Алексей Волков - Городской охотник Страница 34

Сначала матовая, поверхность листков вслед за этим заблестела, как стекло. Алексей поднял один из обрезков, провел по грани краем ногтя. Удовлетворенно хмыкнул и стал складывать листки стопкой. Те издавали мелодичный звук, будто друг о друга бились хрупкие хрустальные снежинки. Алексей аккуратно сложил обрезки в один из многочисленных карманов на поясе.

– Долго еще? – спросил потерявший терпение волк.

– Теперь, будь любезен, не отвлекай меня. Мне надо найти решение проблемы. Есть два варианта. Первый: сжечь этот дом к псам, залить бетоном площадку и провести ритуал очищения на этом месте. Тут есть огромный минус – на пожар наверняка приедут доблестные пожарные, и тогда силы, которые годами копили здесь злобу, развернутся вовсю.

Второй вариант: неупокоенные души, движимые злобой и находясь долгое время рядом с духом своего убийцы, приобрели столь же пагубные наклонности. Они связаны с ним узами более прочными, чем родственные. Они подпитываются от этого маньяка. То есть от его духа, обреченного скитаться по Земле, пока в аду не потеплеет. – Алексей усмехнулся. – Значит, нам надо помочь этому… упокоиться. И когда связь загубленных душ с убийцей прервется, они станут свободными и смогут обрести упокоение. Тут я вижу лишь один минус – пострадать можем только мы с тобой. Какой вариант тебе больше нравится?

– Ээээ… – промычал волколак озадаченно. – Подыхать, как собака, конечно, неохота. Но если эти, – энергичный кивок в пространство, – разгуляются среди живых людей, проблем будет гораздо больше. Значит, надо рисковать собственной шкурой. Так ведь?

– А тебе охота? – спросил Алексей, поднимая взгляд на Олега. Глаза его отливали янтарем в свете крошечных искусственных солнц.

– Ну… надо – значит, надо, – проворчал оборотень. – Гая велела помогать тебе. Я и помогаю…

– Но подыхать то неохота? Угадал?

– Неохота… – абсолютно честно признался волколак, потупив взгляд.

– То-то же и оно. Так что теперь, и это очень серьезно, постарайся меня не отвлекать, – сказал Алексей, вперив взгляд в огромные глаза волка. И у того, и у другого глаза налились янтарным светом. – Понял?

– Угу… – промычал волк и отвел взгляд от пристальных глаз Алексея.

Алексей снова уселся в центр круга и прикрыл глаза. Даже сквозь веки они источали свет, похожий на свет Солнца.

Пальцы рук вновь стали сплетаться в удивительные фигуры. Перед ним вспыхивали и гасли рунические символы. Что они означали, наблюдавший со стороны Олег не понимал: как он и сказал, он был всего лишь силой, приданной Всеобщим Духом в помощь тому, кто умнее и искуснее в решении сложных задач. Олег не обижался. Драться ему со школы нравилось больше, чем мудрствовать над книжными страницами. Упоение схваткой значило для него гораздо больше, чем выстраивание сложных многоходовых комбинаций, в которых он был не мастак. Садануть тяжелым кулаком по физиономии противника, услышать треск костей, сомкнуть зубы на глотке врага – вот для чего рождался мужчина, по мнению Олега. И вместе с тем, он признавал право на существование таких, как Алексей. С их хитрыми заклятьями и колдовскими штуковинами.

Тем временем вокруг Алексея соткался кокон из магических рун, светящихся яркими всполохами. Кокон вибрировал и дрожал. Казалось, он жив и дышит. Вибрация постепенно нарастала, по поверхности кокона побежали вспышки ослепительно-яркого света.

И вдруг множество лучей ударило во все стороны и, разлетевшись в мелкую золотистую пыль, проникли в коридоры, комнаты и закоулки дома, служившего прибежищем злу.

Вокруг Алексея, там, где только что был кокон и рунный круг, закружился, свиваясь в тугие кольца, вихрь из светящихся пылинок, бывших частичками рунного круга и рунного кокона. Олег заметил, что руны, начертанные ранее его другом на полу, исчезли. Вместо них зияли воронки с обуглившимися краями, курившиеся легким дымком.

Через считанные мгновения к танцу мельчайших частиц света присоединились те, которые были отправлены на разведку в серый, пропахший сыростью и плесенью сумрак дома. Возвращаясь, они сливались с уже кружащимися вокруг охотника мерцающими пылинками, присоединяясь к их хороводу. Вот уже последняя из них влилась в общую круговерть, принося с собой крупицы информации о происходящем под покровом мрака. Кружение их стало неразличимо глазу, они сжались так плотно, что почти обхватили Алексея золотистым покрывалом. Оно легло на его плечи, облегая фигуру, и стало растворятся в его теле, так же, как до этого один из его отваров.

