Александр Конторович - Лорд в серой шинели Страница 33

Отец Варшани кивает. Видать, для них эта информация не нова.

– Деньги, положенные графом на хранение в орден святого Вайта – частично получены им именно от Молчащих братьев. Официально – на подготовку восстания. Неофициально – тут можно долго гадать…

Монахи оставляют этот момент без внимания.

– В своей деятельности, орден вовсю использует наркоту…

О как! Озадачился народ!

– Простите, милорд, что используют? – это уже седой монах, брат Манрике.

– Э-э-э… дурман-траву…

– Понятно! – кивает он мне.

– Этой травою и препаратами, полученными из неё, обрабатывают неофитов и некоторых адептов из более высокой касты. Под её воздействием человек видит фантастические зрелища, слышит голоса и смех людей.

– Ну… это не так страшно, – разочарованно произносит брат Иан.

– Угу… и ещё он попадает в полную зависимость от данного препарата. До такой степени, что уже перестает отличать реальный мир от вымышленного. И ради того, чтобы ещё раз испытать подобные ощущения, готов пойти на все, что угодно. Такому человеку можно внушить всё – и он свято поверит в это. Одурманенные люди могут стать страшным оружием в руках своих руководителей. Зелье вызывает стойкое привыкание и, попробовав несколько раз, уже невозможно от этого отвыкнуть. Да, это может дать человеку новые ощущения, увеличить его силу и сообразительность, снизить порог чувствительности к боли… да и много чего ещё.

– А вылечить такого человека можно?

– Нет. Это как смерть – нельзя умереть на чуток. Начавший принимать эти препараты человек умрет неминуемо и очень мучительной смертью.

– Но неужели это не отвращает от зелья остальных?

– Не отвращает, ибо они уже не в состоянии правильно оценивать происходящее. Все эти люди живут там – в воображаемом мире, и всё окружающее воспринимают не так, как мы с вами.

Наступает молчание – присутствующие переваривают услышанное и пытаются вообразить себе описанную мною картину.

– Это всё? – спрашивает хитропоп.

– Не всё. Замок зачем-то о ч е н ь нужен им. Зачем – выяснить не удалось. Что тут можно сделать за один день? Вывезти их мастерскую?

– Нет, – отвечает брат Манрике. – Это невозможно! Ни за день, ни даже за неделю – там слишком много всего надо унести. Запасы препаратов, записи…

– Запасы препаратов? А посмотреть на них можно? Сколь они велики? И как всё это выглядит?

– Это бочонки с какой-то темной массой… как сироп… Не очень большие – примерно на пару ведер. Их много – только в прилегающих комнатах я насчитал более сотни таких бочонков.

– Пусть один принесут сюда!

По знаку отца Варшани, один из спецмонахов, дежуривший у двери, спускается вниз. А я продолжаю свой рассказ.

– Пленный дал мне указание на то, где я могу найти их связного…

Видя недоумение на лицах окружающих, поправляюсь.

– … человека, который передаст Молчащим мои слова.

– Так! – встает с места брат Рон. – Ваше преподобие, – обращается он к отцу Варшани, – я бы не стал обсуждать э т о т вопрос сейчас. Лучше…

– Согласен! – поднимает раскрытую ладонь тот. – Милорд, вы уж сами определитесь, кто будет занят решением этой, конкретной, проблемы, хорошо?

– Не проблема, святой отец! Вы совершенно правы. Два-три человека решат эту задачу эффективнее, нежели десяток.

Ещё минут двадцать отвечаю на всевозможные вопросы окружающих. Приятно удивлен, ибо вопросы оказались весьма грамотными и по делу. Да-а-а… хитропоп явно привез с собою лучших специалистов. Их интересуют даже интонации в голосе пленного.

Топот ног – на башню приволокли бочонок.

Отгоняю всех в сторону и велю поставить его в угол. Надев на руки перчатки Мирны, сворачиваю с бочонка крышку. Рунный тест… опаньки! А цвет-то знакомый! Меня здесь такою пищей уже угощали…

Внимательно разглядываю содержимое… темно-коричневая вязкая масса с характерным лакричным запахом…

Опиум!

Точно, я же его ещё там, у себя, видел…

– И откуда тут взялось такое количество этой дряни? – сержант Шадрин озадаченно почесал в затылке.

Ему никто не ответил – бойцы молча рассматривали помещение, сплошь заставленное пятилитровыми пластиковыми флягами. Одна из них сейчас лежала на полу, около ног сержанта, и из её распоротого бока медленно вытекало тягучее маслянистое вещество с характерным запахом.

– Да тут его тонны две! – присвистнул Володька Кикоть, осветив фонарем дальние углы. – Нефигово местные духи затарились!

