Михаил Ланцов - Смерть Британии! «Царь нам дал приказ» Страница 33

Александр смотрел с едва скрываемым волнением на то, как могучее стальное тело новорожденного крейсера разгоняло свои первые волны. Как оно качается, стабилизируясь. Как моряки и рабочие, срываясь на громовое «Ура!», раз за разом бросают в воздух головные уборы. Как он сам ревет своим зычным голосом. Как он, повинуясь непонятному чувству, идет вперед, сквозь толпу, к несколько растерянным инженерам, строящим этот крейсер. Как что-то кричит… и спустя несколько секунд толпа рабочих начинает качать этих так неудачно попавших в поле зрения воодушевленного Императора…

Вечером того же дня. Приватный разговор на банкете.

– Ваше Императорское Величество, – Новосильский[57], несмотря на спуск нового корабля, был совершенно расстроен. – И все равно я не понимаю. Почему все же не океанский монитор или, как их англичане называют, тяжелый монитор, а этот крейсер? Зачем он нам?

– Федор Михайлович, – ответил вопросом на вопрос Александр, – а вы помните, как развивался броненосный флот? Откуда вышли и куда пришли?

– А при чем тут это? – недоуменно пожал плечами гросс-адмирал.

– Моя одиссея в обеих Америках меня многому научила, Федор Михайлович, – улыбнулся Император. – В 1862 году закончилась Гражданская война в САСШ. Южане смогли построить к ее окончанию тот самый знаменитый «Monitor». Осмотрев тогда этот корабль, я им очень заинтересовался и стал вообще очень трепетно изучать то, что создал буйный американский гений обеих противоборствующих сторон. В итоге я приобрел для перепродажи два батарейных броненосца: «Арканзас» и «Теннесси», называя их в дальнейшей документации «мониторами».

– Да. Эта история мне хорошо известна. Только непонятно, почему вы батарейные броненосцы стали называть именем одного из довольно странных кораблей, – покачал головой Новосильский.

– Потому что этот самый «Monitor» оказался родоначальником нового класса броненосцев. Его сделали не южане, но в этом суть. Если вы посмотрите на уже существующие к тому времени британские и французские конструкции, то увидите, что «Арканзас» с «Теннесси» оказались конструктивно совершенно уникальны. Это и низкий борт, и слабо развитая надстройка, и полное отсутствие парусного вооружения, и сплошное бронирование, способное держать любые снаряды любых пушек противника. Небольшой, медленный, но очень злой корабль. Фактически – эволюция не столько линейных кораблей, сколько плавучих батарей. Вспомните эпизод с использованием французами времен Наполеоновских войн батарей, защищенных расклепанными рельсами от огня Гибралтарских батарей.

– Все так, но к чему вы мне это рассказываете?

– Не спешите, Федор Михайлович, – улыбнулся Александр. – Мы специально идем издалека, чтобы вам было легче понять ход моих мыслей и согласиться с тем, почему мы строим прежде всего крейсер 1‑го ранга, а не океанский монитор.

– Я весь внимание, – кивнул Новосильский.

– Так вот. Выбранные мною два монитора были слегка дооборудованы и проданы правительству Парагвая, причем не абы как, а проведены туда лично, дабы они все-таки достались покупателю. Таким образом, мы смогли посмотреть на достаточно многочисленные морские баталии в реализации этой парочки. В ходе разгоревшейся вскоре после этого Парагвайской войны им пришлось производить подавление береговых батарей, сражаться с кораблями противника и блокировать порты. И практически всегда противников было много больше. Они ведь там и с британским флотом сталкивались… очень даже болезненно для последнего. Фактически, запустив эти две «рыбки» в устье Параны, я смог вырезать там всех местных.

– Только местные «рыбки» были без брони, – возразил Новосильский.

– Верно. Но скоростей этих мониторов не хватало для полноценного маневрирования или преследования. Все, кто хотел выжить – могли отступить. Впрочем, это не важно. Ведь там впервые столкнулись наши и британские военно-морские силы. Первая проверка боем после Восточной войны[58]. Военно-морские силы Парагвая были укомплектованы кораблями, выбранными лично мной. По крайней мере, их ядро. Кроме того, я им подсказал тактику боев и предоставил хорошо подготовленных моряков‑добровольцев из САСШ и КША в экипажи. Аргентина же всецело готовилась британскими «коллегами». Так вот. Первая проверка боем показала, что мой выбор был правильным, а решение Туманного Альбиона – нет. Они проиграли, потеряв значительную часть Аргентины. Кроме того, англичане оказались вынуждены признать право на жизнь альянса Парагвая и Бразилии, причем не под их контролем, а в самостоятельном плавании.

