Роман Злотников - 2012. Точка перехода Страница 33

– Да не помню я ничего! – в отчаянии воскликнул Батон, который после эпизода с внезапно свалившимся богатством вернулся в прежнее состояние. – Сколько времени-то прошло! И вообще, я в тот день надрался…

Седой глубоко вздохнул.

– Ну что ж, раз не получается по-хорошему… – начал он поднимаясь.

Миша вскочил на ноги.

– Седой, да они и вправду не пом… – начал он и осекся, натолкнувшись на его бешеный взгляд. А Седой тихо прошипел:

– Даже не лезь! Это наше дело! – После чего довольно быстро вышвырнул всех из комнаты и погнал куда-то в сторону прихожей, плотно прикрыв дверь в комнату. Миша уселся на диван в расстроенных чувствах. Черт, ну зачем так было обращаться с его друзьями?

Спустя десять минут Седой вернулся обратно. Раздраженно закрыв дверь, он уселся на свое место и заговорил:

– Ничего не помнят, ничего не знают, ни на что не обращают внимания… Эти люди не контролируют ни свою жизнь, ни свое время! От них ничего не зависит, с ними все происходит само собой, все случается. Они не способны использовать то, что дано им Создателями даже на три процента! И при этом все равно продолжают считать себя разумными. Как такое возможно?!

– Слушай, – рискнул подать голос Миша, – а может, ты им поможешь? Ну, как мне. Ну, гипнозом?

Седой мотнул головой.

– Нет. Мы не можем. С тобой получилось, потому что мы передали тебе свою энергию. Да и то, вспомни, как тебе стало больно в конце, а с ними… это их убьет.

– Гипноз?

– Это был не гипноз, – досадливо мотнул головой Седой. – Ладно, посидели, подумали, пора начинать…

– Где посидели? – не понял Миша. Он решил, что Седой вытолкал их из квартиры.

– В туалете, – буркнул Седой, выходя из комнаты.

Миша ошарашенно моргнул. В туалете?! Запихнуть дюжину человек в стандартный туалет малогабаритной улучшенной хрущобы? Да как такое возможно?! Там один человек еле умещается! Но в следующий момент он убедился в том, что и это возможно. Сквозь приоткрытую дверь комнаты он увидел, как Седой распахнул дверь туалета и, протянув руку, вытащил оттуда помятого Батона, каковое движение сопровождал слитный стон-вопль дюжины глоток…

Остаток дня для Миши слился в один сплошной кошмар. Все его друзья и знакомые проходили перед ним непрерывной вереницей. Они садились перед Седым, испуганно отвечали на его вопросы, а затем исчезали, а им на смену появлялись новые… Как закончился этот день, Михаил уже не помнил. Он пришел в себя, сидя на кухне и прихлебывая чай. Рядом суетилась довольная мама.

– А где Седой? – ошарашенно спросил он.

– Кто? – удивленно развернулась к нему мама. – Когда я пришла, ты был один. Лежал на кровати и спал. Я даже испугалась, что опять началось… Но, слава богу, нет. И вон поел как хорошо…

Миша скосил глаза, перед ним на подставке высилась большая чугунная сковорода, на дне которой в подсолнечном масле сиротливо маячили остатки жареной картошки. А ведь мама обычно жарила эту сковороду на всю семью.

– Это что, все я сожрал?! – изумился он.

Но мама только довольно вздохнула…

На следующий день Миша впервые за много дней вышел на улицу. Добравшись до Москвы, он двинулся привычным маршрутом. На остановке было малолюдно, значит, автобус недавно отошел. Миша оглянулся и двинулся к киоску «Союзпечати». Надо было купить газету. За то время, что он валялся в постели, прошло аж восемь матчей чемпионата страны.

– «Советский спорт», – попросил он, просунув в окошко деньги. Продавщица протянула ему газету и завозилась со сдачей. Михаил развернул газету и нахмурился. Что за черт? Он свернул газету и посмотрел на дату.

– Чего это вы мне старую даете? – рассердился он. Продавщица прекратила отсчитывать сдачу и строго посмотрела на него.

– Молодой человек, газета сегодняшняя.

– Сегодняшняя?! – Миша ошарашенно уставился на выкладку газет перед продавщицей. На всех стояла такая же дата, что и на «Спорте». Он молча принял сдачу и отошел к остановке, совершенно не понимая, что происходит. Некоторое время Миша привыкал к этой мысли, а затем осторожно тронул за плечо стоящего рядом с ним на остановке пожилого мужчину.

– Извините, не подскажете, какое сегодня число?

Мужчина окинул его недоуменным взглядом.

– Двенадцатое, конечно.

– А месяц? – на всякий случай решил уточнить Миша.

– Пить меньше надо, – тут же вступила в разговор стоявшая рядом бабка.

