Да придет свет - Антон Исаев Страница 34

Шимун снова заулыбался в ответ на ее слова.

— Что ж, Хава, жрица моей сестры. Тебе действительно удалось это сделать. И я благодарен тебе. Но мне надо идти, — он посмотрел на девушку, что стояла там наверху.

— В следующий раз, когда ты будешь проходить мимо нашего дома в таком же настроении, я попытаюсь еще раз так сделать, — заулыбалась Хава.

Шимун усмехнулся и, подняв руку, пошел дальше по дороге.

— Еще раз спасибо, — отходя дальше от нее, он понимал, что действительно настроение его стало лучше, и она помогла.

Через несколько дней он снова шел по той же дороге, возвращаясь от брата Тахира после очередного тяжелого разговора, и Хава снова встречала его. Они разговорились, и она принесла ему воды и фруктов. Потом еще не один раз она встречала его. Однажды она пригласила его в свой дом, чтобы познакомить его со своей сестрой, Хилини. Шимун не ожидал, что они окажутся настолько умными и, в тоже время, простыми в общении. Он все больше и больше начал наслаждаться их обществом, особенно обществом Хавы. Он стал часто посещать их, когда они были свободны, тогда они часами сидели и разговаивали. У него никогда не было таких собеседников, как они. Его браться и сестры больше оберегали его и защищали, а такие беседы, какие он вел с Хавой и Хилини, приносили ему радость и успокоение.

Потихоньку он стал узнавать их все лучше и лучше, и в то же время, приоткрываться им. В один вечер, после нескольких кувшинов вина, он рассказал им, что его гложет больше всего. Магия, та самая магия, что была у его семьи, и не было у него. Сестры дали ему желаемое. Они внимательно слушали его, приняли его боль и разделили ее с ним. И позже уже ночью, он ушел от них счастливым, наконец-то кто-то смог понять его, его мысли, что мучали его постоянно.

Стоя на веранде и провожая глазами уходящего по дороге Шимуна, Хилини задумалась о том, насколько они ввязались в опасную игру, но понимала, что дороги назад нет. Она сделала глоток вина, задумчиво глядя на ночное небо, покрытое звездами. Прохладный ветерок, что пришёл со стороны пустыни, заставил ее закутаться в легкую накидку поплотнее.

— Он уже принадлежит нам, сестра, — Хава тихо подошла и села рядом на скамейку. — Я даже не думала, что будет так легко.

— Он оказался не таким, как я его представляла, — Хилини села рядом. — У него израненная душа из-за того, что его семья почти боги в этом мире, а он обычный человек. Он их слабое место, а они этого не понимают. Слишком заняты собой и делами, что творят в мире. Но если они узнают, что мы хотим сделать, тогда нам конец, — она посмотрела на сестру. — Ты понимаешь это?

— А что мы хотим сделать? — Хава посмотрела на нее. — Узнать правду и все, пока больше ничего. А дальше уже примем решение, в зависимости от того, что мы узнаем.

Гораздо позже, они втроем отправились за город, далеко в пустыню. Это можно было назвать официальным визитом Семьи. Далеко, где не наблюдалось больших поселений, в одном из оазисов был возведен источник воды с храмом. Акиф построил все это и ушел дальше. Шимун должен был официально открыть его для всех людей, кто жил в округе, и так же обозначить присутствие Семьи.

Хава и Хилини же представляли жриц. С ними отправился целый караван из младших послушниц, слуг и воинов, что охраняли их. Их путешествие заняло насколько дней, и наконец, они прибыли на место. Дорога, по которой они шли, как и множество других, представляла собой важную часть для пустыни и для людей, прежде всего. Поэтому, это было очень нужно для Семьи, их влияние, почет и уважение очень сильно расширится после такого дара людям.

Двигаясь на верблюдах, Хава и Хилини ехали посередине каравана вместе с другими женщинами. Шимун же ехал во главе, с командиром охранников. Было раннее утро, когда они достигли оазиса. Цветущее царство жизни посредине моря из песка. Высокие деревья, храм из белого камня и колодец перед ним с постоянной водой.

Караван, дойдя до входа в храм, остановился, слуги рассыпались по оазису, готовя лагерь и место, где будут обедать Шимун с сестрами. Они же занялись своими, положенными им, обязанностями, Хава и Хилини проследовали в храм, где должны были подготовить церемонию открытия, а Шимун вместе с местными представителями отправился к вождям племен, что прибыли сюда ранее.

Гораздо позже, после того, как официальная часть была пройдена, они смогли себе позволить поесть вместе и, наконец-то, отдохнуть. Они выбрали место за храмом, где никто их не мог побеспокоить. Сидя на траве среди деревьев, они смотрели на то, как люди идут со всех сторон, чтобы смотреть на чудо, сделанное Семьей.

— Акиф снова сделал это? — Хилини обратилась к Шимуну. — Все, что сегодня произошло, далеко разойдётся в песках.

Он слегка улыбнулся ее словам, но взгляд его оставался серьезным.

— Ты права, о, мудрая Хилини, это хорошо для Семьи, и вера в нас еще больше укрепится в умах людей. И конечно все будут славить нас.

— Тон твоего голоса выдает, ты расстроен чем-то? — Хава повернулась к нему. — Ты не рад тому, что происходит?

— Конечно, я рад! — Шимун поднял голову вверх и вздохнул: — Ну, хорошо, я расстроен. Моего имени не будет звучать при этом. Снова будет Акиф, или Тахир, или еще кто-то из моей семьи. Но, не я. Я смогу прозвучать только, как тот, кто присутствует при этом. Но никак не создает.

Сестры переглянулись между собой, и Хава продолжила говорить:

— Ты много раз говорил нам про это, но никогда не рассказывал, почему?

— Почему что? — Шимун глянул на Хаву. — Почему у меня не таких сил, как у моей семьи?

— Да, я про это спрашиваю, — осторожно сказал она. — Почему они не делятся с тобой тем, что у них есть, у них же все есть?

Шимун горько рассмеялся.

— Ты все не так понимаешь, милая моя Хава. Дело совсем не в этом. Они любят меня и оберегают, поэтому у меня нет магии.

— Я не понимаю, — Хава села ближе к нему и взяла его за руку. — Магия — это сила, как они оберегают, если лишают тебя возможности иметь