Юрий Корчевский - Корсар Страница 33

В таверне было шумно, полно народа. В основном сидели моряки с судов, пили, галдели, смеялись, хватая за тонкие талии знойных итальянок. Слышалась разноязыкая речь – английская, арабская, французская, вот только русской не было.

Я подошёл к хозяину, что стоял за стойкой.

– Я из Московии. Не оставляли ли для меня послание?

– Как твоё имя?

– Кожин, Юрий.

– Да, что-то, кажется, было.

Хозяин порылся в ящике и протянул мне свёрнутый лист бумаги. Развернув, я прочитал: «Юрий, мы ушли в Анкону, ищи нас там. Ксандр».

Я повеселел, и у меня сразу поднялось настроение. На радостях заказал жареную рыбу, пасту с соусом и кувшинчик граппы. С трудом нашёл свободное место и жадно набросился на еду.

Когда первый голод был утолён, я приложился к чарке вина и стал прислушиваться к разговорам.

За соседним столиком подвыпившие матросы на английском говорили о завтрашнем отплытии в Пескаро. А ведь это дальше по побережью, чем Анкона.

Я не спеша доел и допил вино, дождался, когда британцы встанут и увязался за ними.

Когда они поднялись на борт своего судна, я подошёл к дневальному матросу:

– Я слышал, вы завтра отплываете в Пескаро.

– Так, сэр.

– Я бы хотел, чтобы меня взяли на судно пассажиром.

– Сейчас позову хозяина.

Спустя какое-то время ко мне по трапу спустился хозяин судна – старый, продубленный ветрами и морской солью английский капитан.

Круглое лицо с красным носом, выдававшим любителя выпить, обрамляли пышные бакенбарды.

Мы договорились, что он возьмёт меня до Анконы – это по пути. Мне даже позволили переночевать на судне, имея в виду, что оно отойдёт рано.

Мне отвели койку в полупустой каюте для пассажиров. Едва бросив под гамак сумку и сняв сапоги, я рухнул и уснул.

Разбудил меня шум, свистки боцмана, топот ног и возня на палубе.

Я встал и по трапу поднялся наверх. Судно готовилось к отплытию – уже сбросили швартовы, матросы подняли носовой косой парус, и мы медленно отошли от причала.

Когда между судном и причалом было уже метров двести или, по-морскому, один кабельтов, на причал выехали конные гвардейцы – всадников десять. Они тут же рассыпались по причалам и стали осматривать корабли.

«Прощай, великий герцог. Опоздали твои гвардейцы – я уже в море. Таким ты, значит, оказался, Франциско Медичи. Ну что ж – Бог тебе судья! И лучше нам впредь не встречаться», – думал я, провожая взглядом снующих по берегу гвардейцев. Чтобы какой-нибудь глазастый из них меня не узрел, я спустился в каюту.

Пассажиром вскоре принесли завтрак – овсяную кашу и тёмное пиво. Овсянка была отвратительной, а пиво – плотным и горчило. По крайней мере, мне оно не понравилось.

Я поднялся на палубу и стал любоваться видами берегов Италии, иногда бросая тревожные взгляды за корму. Нет ли погони? Но море было чистым, лишь рыбацкие лодки сновали взад и вперёд.

К вечеру мы уже входили в гавань Анконы. Капитан решил переночевать здесь. Я расплатился, подхватил свою сумку и сошёл на берег.

Судно купцов я приметил сразу, но пока к нему не пошёл. Вдруг капитан-англичанин увидит, что я направился к русскому кораблю. Бережёного Бог бережёт! Я всегда руководствовался этой пословицей.

Чтобы скоротать время, я забрёл в таверну, подкрепился и стал дожидаться вечера.

Когда начало темнеть, пошёл вдоль причала. Вот и купеческое судно. Вахтенный у трапа узнал меня сразу и удивился моему неожиданному появлению.

– Юрий! А мы только вчера пришли и не ожидали тебя так быстро.

– Купцы на судне?

– А где им быть? Проходи.

Обоих я нашёл в каюте. Они сидели за кувшином вина и пересчитывали монеты, лежавшие на столе.

При моём появлении они на мгновение остолбенели.

– …!?

Сощурив глаза, Кондрат недоумённо оглядывал меня – от запылённых гольфов и башмаков до небритого лица, потом вопросительно посмотрел на Ксандра, не понимая, как я здесь возник.

А я стоял и широко улыбался, радуясь, что снова с дорогими мне загорелыми бородачами.

– Ну, чертяки! Никак не ждали? Списали меня, что ли?

Первым вышел из оцепенения Ксандр. Забыв про деньги, он ринулся ко мне навстречу с широко разведёнными руками, обнял и, похлопывая по спине, снова стал оглядывать моё бледное и пыльное лицо, не веря своим глазам.

– Т-ты как здесь?

По-моему, более дурацкого вопроса он задать не мог.

– На попутном судне, с англичанами пришёл, вы же покинули порт Римини!

– Мы по-честному, ты не подумай дурного, мы, это, – в кабаке ихнем грамотку тебе оставили.

