Александр Арсентьев - Миротоворец Страница 33

— Ваше Величество…Алекс, всё не так плохо. Бывали мы с тобой и в худшем положении! — он дружески взял меня за плечо.

— Нет, Дарт, хуже не бывало. Ты ещё не знаешь главного — он забрал у меня сына! — сказал я и до боли стиснул кулаки, уронив голову на грудь.

— Как?! — Дарт ошарашено опустился на первый попавшийся стул и схватился руками за грудь. — Ведь чувствовало же сердце старика!

Я всё рассказал старому другу, и слёзы навернулись на глаза умудрённого сединой воина. Я поймал себя на мысли, что впервые вижу верного товарища в такой растерянности.

— Дарт, никто, а тем более — Юлия не должен об этом узнать!

— А то я и сам не догадался! — обиженно обронил старый воин и, вздохнув, спросил:

— Что делать будем, мой король?

— Всё, что потребуют от нас сложившиеся обстоятельства, и даже более! Мне нужно хорошенько поразмыслить над своими дальнейшими шагами. Сейчас уже далеко за полночь. Давай, если это возможно, немного отдохнём, а с утра начнём действовать.

Дарт пожал мне руку и отправился в расположение легиона. Я уныло пошёл в свои покои, с тоской осознавая, что абсолютно не представляю себе, с чего начать поиск этого Низвергнутого бога. Я решил не будить мирно спящую жену и направился в соседнюю опочивальню, думая о том, как тяжело мне будет завтра посмотреть в глаза любимому человеку. Уже укладываясь в постель, я размышлял над тем, как всё-таки удалось Тэксу проникнуть в Долину Вулканов и овладеть мощью исполинского источника, оберегавшего священный остров.

Внезапно пламя догорающей свечи покачнулось и угасло. Краем глаза я заметил, как шевельнулась портьера у восточного окна комнаты. Я твёрдо знал, что все окна в этой спальне не только заперты на щеколды, но и защищены заклинаниями Зиндара. Не делая резких движений, я легко приподнялся на постели и, нащупав рукоять клинка, висевшего над кроватью, плавно вытащил его из ножен.

Утренний Луч побывал в руках многих правителей Эннора. Наряду с тем, что служил одним из символов власти, этот меч считался самым грозным холодным оружием Вселенной. Магический клинок был выкован в те незапамятные времена, когда боги ещё не покинули Вселенную. Величайшие маги долгие годы трудились над его созданием, наделив сталь способностью умерщвлять врага единственным прикосновением — стоило лишь произнести заклинание. Изначально магическая формула звучала довольно пафосно и витиевато: «О, утренний Луч, яви окружающим свою мощь, снизошедшую на тебя…» и так далее, в этом духе. Посоветовавшись с Зиндаром, я заменил это цветистое выражение на лаконичный, пусть и нецензурный, но вполне подходящий к ситуации, где требовалась мощь клинка, выкрик.

Вот и сейчас, едва я прошептал губами охальное слово, магическая сталь, испещрённая старинными, как мир, рунами, мягко осветила сумрак комнаты голубоватым рассеянным светом. Сконцентрировавшись для одного точного прыжка, я поднял клинок, одним своим прикосновением превращающий всё живое в пепел.

— Не стоит убивать меня, Алекс…прошу прощения, король Алекс, — услышал я знакомый голос. — Я пришёл к тебе с миром и возможно — помощью.

— Дервиш Думм?! — удивлённо прошептал я. — Но как ты…

Мудрец взмахнул рукой и, словно в ответ на это движение, на большом старинном комоде вновь зажглась одинокая свеча, разогнавшая мрак ночи. На тонких, резко очерчённых губах дервиша застыла ласковая улыбка.

— Успокойся, великий король, я не нарушал защиту, поставленную в этом помещении каким-то дилетантом. Ты мог бы поручить безопасность своего жилища и более опытному магу.

Я благоразумно промолчал о том, что здесь «поработал» верховный волшебник моего королевства и спросил:

— Какими судьбами, уважаемый мудрец?

Совершенно сбитый с толку, я рассматривал нежданного гостя, и разум мой терзала единственная мысль: кто передо мной? Друг это, принёсший надежду на спасение моего сына, или злейший враг, играющий силами вселенского масштаба? Если я правильно понимал истинное положение дел, то лишь у этого загадочного человека был подход к силам Зеркала.

В глазах, таящих в своих глубинах небывалую мудрость, мелькнула ирония:

— Я отвечу на вопрос, препятствующий нашему взаимопониманию — я не использовал силу охраняемого мной источника. Смею тебя заверить, что никто другой также не соприкасался с мощью Зеркала. Алекс, я проник сюда тайно под покровом ночи с единственной целью — ни одна живая душа не должна узнать о нашем разговоре. Мой друг, ты можешь убрать своё устрашающее оружие и налить уставшему страннику кубок вина.