– Хм, – задумался Новосильский. – Я никогда не думал об этом событии в подобном ключе. Ну «мониторы», ну потопили парусные корабли, – пожал он плечами. – А тут вон оно как на самом деле было.

– Все верно. Это далеко не все и не всегда замечают. Второе важное событие, связанное со становлением современного взгляда на развитие военно-морского флота, произошло уже с нашим непосредственным участием.

– Бургас?

– Именно он, – удовлетворенно кивнул Александр. – Что мы увидели в этой битве?

– Чудо? – Задумчиво спросил Новосильский.

– Нет, – улыбнулся Александр. – В этой битве мы увидели полную несостоятельность современной на тот момент французской и британской кораблестроительной школы. Небронированные траверзы, отсутствие каких бы то ни было серьезных средств борьбы за живучесть вроде водонепроницаемых переборок… Там много чего можно выловить по деталям. Но важно то, что даже небольшие канонерские лодки при должном умении смогли потопить весьма и весьма дорогие броненосцы, построенные по европейским теоретическим изысканиям. Мы сломали им шаблон и полезли не в «дуэль артиллерийскую», то есть перестрелку с кильватеров, а в самоубийственную ближнюю свалку. Этого никто не ожидал, а потому мы смогли турок, а точнее англичан, которые направляли их, удивить. Удивить и победить. Итогом этой битвы стало то, что наши «заклятые друзья» стали лихорадочно искать способ защитить свои корабли от подобной участи и обратили свое внимание на до того не воспринимаемую всерьез Парагвайскую войну.

– Вы говорите о проекте «Опустошение»?

– Именно, – Император лукаво посмотрел на Новосильского. – Проект «Опустошение» стал первым британским океанским монитором со сплошным бронированием – медленный, неповоротливый, с небольшой дальностью хода, вооруженный только большим калибром для борьбы с такими же «железными чудовищами».

– Но он непотопляем! – возразил ему гросс-адмирал. – Медленно он доплывет до любого порта в Европе и сможет его надежно заблокировать, уничтожая все, что будет проплывать мимо.

– Федор Михайлович, вы гиперболизируете возможности этого океанского монитора. Да, его практически невозможно утопить артиллерией. Но у нас есть мины, в том числе самодвижущиеся. Одна-две такие игрушки надежно пустят этого «неуязвимого» плавуна на дно. О чем, кстати, быстро сообразили в Испании – самой слабой на данный момент морской державе из числа ведущих.

– Все эти миноноски, как мне кажется, глупость. Нет ни брони, ни тоннажа. Что они реально смогут сделать? Их легко потопит любой из этих океанских мониторов.

– Потопит, – согласился с Новосильцевым Александр. – Если попадет. Вы ведь сами видели этого монстра, когда посещали Великобританию. У него нечем топить эти маленькие подвижные кораблики, которые сейчас всеми силами развиваются под чутким руководством Мадрида. Или вы хотите бить дурами, калибром по десять-четырнадцать английских дюймов, стреляющими раз в несколько минут да наводящимися в час по чайной ложке по кораблям, которые носятся вокруг вас на скоростях свыше пятнадцати узлов? А то и на всех двадцати? Вы что, надеетесь попасть из таких орудий по этой мелочи? – Александр сиял. – Молчите? Ну и правильно. Впрочем, англичане себе такой же вопрос, видимо, просто боятся задать из-за того, что в 1872 году, в нескольких сражениях, они испытали на себе все прелести старой школы. Небронированные траверзы, отвратительная живучесть и гигантские калибры. В той тотальной резне, в какой сошлись британские и французские броненосные флоты, вывод сделали все. А учитывая, что в Лондоне сейчас господствует концепция генерального сражения, то они прикладывают все усилия к созданию вот таких вот страшилищ, класса «Опустошение». На мой взгляд, единственное, что такие корабли опустошают, это бюджет. Тут и стоимость строительства, и стоимость содержания… и практически нулевая польза.

– То есть получается, что вы сторонник «Новой школы»? – прямо спросил Новосильский.

– Федор Михайлович, ну зачем же так радикально? – улыбнулся Александр. – Просто у меня свое видение того, как будет развиваться флот и что нам нужно строить. Если же говорить о том, что я хотел бы противопоставить проекту «Опустошение», то да, вы правы, я считаю, что два-три десятка легких и скоростных миноносцев вполне смогут справиться со всей английской эскадрой, если таковая к нам заглянет «на огонек». Там ведь нет артиллерии, способной бороться с такими кораблями, и они смогут проводить свои атаки относительно безнаказанно. Будут, конечно, случайные попадания. Но куда без них? – пожал плечами Император. – Вам ведь на ознакомление уже приходил проект новейшего миноносца, который сейчас «вылизывается» в ЦАГИ?