И тут Миша почувствовал, что ему совершенно точно надо повторить весь маршрут, который он прошел в этот день. Ну, просто позарез надо. А в следующее мгновение до него дошло, что это проделки Седого…

Тот день так ничего и не дал. Во всяком случае, Седой, который встретил его вечером, сказал, что не смог ничего засечь.

– А сам ничего не приметил? – спросил Седой.

– Не-а, – покрутил головой Миша и робко спросил: – А я уже… здесь или все еще там?

– Уже здесь, – мрачно ответил Седой и, вздохнув, констатировал: – Ладно, будем искать дальше.

– А может, ну его? – предложил Миша. – Ничего же не случилось. Все же нормально обошлось.

– Нормально? Обошлось?! – Седой покачал головой. – Да ты хоть понял, что это было-то?

– Нет, – испугался Миша. Когда Седой приходил в подобное состояние, лучше было ему под руку не попадаться.

– Это был наезд, – мрачно сказал Седой, – причем не на тебя, а на нас. И нам пришлось закачать в тебя почти всю свою энергию. После чего мы имели большие неприятности с Советом. И пока мы не узнаем, кто и как это сделал, ни ты, ни мы не сможем чувствовать себя в безопасности. Наезд может повториться. Причем на этот раз мы уже не сможем тебя спасти. Понятно?

Миша торопливо кивнул.

– Знаешь, я хотел тебе сказать… ну, в общем, спасибо тебе за то, что ты меня…

Седой остановил его движением руки.

– Не благодари. Мы были обязаны это сделать.

– Обязан?

– Да. – Седой кивнул. – С того момента как мы вошли с тобой в осознанный контакт, ты стал нашим… – Он произнес непонятное слово. – И мы стали нести за тебя всю полноту ответственности. Так что это нападение, этот наезд был очень хорошо продуман. Так как мы закачивали в тебя свою энергию, тем, кто его организовал, удалось узнать о нас очень многое из того, чего мы бы предпочли никому не открывать. И сейчас они стали гораздо опаснее, чем когда только собирались все это организовать, поскольку они о нас уже многое знают, а мы о них – нет. Понятно?

– Ага… А без тебя я бы точно умер?

Седой снова кивнул.

– Да. Просто угас бы. Сначала впал в кому, а затем и вообще. И это очень сильно ударило бы по нам. Потому что когда умирает… это очень сильно отражается на… ну, скажем, ауре, силе его… – Он произнес еще одно непонятное слово, но Михаил понял смысл сказанного. А Седой добавил: – К тому же ты являешься Регистратором, а год еще не прошел.

Следующие два дня были выходными, но Миша всю дорогу ходил, опасливо поглядывая на газетные киоски и прислушиваясь к своим желаниям. Теперь он очень хорошо понимал Черного. Хреново, когда тебе, с одной стороны, чего-то очень хочется, а с другой – ты знаешь, что это как бы и не твое желание…

Особенно напрягало то, что он так и не смог догадаться, когда именно произошел перенос в прошлое. Ночью, утром или когда он трясся в московской маршрутке? Ведь то утро было как две капли воды похоже на все остальные…

Седой появился внезапно. В воскресенье днем. Мать с отцом умотали в гости, и у Миши сидела Татьяна. Так что, когда раздался звонок в дверь, Миша только недоуменно пожал плечами.

Седой молча вошел и, ни слова не говоря, не раздеваясь и даже не снимая обуви, прошел в комнату, где сидела Татьяна. Присев на диван, он положил рядом принесенную с собой сумку, а затем повернулся к Михаилу.

– Сядь, – коротко приказал Седой и снова перевел взгляд на Татьяну. Она настороженно смотрела на него.

Миша на следующий день осторожно расспросил подругу, помнит ли она, что с ней произошло в его квартире, и выяснилось, что она все прекрасно помнила. Но, что больше всего поразило Михаила, отчего-то совершенно не испытывала по этому поводу никаких сильных эмоций. Так, чепуха, глупая шутка… И что интересно, такое же отношение к событиям было и у остальных из той дюжины, с которыми он успел пересечься. Это было тем более непонятно, что сам Михаил прекрасно видел тот ужас, который охватил их после того, как Седой начал свой жесткий допрос. И вдруг такая перемена… Похоже, Седой как-то поработал с их эмоциями, но Михаил теперь уже знал, что это вполне возможно.

– Таня, – негромко начал Седой, – расскажи нам, что с тобой произошло двенадцатого числа.

– Двенадцатого?

Миша заметил, как Татьяна сразу напряглась. Хотя для этого вроде не было никаких причин.

– Да ничего особенного. День как день…

Седой покачал головой.

– Послушай, если мы спрашиваем, значит, вероятно, знаем, что это не был обычный день. Зачем ты пытаешься уйти от неизбежного? – Он сделал паузу, но Татьяна продолжала упрямо молчать, хотя уже была напряжена, будто струна. Седой вздохнул.