Я вложил Утренний Луч в ножны и, откупорив бутылку древнего вина, налил для гостя полный бокал. Тем временем Думм сбросил запылённый дорожный плащ и присел за небольшой столик, расположившись напротив меня. Я отметил, что за прошедшие годы он ничуть не изменился — всё тот же благородный облик, одухотворённый и проницательный взгляд.

— Рад приветствовать тебя, Думм, в стенах своего дворца! Для меня большая честь— видеть тебя здесь.

— Я тоже рад встрече с тобой, Алекс Миротворец. Досадно, что судьба сводит нас лишь в тревожные времена.

— Могу послать тебе открытку с приглашением на следующий День рождения, извини — в этот год он уже миновал. Припоминаю, что, прощаясь, ты объявил Долину закрытым миром. Я так понял, что ты собираешься коротать свой век в одиночестве, наблюдая по гигантскому телевизору, чем живёт Вселенная? — я вопросительно взглянул на мудреца.

— Ну, вот и донаблюдался! — в тон мне ответил собеседник. — Что — то ты чересчур весел, как я погляжу!

— Нет, дервиш, это отнюдь не веселье, — вздохнул я. — Дурная черта характера — острить в безнадёжном положении…

— Отсюда поподробнее, Алекс. Мне тоже есть о чём с тобой побеседовать, но с этим — позже.

Плеснув из бутылки и в свой бокал, я подробно рассказал мудрецу о событиях последних дней.

Выслушав мой рассказ, Думм мрачно покачал головой:

— Не думаю, что в планы этого выродка входит сведение каких — либо счётов с тобой. Такими силами не играют с целью отмщения.

Я с жаром схватил дервиша за руку:

— Какого выродка, Думм?! Ты говоришь о Тэксе? Скажи мне, что ты обо всём этом знаешь? И о каких силах, во имя богов, ты толкуешь?!

Мой собеседник надолго погрузился в молчание, жестом попросив не беспокоить его. Я нетерпеливо расхаживал по комнате с бокалом в руке, ожидая, когда Думм выйдет из комы раздумий. Наконец, дервиш откинул седые пряди волос, упавшие на его светлое чело, и устало взглянул на меня:

— Извини, Алекс. Я вымотался за последние дни, поэтому медленно соображаю. Ты спросил меня о Тэксе? Да, я знаю, что он ещё жив. Я не видел его в Зеркале, но чувствую его участие во всём происходящем.

— Зато я видел его воочию сегодня днём — мерзавец держал перед собой моего сына на огненной удавке! — рычание вырвалось из моей груди.

— Не знаю, Алекс, — покачал головой мудрец, — материя так непостоянна, тем более — облик бога.

— Что ты хочешь этим сказать?! — сорвался я, выведенный из себя тем, что Думм ходит вокруг да около.

— Успокойся, Миротворец! — глаза мудреца на миг загорелись зелёным огнём, но тут же приобрели свой естественный цвет. — Я понимаю — у тебя произошло несчастье. Но, поверь мне, твоя беда — это лишь малая толика вселенской трагедии, которая вскоре может произойти. Узнав масштабы грядущей катастрофы, я тут же покинул свой мир и, разузнав кое-что, поспешил к тебе.

— Почему именно ко мне? — уже предвидя ответ, спросил я.

— Да, Алекс, ты прав, — печально склонил седую голову мудрец, — всё дело в твоей крови. Ты единственный, кто сможет предотвратить крах мироздания.

— Ну как же! — с сарказмом воскликнул я. — Алекс — то, Алекс — сё! А разве дервиши — сами не потомки богов?

— Нет, друг мой, — с грустью ответил житель Долины Вулканов. — В нашем закрытом мире боги собрали наиболее одарённых людей: ясновидящих, врачевателей, магов и мудрецов — и только лишь. А слухи о божественном происхождении нашего народа — лишь красивая сказка, миф. Так что, «непобедимый Миротворец», ты вновь — единственная надежда на спасение всего живого!

— Один раз я уже побывал этой самой «надеждой», — скривился я, — это чуть не привело к гибели Вселенной!

— Тем не менее, ты сделал правильный выбор! Впрочем, что я тебя уговариваю?! Отвернись от всего, забейся в тёмный подвал в надежде, что грядущая тьма тебя пощадит, и оплакивай своего пропавшего сына! — дервиш поднялся с кресла и взял плащ. — Мне пора!

После слов мудреца мне стало до неприличия стыдно. В отчаянии подняв руки, я воскликнул:

— Остановись, мудрец! Я прошу у тебя прощения за минутную слабость. Я думал лишь о том, как вновь устоять перед соблазном всесилия и остаться человеком.