Скрипя подошвами ботинок по песку, вошел старший лейтенант.

– Ну, что здесь у вас интересного? – оглядев бойцов, спросил он.

– Хреновое дело, товарищ старший лейтенант. Полная пещера наркоты, – ответил Шадрин.

– Точно?

Вместо ответа сержант толкнул ботинком разбитый бочонок. Голованов присел и посветил себе фонарем.

– Опиум?

– Он самый, товарищ старший лейтенант.

– И сколько ж его здесь?

– В каждом таком бочонке – не менее пяти килограмм. А бочонков этих тут, – Шадрин показал рукой вглубь пещеры, – не менее нескольких сотен. Вот и посчитайте.

Командир сплюнул на пол и выматерился. Да и было с чего. Мы все прекрасно понимали, что такие места духи охраняют как зеницу ока. А значит, где-то совсем рядом должно сидеть не менее двух-трех десятков вооруженных басмачей. А нас всех и на отделение не набиралось. Наверняка, духи уже слышали стрельбу и успели об этом дать знать своему командованию. Так что и помощь к ним подоспеет достаточно быстро, это и к бабке не ходи. Бросить склад на произвол судьбы и в темпе сделать отсюда ноги – затея не самая лучшая, нас просто перещелкают по дороге. Склад здоровенный, и быстро его с этого места не вывезти – накроют в пути с воздуха, караван-то будет немаленький! Стало быть, тем, кто про него что-то знает, уйти просто так не дадут – слишком велик риск того, что по нашим данным сюда нагрянет парочка рот из ДШБ. У этих ребят с юмором фигово и полученные приказы они обычно исполняют буквально. Скажут им: "Сровнять с землей эту горку" – и сровняют. Вместе со всеми, кто под руку попался…

– Сидорчук!

– Я, товарищ старший лейтенант!

– Радио в штаб! Открытым текстом! Доложишь всю обстановку и потребуешь подкрепления.

– А что не кодом, товарищ старший лейтенант? Нагорит же нам опосля!

– Нагореть, Сидорчук, может только живому. Мертвому строгач до фонаря. Зато, если открытым текстом передашь, нас не только в штабе услышат. И потом уже очень трудно будет придумать такую отмазку, что наша радиограмма не прошла. Духи и так про все уже знают. А чем больше наших ребят тебя услышат, тем выше шанс, что хоть кто-нибудь сюда да припрется. Шадрин, собери всю взрывчатку, заминируй эту проклятую яму, так чтоб здесь все завалило – к чертям собачим! Остальным наверх, занять оборону, времени у нас мало.

Мы все очень хорошо понимали Голованова. Шансов уйти отсюда живыми, было не то чтобы мало – совсем не оставалось. То, что лежало в пещере, по самым приблизительным прикидкам, стоило чертову уйму денег. Ясно было и ежу, что за просто так никто такую уймищу бабла нам не отдаст. Для командира духов, провалившего задачу по транспортировке этой дряни, проще было бы, в таком случае, застрелиться самому. Поэтому жалеть своих солдат он не станет. А про нас – и говорить нечего.

Да и наше командование от такой находки будет не в восторге. Не в том, конечно, плане, что с наркотой мы не боролись. Боролись. И вроде бы серьёзно. Ловили и сдавали местным наркокурьеров, ещё какую-то шушеру – всё так. Да и не мы этим занимались, откровенно говоря, были для этого специальные люди. Мы о них только краем уха и слышали. Говорили, что и там воевали не по-детски.

Но одно дело накрыть курьера с парой килограммов "дури" – и совсем другое хапнуть разом несколько тонн первоклассного опиума! Озверевшие от такой потери басмачи, буквально встанут на уши, и по всей округе скоро забабахает. Да ещё как… Со спокойной жизнью можно будет попрощаться надолго.

Так что, как ни парадоксально, о нашей радиограмме лучше было бы забыть… если бы не открытый текст…

Вообще на этот склад мы вышли совершенным дуриком. Просто когда длинноногий Володька увидел мелькнувшую за камнем тень, да ещё и с характерным силуэтом "калаша", то тут же запулил туда из подствольника.

Злодея накрыло моментом, а из-под земли, совсем недалеко от нас, вдруг выскочил ещё один – совсем мальчишка. Правда, несмотря на молодые годы – тоже с автоматом. На свою беду, он вспомнил ещё и об этом. Повернулся, ловя нас на мушку… да так и остался там лежать… залп сразу из трех стволов шансов на выживание не оставляет.

Отставшая группа сразу залегла, ощетинившись стволами во все стороны. Но больше никто ниоткуда не выскакивал.

Обождав пару минут, старший лейтенант дал команду проверить яму, откуда выскочил "бегун".

Вот таким образом и отыскался вход в наркопещеру.