Роман Злотников - Последняя крепость. Том 1 Страница 34

Саркофаг Тауруса задрожал. Высоко над головой Аллиария — на кромке стены саркофага — с треском сомкнулись пальцы чудовищно огромной руки. Сам Рубиновый Мечник легко мог бы разместиться на этой ладони. Ведь, подобно деревьям, эльфы растут всю свою жизнь и к преклонным годам достигают таких размеров, что земная твердь уже не может их держать. Наверное, если бы кто-то из эльфийских старцев вздумал покинуть Усыпальницу, на первом же шаге за ее порогом он глубоко погрузился бы в землю.

А потом над саркофагом словно воздвиглась скала, — Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка сел на своем последнем ложе. Космы длиннейших волос пепельным водопадом обрушились на необъятные плечи, на которых едва держались истлевшие лохмотья когда-то великолепного одеяния. Серое лицо Тауруса покрывала причудливая паутина тонких морщин — точно к коже пристали мириады мертвых змей. Черная и кривая трещина безгубого рта подрагивала, выпуская облачка пыли. Но глаза старца пульсировали алыми всплесками огня, поджигая темноту, как у молодого.

Аллиарий невольно подался назад. Действительно, давно уже он не посещал Усыпальницы… И уже успел забыть о том, что облик эльфа-старца далеко не так прекрасен, как облик эльфа, у которого впереди долгие-долгие века жизни…

«Будь на моем месте гилугл, — вдруг подумал Призывающий Серебряных Волков, — он бы рухнул замертво. Его сердце точно не выдержало бы вида Засыпающего… А ведь и я когда-нибудь стану таким…»

Эта мысль заставила его содрогнуться.

— Говори, — раскатилось наверху, точно гром, повеление Тауруса.

— Я хочу Инаиксию, — сказал Аллиарий, — Лунную Танцовщицу Инаиксию, Принцессу Жемчужного Дома. Сестру и возлюбленную Лилатирия, Хранителя Поющих Книг, Глядящего Сквозь Время. Я хочу, чтобы она любила меня, а не его. Я хочу, чтобы она была моей, а его… а своего брата — возненавидела с той же страстью, с какой любила с самого их детства и любит сейчас.

Аллиарий замолчал. Таурус рассмеялся, осыпав пылью саркофаги вокруг себя.

— Чего ты хочешь больше, Призывающий Серебряных Волков, — спросил он, — чтобы Инаиксия любила тебя? Или чтобы она ненавидела Лилатирия?

— Я хочу и того, и другого с равной силой, — ответил Аллиарий. — Моя любовь к Лунной Танцовщице исчисляется столетиями. Но моя ненависть к Хранителю Поющих Книг разгорелась недавно… и полыхает все ярче и ярче. Ты, отец моего отца, и здесь способен видеть и слышать все, что происходит в Тайных Чертогах. Ты знаешь, в чем причина моей ненависти.

— Форум… — неожиданно прогремел голос старца, поднявшегося из саркофага с рогатым чудовищем над изголовьем. — Мы знаем, что произошло на последнем Форуме, Аллиарий. Лилатирий выступил на Форуме, и Форум решил, что в той битве, в месте, называемом гилуглами «Предгорье Серых Камней Огров», погибло слишком много воинов Высокого Народа.

— И потому тебя, Призывающий Серебряных Волков, отозвали из мира гилуглов, — продолжил Таурус. — Тебе нельзя более делать то, что ты делал до сих пор. И право хранить Темный Сосуд передали Глядящему Сквозь Время. Да… На моей памяти было лишь несколько случаев, когда Форум выносил столь тяжелое наказание. Подумать только — запрет, ограничивающий свободу действий…

— Враг оказался силен! — повысил голос Рубиновый Мечник, поворачивая голову то к одному, то к другому собеседнику. — Слишком силен! Я вел за собой воинство Высокого Народа, я сражался в первых рядах — и знаю, о чем говорю. Великая победа всегда достигается ценой великих жертв! Я говорил об этом, говорил! А Форум послушал его, Лилатирия!

— Кое-кто из бывших там, в Предгорье, тоже считает, что Лилатирий прав, — возразил Дитя Небесного Быка.

— Лилатирий обратил мой народ против меня, — крикнул Аллиарий. — Если бы не он, решение Форума было бы другим. Мне плевать на гилуглов, в конце концов, но… отняв право хранить Темный Сосуд, Форум тем самым лишил меня славы героя! Мое имя опозорено, Таурус. И… Инаиксия смеется надо мной. Во всем этом виноват — Лилатирий! Но он поплатится! Клянусь тенями наших предков — поплатится!

Последнюю фразу Рубиновый Мечник проорал изо всех сил.

Ответом ему был — громовой многоголосый смех.

