Пленники Аксиса - Владимир Сергеевич Василенко Страница 33

По большому счёту, в этих его рассказах не было каких-то великих откровений, но я стал немного лучше понимать картину мира. По крайней мере, в той трактовке, что предлагал Энки.

После объяснений Эреш я воспринимал Великую ткачиху, как создательницу и хозяйку Лабиринта — той огромной сложной структуры, что пронизывает и соединяет множество параллельных миров и их осколков. Однако Энки уточнил, что Лабиринт — это лишь творение Майи, но не в нём заключается её главная сила. Если попытаться сформулировать максимально кратко, то Ткачиха — это богиня судьбы. И её паутина состоит из миллиардов и миллиардов нитей-взаимосвязей, протянутых между всеми живыми существами. И даже больше — между всеми сущностями, обитающими в мироздании.

У меня в ходе этих бесед в памяти постепенно всплывали аналоги из земной культуры и мифологии. Само имя Майя было знакомым. Кажется, это богиня из индуистского пантеона. Или греческого? Плюс на ум приходили древнегреческие Мойры или их аналоги из римской мифологии… Славянская богиня Мокошь… Христианские еретики-катары, называющие себя Братством ткачей… Вспомнился даже голливудский боевик «Особо опасен» — про гильдию ассасинов, выбирающих жертв по знакам на ткани.

В общем, где бы речь ни заходила о судьбе, о предопределенности, о существовании разных слоев реальности — то и дело всплывает образ ткачихи. И это, видимо, не просто совпадение.

Энки говорил о том, что нити судьбы, которые плетёт Великая ткачиха — это вполне реальные и осязаемые взаимосвязи, которые в итоге и определяют жизнь каждого существа и судьбы целых народов и миров. Они очень прочны и пронизывают всё мироздание. Ни время, ни расстояние, ни границы между параллельными мирами для них не имеют значения. Если проводить параллели с классической физикой, то это — что-то вроде гравитации. У людей нет возможностей напрямую повлиять на это явление, «пощупать» его. Но существование гравитации бесспорно, потому что мы везде видим её воздействие.

Впрочем, есть ведь ясновидящие. Это как раз те, кто в той или иной степени обладает даром видеть нити, сплетенные Великой ткачихой. Поэтому они могут рассказать о прошлом человека, о его связях с другими людьми и даже о его будущем. Или, охватывая взглядом не нити, а некую часть полотна, делать более масштабные предсказания о судьбах мира.

Есть и те, кто всё же воздействует на эти нити. Всяческое темное колдовство типа порчи, сглаза, приворота, проклятий — это, по сути, попытки повернуть, скрестить или разорвать те или иные нити.

Собственно, и сила самого Энки основана на этом же. Только он не разрушает нити, а скорее использует их энергию, создавая новые перемычки за счёт своих сделок со смертными. А еще, как он выразился, «черпая силы из натяжения струн». Правда, я не уверен, что правильно его понял. В ходе своих объяснений он постепенно вдавался в такие дебри, что ему становилось трудно что-либо объяснить — попросту не было подходящих терминов ни на арранском языке, ни на русском.

А еще мы много спорили по этому поводу. Главным предметом этих споров был вопрос свободы выбора. Я категорически отказывался верить, что жизнь любого человека — и моя тоже — предопределена судьбой от начала и до конца. И настаивал, что многое зависит от выбора, который человек делает практически ежедневно. И каждый такой выбор, даже самый мелкий, может кардинально влиять на всю дальнейшую судьбу за счёт «эффекта бабочки».

Энки мои доводы воспринимал с загадочной усмешкой и, в конце концов, сдался. Хотя, может, ему просто надоело спорить.

В общем, возвращаясь к теме случайных встреч… Может, они не так и случайны? И может, не стоит отмахиваться от знаков, которые подаёт Великая ткачиха.

Итак — Шаль. Хестия. Зверь. По большому счёту, судьба ни одного из них меня напрямую не касалась. Но если так рассуждать, то в этом мире у меня вообще только один человек, который по-настоящему для меня важен — это Алиса. Все остальные — это лишь новые связи, новые узелки и повороты в кружеве судьбы. И куда они меня приведут, пока непонятно.

Но надо попробовать извлечь из этих встреч максимальную пользу. Я теперь старался действовать именно в этом ключе. Мне ведь нужны ресурсы, нужна информация об этом мире, нужны союзники. И от каждого из этих пленников Аксиса есть шанс что-то получить.

И на пути у меня стоит этот мрачный живодёр — Айвр. Хотя, может, даже и к лучшему, что все нити проходят через него. Есть шанс решить все проблемы разом. Распутать этот узел, а если не получится — то просто разрубить.

В общем, после встречи с Гарримаром я только ещё больше утвердился в том, что стоит посетить местные подпольные бои в Яме. И там, наконец, потолковать с Волкобоем.

Энки, несмотря на мои уговоры, всё-таки вызывался пойти со мной.

— Мне приятно, что ты беспокоишься о моей безопасности. Но, думаю, я сумею за себя постоять, — заверил меня демон. — К тому же я и так слонялся без дела, пока ты проверял склады. И в этой дыре совершенно нечем заняться!

Изнутри ведущие под землю ходы напоминали штреки рудника. Которыми когда-то и являлись. Похоже, большую часть камней для крепостных стен, окружавших остров, добывали прямо здесь. Заодно строители расширили, соединили и приспособили для хозяйственных нужд многочисленные пещеры, которыми скала была изъедена, как старое бревно короедами.

Прежде чем нам удалось отыскать «Оловянный котелок», пришлось изрядно поплутать по этим катакомбам. Упомянутое телохранителем Волкобоя заведение располагалось на самом дне. Причем во всех смыслах. Чем ниже мы спускались, тем больше подземелья напоминали убежище для всякого сброда. Стражники сюда, кажется, почти не заглядывали, зато всякие подозрительные личности шастали целыми шайками.

Заодно во время путешествия я оценил истинные размеры Крысиного замка. Строения, располагавшиеся на поверхности, были лишь верхушкой айсберга. Подземные уровни были в несколько раз больше и уходили глубоко вниз, пронизывая скалу, на которой была выстроена крепость, пожалуй, где-то до половины. Я насчитал больше десятка подземных этажей, и некоторые из них были довольно просторными, с высокими потолками — скорее всего те, что были сооружены на основе естественных пещер.

Горная порода здесь была довольно крепкая, так что обрушения можно было не опасаться. Местами в стенах угадывались слои афтарда — я уже научился опознавать его по характерному зеленому оттенку и неровной ноздреватой поверхности. На нижних этажах его попадалось всё больше.

«Оловянный котелок» оказался низкопробным кабаком, обустроенным прямо в выработке старого рудника. Афтард плохо поддаётся обработке, поэтому здесь даже стены и потолок толком не выровняли, только укрепили деревянными столбами с крестообразными подпорками. Воздух здесь был затхлый и сырой, а из закоулка