Сергей Москвин - Увидеть солнце Страница 33

«Паутина!» — обожгла сознание внезапная мысль. Сразу вспомнились ужасные кошмары последнего сна. Сергей засуетился: вскочил с кровати, провёл ладонью по своему опухшему лицу, потом вытащил из-под подушки и принялся натягивать смятую куртку.

— Мне только надо умыться, — вспомнил он.

Шрам кивнул и вместе с Полиной направился к двери. Сергей бросился за ними, впопыхах запнулся за ножку кровати и чуть не упал. Ему удалось удержаться на ногах, но сдвинувшаяся кровать угрожающе заскрипела. Шрам сделал вид, что не заметил этого, а Полина обернулась и сердито покачала головой. «Ей не всё равно, — сообразил Сергей. — Всё-таки не всё равно!» И по телу разлилось приятное тепло.

Кроме него, никто умываться не стал — видимо, Шрам и Полина успели это сделать раньше. Наклонившись над раковиной, уже относительно чистой (видимо, Борис или кто-то другой успел смыть оттуда все остатки его вчерашних алкогольных излишеств), Сергей долго полоскал водой рот, хотя это вряд ли помогло — от него так и разило перегаром. В отчаянии Сергей сунул голову под струю холодной воды. Стало лучше, голова сразу перестала кружиться, но идти к коменданту пришлось с мокрыми волосами, так как в общественном туалете, разумеется, не было полотенец.

Когда Касарин в сопровождении Шрама и Полины снова появился на платформе, станционные часы показывали всего десять минут седьмого, но народу вокруг по сравнению со вчерашним вечером почти не убавилось — Проспект жил по своему, непонятному чужакам ритму. Можно было спросить об этом Шрама, но Сергей решил лишний раз не раскрывать рот: и так неизвестно, что тот и другие сталкеры о нём думают. Борис так вообще считает никчёмным хлюпиком, и, если уж быть до конца откровенным с собой, считает вполне справедливо.

Молодой человек так углубился в собственные мысли, что и не заметил, как оказался перед комендантской. Здесь не было никаких украшений и прочих излишеств, вроде начищенных до блеска бронзовых букв, как на Маршальской, — одна-единственная железная табличка на двери с лаконичной надписью «комендант». Да и сама дверь выглядела, как все прочие двери в служебной части станционной платформы, куда Шрам привёл Сергея.

Сталкер коротко постучал в дверь и, после донёсшегося в ответ: «Входите», распахнул её.

— Вот, Николай Степаныч, привёл, — уважительно сказал он и отступил в сторону.

Заглянув внутрь, Сергей увидел сравнительно небольшой кабинет, заставленный шкафами с разложенными в них всевозможными деталями. В первый момент он даже не понял, к кому обращался Шрам, пока не заметил за обшарпанным столом в углу невысокого, скорее даже маленького, мужичка с лысым блестящим черепом в перемотанных изолентой очках и заткнутым за ухо деревянным карандашом. На нём был латаный-перелатаный чёрный комбинезон, из-под которого выглядывала тоже далеко не новая водолазка. В этом затасканном комбинезоне, да ещё с карандашом за ухом, мужчина выглядел таким смешным, что губы Сергея сами собой растянулись в улыбку.

Комендант, если, конечно, это был комендант, тоже улыбнулся в ответ и энергично замахал рукой:

— Заходите, заходите.

Сергей вошёл. Следом вошли Шрам с Полиной, причём сталкер задержался на пороге, чтобы плотно затворить за собой дверь. Пока он это делал, лысый мужичок проворно выбрался из-за стола и зашагал навстречу.

— Давайте знакомиться. Я Николай Степанович, здешний комендант.

«Всё-таки комендант».

— Сергей Касарин, — представился он, пожимая протянутую руку.

Обе руки коменданта оказались в мелких шрамах и царапинах, указывающих на то, что этот человек не привык проводить время за столом. Скорее всего, он вместе с рядовыми электриками занимается обслуживанием турбин и электрогенераторов. Возможно, именно за профессиональное мастерство жители Проспекта выбрали его своим главой. Сергей с уважением взглянул на маленького, но явно сильного человека, несущего на своих отнюдь не богатырских плечах весь груз забот о станции и её жителях.

— Случайно, не полковника Касарина родственник? — спросил тот.

Сергей кивнул:

— Сын.

— Я слышал, с вашей станцией что-то нехорошее случилось.

Сергей снова кивнул:

— Все погибли. Какая-то зараза проникла из вентиляционной шахты и всех убила.

«А может, и не всех! — пронзила мозг отчаянная мысль. — Дрону же каким-то образом удалось спастись!»

— Мой отец назвал её чёрной паутиной. Сначала она уничтожила Маршальскую. Там повсюду одни чистые человеческие кости и целые скелеты. Мы видели. А потом добралась до нас.

Сергей чувствовал, что говорит сбивчиво, но комендант не перебивал его.