– Нашёл и кабак, и грамотку прочёл, потому и здесь.

Я уселся на рундук и продолжил своё повествование.

– Вот други, к самому герцогу Тосканскому, Франческо Медичи, насильственно попал, во дворце подневольно – безвыездно три месяца был, дочь его лечил. На одну ногу увечная она с детства была, хромала. Можно сказать, что чудо сотворил – удлинил ногу и убрал хромоту. Он, вишь, замуж её собрался выдать за короля Франции, а тут с ногой незадача. Уговорились и об оплате, а как дочку вылечил – так он убить захотел, чтобы всё в тайне осталось. И не заплатил ни гроша! Едва ноги унёс, спасибо, Мария, дочь герцогская, помогла.

– Вот ведь сука какая! – возмутились оба купца коварством герцога. Кондрат сжал кулачищи и тряхнул бородой. – Ты, значит, к ним с добром, а они тебя жизни лишить восхотели?! Вот скажи: есть справедливость на свете?

– Братья-славяне, поесть бы чего русского. Сальца солёного али кулеша.

– Эка хватился. Сало уж кончилось давно, а кулеш команда доела. Время-то уж позднее.

– Ладно, перебьюсь до утра, коль такое дело. А у вас как дела? Судя по монетам – неплохо.

– Какое там! В Римини часть мехов – что шкурками – продали. А то, что в изделиях – шубы, рукавицы – ну никак не идёт. Железо продали почти всё – замки и прочее. Вот сюда перебрались. Сегодня ходили на торг ихний, узнавали что да как. Попробуем завтра поторговать. Пойдёшь с нами?

– Опасаюсь я. Как бы герцог во все города людей своих не разослал. Мало того что я сбежал, узнав тайну, так ещё и гвардейца одного до смерти пришиб, когда на их засаду напоролся.

– О, это уже серьёзно! Тогда с корабля и носа не показывай.

Утром команда уселась в кружок у мачты; все поели кулеша, запив не привычным сытом, а итальянским вином.

Купцы отправились на торг с товарами, я же отсиживался в каюте.

Такое вынужденное безделье меня определённо не устраивало. А что оставалось делать в моей ситуации – в город-то не сунешься. Сомневаюсь, что руки герцога дотянутся до Анконы – не такая я уж и важная птица, чтобы Медичи послал во все города Италии своих лазутчиков. Хотя я понимал, что это слабое утешение, и опасность быть схваченным людьми герцога оставалась. Если меня, конечно, узнают… Бороду отрастить, что ли? Во! Надо сменить одежду на свою, русскую, отрастить бороду и в городе на итальянском без нужды не говорить. То есть сменить облик. Ещё бы загореть немного. Пока я сидел в палаццо Питти герцога, кожа успела побледнеть, и на фоне команды я выделялся бледностью лица и отсутствием бороды.

Выйдя на палубу, я бросил на неё баранью шкуру и улёгся, подставив солнцу лицо и руки. Утреннее солнце на Адриатике пригревало ласково, лицо овевал приятный свежий ветерок с моря. Лёжа на спине, я разглядывал пикирующих за очередной рыбиной чаек. Под их гвалт и придремал.

Да вот – увлёкся, загорая, перебрал. Руки-то ещё ничего, а лицо обгорело. Голову стянула резкая боль, в ушах – шум, тошнота подступала, ну, точно – солнечный удар! Сейчас бы лёд на голову, да где его здесь взять? Ладно, перетерплю, а вот нос теперь облезать будет.

Купцы ходили на торг три дня подряд, но торговля всё никак не шла.

Мы сидели в каюте, потягивали вино. Ксандр сказал:

– Надо менять место, не идёт тут торговля, хоть ты тресни!

– Давайте в Грецию махнём – тут недалеко, через море.

Я засмеялся.

– Братья-славяне! Ну это уж точно – прямо как за семь вёрст киселя хлебать! В Греции ещё жарче, чем в Италии! Кто будет там покупать ваши шубы? Ни с чем вернёмся.

Кондрат поскрёб в затылке.

– Верно! Это я ляпнул не подумавши. Может, сам чего подскажешь?

– Севернее надо идти, скажем – во Францию. Там холоднее, снег бывает, может и купит кто товар. И ещё в Англию можно податься, через пролив от Франции. А ежели немного севернее взять, то там – Исландия.

– Ты гляди, как землю знает, никакого лоцмана не надо. Может и вправду, будет нам фортуна там благоволить, – изрёк Ксандр.

Посовещавшись, мы решили плыть вокруг побережья Италии, останавливаясь в крупных городах – всё равно же по пути.

Шкипер залил в танк свежей пресной воды, подкупил съестных припасов – как для долгого похода. Я же сбегал на небольшой продуктовый рыночек рядом с гаванью. Здесь торговали свежей рыбой, зеленью и сыром.

В Италии я пристрастился к сырам, по вкусу пришлась моцарелла, да и другие сыры неплохи. На Руси твёрдых сыров ещё не было.