Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена) Страница 34

Снайпер был в гнезде. Обычная конструкция, они продаются в магазинах как охотничья принадлежность, никого это не волнует. Сборная, крепится к дереву, накрывается маскировочной сетью. Человека в такой конструкции не видно уже метров с тридцати. Но это если он настороже, если он исполняет устав караульной службы и не курит.

А этот — курил. Чертовы бразильцы, они никогда ничего не делают так, как надо. Бразилец не немец, если немцу приказать не курить, он умрет — но не закурит. Бразилец закурит, как только ты отвернешься, они здесь привыкли жить бесхитростно и с удовольствием. В Аргентине — там уже три десятка лет командуют германские офицеры — армия намного боеспособнее и опаснее.

— Ш-ш-ш

Сипение в эфире было похоже на шипение змеи, карл видел, как идущие перед ними Рэ и Барби исчезли в траве — они должны сменить позицию, прежде чем поднимутся. Его выход, его очередь…

Для подобных случаев, у Карла была очень удобная штука, привязывается к стволу дерева и держится на нем, подставка для ствола. Держать винтовку в пять килограммов весом на руках — занятие не из приятных, а лишняя точка опоры намного повышает точность стрельбы.

Пугач присел чуть в стороне, готовый выстрелить из подствольного гранатомета. Карл перехватил ствол лентой, опер винтовку, навел перекрестье прицела на «охотничью засидку». Явно немецкая конструкция и сделана просто великолепно, тут даже прямых линий никаких нет, все части конструкции покрыты специальной пластиковой пеной, чтобы выглядеть наподобие шершавой коры. Перекрестье прицела замерло на верхней трети «засидки».

Винтовка толкнула в плечо, с лязгом сработал затвор, выбрасывая гильзу. Карл прицелился снова — но смысла стрелять еще раз уже не было — он видел, как из засидки вылетело тело человека и, с треском сломав несколько веток, плюхнулось в травяной ковер. Ответных выстрелов с других возможных позиций не последовало…

Парень был не бразильцем, а индейцем. Темная кожа, характерный разрез глаз, невысокий. Иногда индейцев нанимали боевики, использовали их для сидения на таких вот передовых постах, потому что мало у кого хватит терпения сидеть вот так вот по суткам, а то и больше. Карлу, когда он увидел тело, стало неприятно — индейцы были примитивными как дети, почему то убивать их было неприятно, хотя и выхода другого не было. У убитого индейца была старая, со следами ржавчины автоматическая винтовка аргентинского производства, годная только для того, чтобы выстрелить и подать сигнал тревоги, возможно, он и стрелять то из нее толком не умел. Тело индейца оттащили в сторону, из винтовки вынули затвор и выбросили подальше. Потом пошли дальше — уже намного осторожнее…

— Гидра, я Альфа — четырнадцать. Наблюдаю лагерь… тут до черта ублюдков. В лагере до пятидесяти замаскированных строений, наблюдаю пулеметные гнезда… пять пулеметных гнезд, замаскированные снайперские позиции и… минометы, сэр. Два миномета ведут огонь.

— Альфа — четырнадцать, аутентифицируйте себя.

— Гидра, Кайман — четырнадцать на сегодня.

— Альфа — четырнадцать, вопрос — что с основной группой!?

В эфире раздался голос Роселли, его характерный итальянский прононс нельзя было не узнать.

— Гидра, я Альфа — четырнадцать. Мы обнаружены, пробиваемся к лагерю. Здесь до черта танго, я даже не могу сказать сколько, мать твою. Они по обеим берегам, просто кишат.

— Альфа — четырнадцать, я Гидра, на операцию пришел красный свет, повторяю — запрет, запрет, запрет для второго этапа. Большие парни не могут подняться с Кубы, там сейчас какой-то б…ский муссон, мать его. У нас нет второго этапа, приказываю отступать. Т-стики уже вышли на поддержку, как поняли?

— Гидра, у меня тут есть убитый и до черта раненых, в том числе и я сам. Нас прижали, мы держим линию и даже наступаем. Но если мы будем отступать, то нас перебьют, вот и все, что будет. И у меня группа у самого лагеря, шесть человек, она не успеет отступить.

— Альфа четырнадцать, что предлагаете, прием?

— Гидра, предлагаю атаковать этот проклятый лагерь без больших парней, вот что я предлагаю, сэр.

— Альфа — четырнадцать — на станции Гидра поменялся оператор, микрофон взял сам коммандер Марсинко — вы понимаете, о чем идет речь? Вы собираетесь атаковать малыми силами лагерь, который предназначен к уничтожению стратегической авиацией. У них будет перевес сил в несколько раз и тяжелое вооружение.