Несколько мгновений потребовалось, чтобы прейти в себя от обилия полученной информации. Маленькие соглядатаи – пылинки – по его беззвучной просьбе, отправляясь в путь, собрали не только сведения о том, что и как происходит здесь сейчас. Они заглянули в прошлое этого дома. В то время, когда в нем кипела жизнь, а в подвале, за толстой дверью с великолепной звукоизоляцией, как и предполагал Алексей, царила смерть.

В его мозгу пронеслись картины пышных банкетов, устраиваемых хозяевами дома. Пьяные гости, под звуки патефона отплясывающие то кадриль, то лихую цыганочку с выходом.

Картины ужасных семейных склок, которые разворачивались между хозяином и хозяйкой дома, как только гости разъезжались, покинув гостеприимную обитель.

Картины смерти пациенток доктора, погибавших на столе от кровотечения, когда пьяный хирург трясущимися руками задевал крупный кровеносный сосуд.

Сизые ошметки плоти, сочащиеся каплями крови, вырываемые безжалостной сталью убийцы из материнской утробы, отправлялись в эмалированный таз, а потом прямиком на задний двор, в выгребную яму.

Но то, что Алексей увидел дальше, не могло прийти ему на ум во время первого визита.

Безумный доктор, доведенный до исступления обуревавшей его идеей, пытался собрать в своих подвальных лабораториях гомункулуса, следуя примеру Виктора Франкенштейна. Безумец кромсал и шил человеческие тела. Мертвую плоть пытался срастить с еще живой, отъятой от дышащего человека. В ход шли труды по хирургии и древние трактаты по оккультизму и магии.

Все эти видения, проносясь в мозгу Алексея, вызывали только одно желание: разорвать безумного владельца дома на тысячи кусков, а душу, почерневшую от жестокости, утопить в выгребной яме, в последнем пристанище его жертв.

Алексей поднялся. Он был словно припорошен золотой пылью. Частички ее истаивали на коже, будто снежинки от человеческого тепла.

Вставшего с колен охотника изрядно шатало. В голове гудело, будто там угнездился рой рассерженных диких пчел.

Волколак озабоченно подался к Алексею и подпер его плечом. Тот благодарно опустил руку на встопорщенную холку зверя. После пронесшихся в сознании видений ноги подкашивались, в горле пересохло и хотелось пить. Непослушными руками Алексей снял с пояса фляжку с водой из того самого ключа в Лавре и сделал изрядный глоток. Сразу заметно полегчало.

– Значит, расклад такой. Как я и предполагал, тут действительно когда-то в подвале располагалась подпольная лаборатория. Там наш добрый друг доктор делал всякие нелегальные операции. Аборты там и прочее. Но не это главное. Док между делом баловался черной магией и оккультизмом. Видимо, в детстве перечитал Мэри Шелли. И решил примерять на себя лавры Франкенштейна. Забыл, мудак, чем все кончилось. Так вот… – Алексей вздохнул. – В подвале лаборатория в двух ярусах. На первом он оперировал женщин. Выковыривал из них нежелательные последствия бурных романов или постылых семейных отношений. А этажом ниже людей резал и шил. Пытался создать искусственного человека. Из людей с различными физическими и умственными показателями пытался собрать суперчеловека. В то время, кстати сказать, подобные опыты проводили нацисты. Ты же в курсе, что Адольф был свернут на оккультизме? Так вот, скорее всего доктор работал под пристальным оком органов. Когда пришло время, не знаю чего, то ли результатов он не добился, то ли просто слишком многого стал требовать, но его грохнули. Прямо в подвале и стрельнули. Долго не церемонились. И знаешь, что самое интересное? Дом, в котором мы сейчас с тобой находимся, в 39-м, после того как всю семью профессора переселили на Колыму, сожгли. Вся его родня погибла. Не мне тебе про лагеря рассказывать.

Однако, как не странно, души тех, кого тут замучили в попытке постичь тайны непостижимого, не исчезли, а привязанные к месту своей смерти обитающим тут духом убийцы остались здесь навечно. Попа ведь сюда не пригласили, обрядов нужных не провели.

Так что дом этот – добротная иллюзия. Ловушка. Скорее всего, приготовленная для меня тем, кого не хотелось бы сейчас вспоминать. Но с ним придется разбираться позже. А может… Ладно. Поступим вот так. Насколько я понимаю, ты в этом облике невосприимчив к любой магии? Так?

Волколак утвердительно кивнул.

– Это хорошо. Я не жмот конечно, но свои снадобья на тебя тратить не смогу. Дело в том, что они сварены с учетом моих биологических ритмов и обмена веществ. Для любого другого каждый из отваров может стать смертельным ядом. Так что извини. Едем дальше. Раз уж ты наделен огромной физической силой и ловкостью, то, я полагаю, тебе лучше быть впереди. А не прикрывать мне спину. Не хочется подставлять тебя под удар, но ты сам должен понимать. Тут решает не сила. Значит мне надо проникнуть как можно дальше. И без твоей помощи мне не справится.