— Мы как раз вернулись с Маршальской, когда она появилась. Огромные щупальца, сплетённые из множества тонких волокон. Они хватали людей и проглатывали их целиком, а потом… потом выплёвывали голые кости. Отец велел мне рассказать в Союзе обо всём этом, а сам… — Сергей замолчал, потом вспомнил о клочке бумаги в своём кармане и вытащил его. Торопливо разгладив смятый листок, он протянул его коменданту. — Вот, мы нашли это в комендантском сейфе на Маршальской. Думаю, это та самая паутина. Очень похожа!

Николай Степанович нахмурился. Высокий лоб покрылся глубокими морщинами, и Сергей понял, что комендант Проспекта в сущности уже старик. Он долго разглядывал рисунок, потом жестом подозвал к себе Шрама.

— Видел когда-нибудь такое?

Но сталкер покачал головой:

— Никогда. И парни не видели, отвечаю.

Комендант тяжело вздохнул и по-стариковски ссутулил плечи, что сразу прибавило ему ещё лет десять.

— А хоть кто-нибудь из наших может об этом что-нибудь знать? Как думаешь?

— Никто! — внезапно сказала молчавшая до этого Полина. — Роща погибла на моих глазах за несколько минут. Также и Маршальская. Никто не выжил.

«А как же Дрон?!» — мысленно воскликнул Сергей.

— Эта… мерзость, — она указала взглядом на рисунок в руках коменданта, — никого не оставляет в живых. Даже крыс. Никто вам ничего о ней не расскажет… Кроме нас.

— Вольтер мог бы, — неожиданно сказал Шрам.

Сергей насторожился. Уже второй раз он слышал от сталкеров это имя.

— Да, Вольтер, — повторил за Шрамом комендант и, переведя взгляд на Сергея, добавил: — Учёный. Он до Катастрофы в каком-то биологическом институте работал, много всего знает. Вольтер раньше на Сибирской жил, потом к нам на Проспект перебрался.

Комендант и Шрам обменялись выразительными взглядами, но Сергей не обратил на это внимания.

— Так давайте спросим у него! — воскликнул он.

— Спросить, конечно, хорошо бы, — покачал головой Николай Степанович. — Да только нет больше у нас Вольтера. Потеряли мы его.

— Погиб? — растерялся Сергей.

— Бандиты похитили, — ответил за коменданта Шрам.

— Бандиты?

— Бандиты с Площади, соседи наши дорогие, чёрт бы их всех побрал! — Сталкер хмуро цыкнул сквозь зубы, и столько в этом звуке было ненависти и злости, что Сергею даже стало не по себе. — Окопались на соседней станции, базу себе там устроили. Со всего метро отребье к ним стянулось. Караваны грабят, сталкеров и торговцев данью обложили. Поначалу и к нам лезли. Правда, после того, как мы левый туннель обвалили, больше не лезут. Вернее, не лезли, — поправился он, — а сейчас, видно, снова силу набрали, раз начали людей похищать.

— Как же это случилось? — опешил Сергей.

Он спрашивал о том, как допустил Союз появление на соседней станции базы бандитов, но Шрам понял его вопрос буквально.

— Да очень просто! Налетели ночью на дрезине на южный дозор, устроили пальбу. Пока наши с налётчиками разбирались, несколько человек пробрались на станцию, прямо на платформе скрутили Вольтера, да и утащили с собой. Мы уж только потом поняли, что налёт и стрельба для отвлечения внимания затевались.

Сергей на это только молча покачал головой. Если бы охраной станции руководил отец, такого бы не случилось. В отличие от него Полина сдерживать себя не стала и презрительно хмыкнула. Шрам не обиделся — видимо, ожидал такой или подобной реакции.

— Да я понимаю: наша вина, — вздохнул он. — Никто ж не ожидал. Я и сейчас не могу понять, на хрена бандюганам учёный понадобился! Ладно бы ещё выкуп за него потребовали, так нет!

— А как же Союз? — возмущенно воскликнул Сергей. — Неужели руководство Союза позволяет бандитам безнаказанно похищать своих граждан?!

Сталкер с комендантом снова переглянулись.

— Вот и Вольтер так же говорил, — вздохнул Николай Степанович.

— Да он им был как кость в горле! — добавил Шрам.

Комендант сердито взглянул на него, но сталкера это не остановило.

— А что, не так, Николай Степаныч? Да на Сибирской только рады тому, что бандиты Вольтера похитили. Они там у себя давно мечтали ему рот заткнуть. — Он повернулся к Сергею: — Вот такие дела, парень. А ты говоришь: Союз. Мы уж по-разному прикидывали, как можно старика выручить, да только как по-тихому на Площадь пробраться, не знаем. А в лоб идти — бандиты всех наших положат. Они хоть бойцы и не очень, но стволов и патронов у них хватает, даже с избытком.