— Сэр, эти ублюдочные минометы уже ведут огонь и по нам и по своим позициям, хуже, чем есть не будет. Потом вы эвакуируете нас вертолетами, мы подавим опасные для них цели, это будет быстрее.

— Альфа — четырнадцать, оставляю вопрос на ваше усмотрение. Т-стики уже вышли и идут к вам.

— Гидра, мы атакуем лагерь. И пошло все к черту…

— Готовность?

— Первый готов.

— Второй готов.

Номера сейчас были только у снайперов, только они сейчас могли переломить ситуацию в свою пользу. Без снайперов — остается только отходить.

— Том, на связи Рэ. Мы готовы — доложил машинист, занявший позицию за толстым стволом дерева.

— Мы примерно в полумиле от лагеря, продвигаемся в час по чайной ложке!

— Том, предлагаю начать нам, прямо сейчас. Мы ослабим оборону и выбьем минометчиков. Потом вы поднажмете.

— Рэ, не уверен, что смогу поднажать. Тут до черта разного дерьма передо мной.

— Том, тогда идите, как сможете. Но минометы и пулеметы нужно подавить прямо сейчас.

— Рэ делай, как хочешь, упрямый сукин сын. Я помогу, как смогу.

— Принято. Мы их сделаем, сэр.

Карл не стал лезть на дерево — потому что если он полезет на дерево и его обнаружат — его снимет первый же пулеметчик. Вместо этого, он залег на земле и сейчас рассматривал увеличенную в двенадцать раз минометную яму. Сделали грамотно — яма примерно в два метра глубиной, борта разбиты на пронумерованные сектора. Там — миномет, кажется восемьдесят два миллиметра, чертовски неприятная штука, особенно если на твердой земле и мины с белым фосфором. Тендерстики его подавят, у них сто двадцать миллиметров — но Т-стиков не было и со всем с этим придется разбираться им самим.

Прицелившись в зеленый ящик с минами, Карл уже хотел нажать на спуск — но почему-то передумал. Перевел прицел чуть выше, прицелился в обтянутую зеленой рубашкой спину минометчика и нажал на спуск.

Минометчик, державший в руках тяжелую мину хвостовиком вниз буквально рухнул вперед, сшибив весом своего тела миномет с подставки. Второй номер тупо посмотрел на него, на дыру в спине, из которой толчками вытекало что-то красное, потом повернулся, чтобы бежать — и упал с пулей в груди сам. Трехсотый калибр, разработанный первоначально как охотничий патрон и лишь потом приспособленный для снайперских винтовок — буквально вскрывал жертву, повреждая ей внутренности и делая смертельным почти любое ранение.

Переведя винтовку дальше, Карл выстрелил еще раз, сбив с ног одного из пулеметчиков — и тут остающиеся начали кое-что понимать. Лагерь был капитальным, просто удивительно, что его не обнаружили при воздушной разведке — и на наиболее вероятных путях прорыва были выставлены пулеметные гнезда. Но проблема была не в этом, там был очень узкий сектор обстрела. А вот выехавший неизвестно откуда грузовичок, в кузове которого на турели стояла пулеметная установка с крупным калибром — вот это была проблема.

Стрелять было сложно — для маскировки боевики оставили нетронутыми деревья, образующие верхний ярус джунглей, вырубили только подрость первого яруса — и стволы великанов в два человеческих обхвата толщиной мешали стрелять как пулеметчику, так и снайперу. Но снайпер видел цель — а пулеметчик свою цель не видел, он вел беспорядочный огонь, так и не поняв, где именно находится снайпер. Карл, просчитав замысловатую траекторию движения грузовичка между стволами, снял водителя — от попадания пули лобовое стекло пошло трещинами и что-то темное брызнуло на него изнутри. Пулеметчик, кажется, в последнюю секунду своей жизни успел найти снайпера, навел на него ствол своего грозного оружия с зенитным, ракурсным прицелом и даже успел выстрелить. Но пуля прошла над головой залегшего Карла — а вот пуля снайпера попала боевику в грудь и отбросила его от пулемета.

Слева подал голос автомат потом, во всю мощь — ружье, и Карл понял, что скрытность полетела ко всем чертям, и сейчас кто убьет больше, тот и останется в живых. Фигуры в зеленом мелькали между мшистыми неохватными стволами деревьев, стреляя на ходу…

И падали.

Они прорвались через кустарник и заросли, которые взрослому человеку были по грудь — бросая гранаты, потому что впереди, в этих чертовых зарослях мог скрываться кто угодно, и этот кто-то мог подойти незаметно на удар ножом. Потом — кустарник и заросли внезапно исчезли, как будто уничтоженные дефолиацией[57] — но старые, столетние великаны с роскошными кронами стояли нетронутыми, и поэтому — внизу был по-прежнему полумрак, вне зависимости от времени суток. Рассвет уже наступил, только тут — царила вечная ночь.