал единственный правильный путь?

Подумав немного, я покачал головой. Нет, само собой, я так не думал.

— В Тоннеле нет правильных путей. — наставительно сказал незнакомец. — В нем вообще нет никаких путей, пока ты их не проложишь вот здесь, — он постучал себя согнутым пальцем по макушке.

После чего продолжил уходить и уже почти полностью скрылся в тумане, когда я его окликнул.

— Подожди! Раз уж ты такой эксперт, может, ответишь на пару вопросов? Ну, в качестве аванса, вдруг тебе все же придется обращаться ко мне с просьбой.

— Какие вопросы? — донеслось из тумана.

У меня дыхание перехватило. Если честно, не надеялся я на его отклик, думал, так и растворится молча в тумане. А теперь вот... вопросы-то я заранее не готовил.

— Что такое Белый шар? — выкрикнул я громче, чем это было необходимо.

Я не мог видеть лица незнакомца, фигура-то его едва угадывалась в толще тумана. Но каким-то образом почувствовал, что он грустно улыбается.

— Хотел бы я сам знать...

— Ладно... тогда зачем он?

Вздох был достаточно громким, чтобы я его услышал.

— Этот вопрос получше. Но, старина, ты меня с кем-то путаешь. Причем, даже не знаю, с кем. Если найдешь ответ на этот вопрос, расскажи мне, я буду благодарен. Нет больше вопросов? Так я пойду, ладно?

Ну, что-то же он должен мне рассказать! Раз уж остановился, откликнулся... Я быстро прокрутил в голове целую мешанину загадок Белого шара и остановился на тех, которые начали всерьез занимать меня в последние дни.

— Кто из людей становится магом? И почему маги не становятся курьерами?

По-моему, тот, от кого я ждал ответа, не счел мои вопросы достойными продолжения беседы. Я совсем потерял его из виду, а голос донесся совсем уже издалека.

— Это один и тот же вопрос. Задай его своим работодателям, они ответят... если захотят.

Открыв глаза в кабинете Якова Вениаминовича, я был немало удивлен. Прежде всего, присутствием самого хозяина кабинета. Он занял привычное рабочее место, переселив Роберта к Борису на диванчик в углу, и с очень серьезным беспокойством смотрел на меня. Вот эта обеспокоенность меня удивила во вторую очередь, ибо присутствовала она и на лицах остальных. Роберт был бледен. Борис сидел, закусив губу. Когда я покрутил головой, разминая затекшие мышцы шеи, он с шумом выдохнул.

— Яков Вениаминович, здравствуйте. — сказал я. — Вы пораньше сегодня пришли?

Роберт улыбнулся уголками губ, а Борис издал нервный смешок.

— Нет, Вадик, — Яков Вениаминович покачал головой. — Я пришел вовремя.

— Но... — ничего не понимал и не знал, что сказать.

На помощь мне пришел Борис.

— Ты почти полтора часа торчал в своем Тоннеле.

Ну ничего себе! Я уверен был, что не больше получаса. Понятное дело, на то он и Тоннель, чтобы разные штуки со временем выкидывать, но не в таком же размере. И чаще всего это несет, если можно так сказать, противоположный вектор. Рубишься в Тоннеле минут двадцать, как тебе кажется, а на самом деле всего пять прошло... Я мысленно начал пытаться «распределить» эти полтора часа на свои похождения в мире тумана и висячих плит —ничего не получалось. Никак сова на глобус не натягивалась.