— Молодые… — отсмеявшись, произнес старец из соседнего с Таурусом саркофага. — Неразумные… Вот вы и начали пожинать плоды дел своих. Если бы вы чаще навещали нас, если бы вы слушали, что мы говорим вам, а не то, что хотите от нас услышать… Что породило ненависть между тобой и Хранителем Поющих Книг, между двумя сынами Высокого Народа?.. Разве только Инаиксия? Можешь не отвечать.

Аллиарий тяжело дышал, опустив голову, сжимая и разжимая кулаки. Молчал.

— Сколько уже вы живете бок о бок с гилуглами, а все не научились понимать их, — заговорил теперь Алмазный Мечник Таурус. — Видно, для этого нужно больше времени… Пойми, Аллиарий, унижать себя играми с гилуглами — опасно. Начиная погружаться в их мир, ты уподобляешься им. Пятнаешь себя грязью их низости. Мало-помалу они перестанут видеть разницу между самими собой и — Высоким Народом. Не прекословь! — громыхнул старец, заметив, что его внук оскорбленно вскинул голову. — Так оно и было, так оно и есть, так оно и будет. Когда ты был еще слишком юн, чтобы покидать Тайные Чертоги, многие из нас, тех, что покоятся сейчас в Усыпальнице, жили среди гилуглов, даря им частицы бесценной нашей мудрости. А они жадно хватали эту мудрость своими пастями, не настолько уж они и глупы, чтобы не делать этого… Поголовье гилуглов множилось, росла их сила — и в конце концов кто-то из этого жалкого племени стал думать, что их народ — равен нашему. И что самое страшное: они ненамного ошибались. Минуло бы всего несколько поколений, и гилуглы сделались бы столь могущественны, что контролировать их стало бы сложно. Более того… на землях, заселенных гилуглами, появились полукровки — дети, рожденные в результате связей гилуглов и Высокого Народа…

— Как отвратительно! — передернуло Аллиария. — Я знаю, что подобные мерзости случались в старые времена… Какое счастье, что сейчас такого не бывает. Сейчас все знают, что дочь Высокого Народа никогда не понесет от гилугла. Как и самка гилугла не даст потомства от такого, как мы. В Тайных Чертогах издавна принято развлекаться с этими существами, но вот уже тысячи лет я не слышал ни об одном случае, чтобы… — Он снова передернул плечами.

— Раньше полукровки рождались не так уж редко, — прервал Рубинового Мечника Таурус. — До тех пор, пока на Тайный Чертог не было наложено соответствующего заклинания. Об этом не принято говорить, потому что это — позор нашего народа. Все полукровки были уничтожены давным-давно… Почти все. Это случилось задолго до Великой Войны.

— Дети Высокого Народа убивали друг друга? — еще больше удивился Аллиарий. — Как такое возможно? Я думал, полукровки вымерли сами, потому что природа не терпит неестественного…

Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка поморщился — и извивающиеся морщины на его лице исторгли облачка пыли.

— Дети Высокого Народа убивали не друг друга, — произнес он. — Ублюдков среди истинных. Знаешь ли, полукровки не столь отвратительны, сколь опасны. Представь себе существо, красотою облика и магической силой сравнимое с эльфом, но имеющее разум гилугла. Сколько бед может наворотить эта тварь?

— Ты сказал: почти все были уничтожены? — провел ладонями по своей маске Призывающий Серебряных Волков.

— Остался один, — помолчав, ответил за Тауруса старец из соседнего саркофага. — Он скрылся от нас в мире гилуглов. В неразберихе Великой Войны это удалось ему. Возможно, его уже нет в живых. По крайней мере, долгие столетия мы не видели и не чувствовали его. Мы называли его — Не Имеющий Имени.

— Я слышал о нем, — проговорил Аллиарий. — Конечно, слышал. Не Имеющий Имени… Но никогда этим особо не интересовался.

— Потому что этим не принято интересоваться, — подтвердил старец. — Но, скорее всего, Не Имеющий Имени покинул мир гилуглов. Рассудить здраво, он должен был это сделать, потому что знает: рано или поздно обнаружит себя. Мы увидим его, где бы он ни прятался. Мы его почувствуем, как бы он ни пытался помешать нам сделать это. Я не сомневаюсь. Знаешь почему? Потому что вынужденный жить среди гилуглов, он вынужден и довериться им, а доверять этим грязным животным нельзя. Они предадут его.

— Мы говорили о причинах, которые вынудили наш народ развязать Великую Войну, — напомнил Таурус. — гилуглов стало много, и они стали сильны. Да… Но не так сильны, как сейчас. Понимаешь? Они сейчас сильнее, чем тогда! Пришло время для новой Великой Войны, а что делаете вы? Вы помогаете им создать Империю — для чего? Вы что, забыли, с кем сражались в Предгорье? С теми, кто открыто выступил против Высокого Народа! Такого раньше не случалось никогда, но — если уж случилось однажды — несомненно, повторится. Ибо мысли, когда-либо рожденные, накрепко впиваются в плоть мира… Гилуглы больше не верят нам.