Вадим Львов - Роса на Солнце Страница 33

– Галку в больницу, срочно! Трезубец, отвечаешь за это. Остальные, за мной! – Подбежав к Тарасюку, замершему с открытым ртом, он схватил его за руку и рванул на себя.

– Уходим, брат, уходим срочно! Галку в больницу отвезут, а нам «ховаться» надо. Через десять минут здесь весь львовский «карный розшук» будет.

Схрон с оружием Сокол запрятал основательно. Между корневищами старого бука обнаружился немаленький лаз, откуда куренные стрельцы извлекали все новые и новые зеленые ящики с маркировкой.

– А ты, братан, настоящий украинец. Вишь, как «нигру» отоварил! – Степа похлопал Серегу по плечу.

– Как Галка, что Трезубец сказал?

– Жива твоя Галка. Жива. На операции сейчас. Весь Львов на ушах стоит, нас ищут. Так что, Серега, забудь пока про жизнь свою компьютерную и начинай жизнь кочевую, партизанскую. За Галкину кровь скоро посчитаемся.

Следующей ночью колонна обеспечения первой танковой дивизии бундесвера, везущая на передовую продовольствие, фильтры для воды и сменное белье, попала в засаду при подъезде к селу Страдч в двенадцати километрах от Львова. Колонну сопровождал лишь один украинский «УАЗ» с эмблемами комендантской службы. Его не тронули. По остальным машинам ударили гранатометы «Аглень». Не будь начальником колонны опытный гауптман Раушнинг, вернувшийся недавно из Афганистана и вовремя давший приказ резко увеличить скорость, спастись не удалось бы никому. А так, нападавшим удалось подбить и поджечь только две замыкающие машины. Остальные прорвались.

День четвертый. Гонендз. Польша

После первого дня операции «Бурьян», когда бои шли за каждый квадратный метр польской территории и поляки бросались в отчаянные контратаки, при первой возможности сбивая темп продвижения бригады, второй день мог бы показаться увеселительной прогулкой, если бы не два обстоятельства. Польская авиация, ранее практически не проявлявшая себя, теперь постоянно наносила удары по движущимся колоннам сороковой танковой бригады, невзирая на потери от ЗРК и русских истребителей. Неприятно заявил о себе польский спецназ. Вчера утром был атакован штаб первой механизированной бригады. Комбриг генерал Лихачев и его начштаба были убиты на месте, погибли несколько штабных офицеров и солдат взвода охраны. Диверсанты, словно призраки, появились из леса, нанесли удар и скрылись без потерь. В итоге бригада опоздала с выходом на рубеж атаки на два часа, и окруженные польские части в районе Олштына, пользуясь этой задержкой, вырвались из кольца. Сил у противника уже не хватало из-за тяжелых потерь в первый день, и остатки двух польских дивизий откатывались на юг и запад к Варшаве и Гданьску, надеясь оторваться от наседающих русских войск и организовать оборону совместно с прибывающими резервами союзников.

Батальон Громова отделывался пока легким испугом, если не считать одиннадцати погибших и шесть безвозвратно выбывших «Барсов». Раненых было больше сорока человек, но легко раненные предпочитали оставаться в батальоне. Вчера, недалеко от проселка, ракета «Тора» свалила польский F-16. Пилот катапультировался и при попытке взять его живым начал отстреливаться. Взять его удалось раненым и только после того, как у него кончились патроны. Совсем сопливый, молоденький летчик смотрел на окружавших его русских с такой лютой, звериной ненавистью, что Громову даже стало слегка не по себе. Слишком мало было человеческого в перекошенном от боли и злобы молодом славянском лице, корчившегося у его ног поляка. Причина такой злобы вскоре стала ясна: парень родился в этих краях. В городке Элк, занятом бригадой вчера вечером. Пилота «подлатали» и отправили в разведотдел корпуса.

– Лучше бы расстреляли. Это ж не человек, а зверь какой-то. Сбежит еще, будет по лесам «шакалить»! – начштаба Зимин неодобрительно покачал головой и сделал глоток из пластиковой бутылочки с водой, позаимствованной в одном из брошенных придорожных кафе.

– С пулей в бедре особо не побегаешь. Да и не дело это, пленных и раненых убивать. Мы не чурки и не нацисты.

– Ты, комбат, добрая душа. Они бы нас не пожалели, случись что.

– Уже случилось, майор. Если ты заметил, мы третьи сутки на войне. Пока никаких расправ над нашими ранеными не было. Может, потому, что мы ударили первыми.

– Я чего боюсь-то. Если в тылу полыхнет, мы в подвешенном состоянии окажемся. Без коммуникаций.

В словах начштаба определенно был резон. Многочисленное мирное население было ошарашено внезапным началом боевых действий и организованно эвакуироваться и даже элементарно сбежать не успело. Пользуясь отсутствием линии фронта и относительно небольшой численностью сражающихся войск, некоторые отчаянные местные жители со своим скарбом и членами семей пытались прорваться в центральную Польшу. Это было опасно, любое движение в зоне боевых действий обычно вызывает огонь на поражение с обеих сторон. Большинство же просто заперлись в домах и квартирах и старались нос наружу не высовывать. Создавались идеальные условия для действия в нашем тылу групп польского спецназа и возможности появления партизанских отрядов из числа вооруженных местных жителей. Командованию корпуса было не до местных жителей, что уж говорить о командирах боевых частей.

Дисциплина пока держалась «на уровне», и откровенного грабежа и насилия над «мирняком» не было. С мародерством боролись испытанным с древних времен способом. Мордобоем. Громов лично расквасил физиономии сержантам Богачеву и Рыбникову, пойманным за руку в разбитой артиллерийским огнем небольшой ювелирной лавке. Командиры танков, попыхивая сигаретами, торопливо набивали карманы комбинезонов кольцами и цепочками. Громов вывел обоих в ближайший лесок и со вкусом отделал их наглые физиономии. Мародеры не особо возражали, предпочитая ходить с разбитой мордой, чем давать объяснения «особистам». В военное время за такие «шалости» можно было и головы лишиться. Сдавать «особистам» двух толковых и опытных командиров танков Громов не собирался, но поставить на место подчиненных следовало.

Фронтовая ситуация на третьи сутки после начала «Бурьяна» сложилась в пользу русских. Нашим удалось захватить с относительно небольшими потерями все приграничное Варминско-Мозырьское воеводство, Эльблонг и Ольштын. Также удалось взять под контроль стратегическую рокаду, идущую вдоль тыла наступающих русских бригад, тем самым здорово облегчив маневр. Коалиционная авиация была связана нашими зенитчиками и ВВС и серьезного урона нам пока не могла нанести. Бронетехника, особенно третьи «бээмпешки» и «восьмидесятые», показали себя великолепно, но серьезных противников у них не было. Древние польские «Т-72» и модернизированные «Твярдые» на серьезного противника никак не тянули, как и вся польская армия. Смелость у ляхов была, а вот техники современной не было. Единственная дивизия, укомплектованная «Леопардами», находилась на Украине. Там же были и лучшие артиллерийские и противотанковые части поляков.