Александр Сивинских - Имя нам – Легион Страница 34

Онзаны к тому времени уже успели крепко обосноваться на новом месте. Самки вовсю откладывали яйца (они специально идут в поход беременными), а самцы рыли норы. Окружающая среда словно нарочно была создана в помощь строителям. Низкие корявые деревца, похожие на японских уродцев бонсаи, крепко и густо сплетались корнями, лежащими в верхних слоях почвы. Пробившись без особого напряжения сил через живую плетенку трехметровой толщины, первопроходцы обнаружили еще один такой же пласт. Только корни были уже отмершими. Тем не менее, плетенка держала стены и потолки хорошо. А укрепленная толстым слоем засохших фекалий – просто превосходно. И могла при крайней нужде служить онзанам пищей, подобно сухарям.

Перед Легионом, таким образом, встала непростая задача: переквалифицироваться в диггеров. Причем путь лежал в чужие катакомбы, где обитали не безмозглые крысы-гиганты, а закаленные и неплохо вооруженные разумные бойцы, готовые сражаться до последнего.

«Что за беда? Ведь покинуть этот мир онзанам не удастся до скончания веков. Пускай плодятся. А там, глядишь, пройдет тысяча-другая лет, и передохнут самостоятельно в судорогах новой демографической катастрофы», – думал Филипп, сидя в утробе транспортера, мчащегося к разинутой пасти канала. Думать-то думал, а только мнение его никого не интересовало.

Время разговоров и полемик закончилось. Когда говорят пушки… и так далее.

В «трещине» стояла ранняя осень. Приземистые деревца оделись в яркие наряды. Землю покрывали опавшие листья и гниющие плоды. Повсюду беззаботно шныряли жирные зверушки. Ползали, прыгали, бегали и летали потрясающие массы насекомых.

Под этим пестрым, шевелящимся ковром норы онзанов не могла разглядеть и хваленая СКАМСС. В том, что она была развернута, сомневаться не приходилось: в небе гроздьями висели пузатые дирижабли и аэростаты, «шмели» носились гудящими облаками, а транспортеров насчитывалось много больше, чем числилось по штату за базой №18.

Входы в обнаруженные жилые норы были отмечены не только флажками на длинных прутьях, но и некими грозного вида устройствами. Как выяснилось, это были компрессоры для нагнетания в тоннели отравляющих газов.

«Батя» выстроил четвертый взвод возле транспортера и обратился с речью:

– Легионеры! – с грозным воодушевлением сказал он. – Нас ждет сегодня не одна из тех занятных прогулок со стрельбой, к которым вы уже привыкли, а чертовски опасная кампания. Под землей нам воевать еще не приходилось. Не стану утверждать, что мы сумели выкурить из нор всех тварей поголовно. Газ – на то и газ, чтобы быть летучим. Он рассеивается, его поглощают стенки тоннелей. Кроме того, всем вам известно, как необыкновенно живучи онзаны. Известно вам и то, что они вдвое более живучи в состоянии летаргии. К сожалению, не могу обещать, что живыми вернутся все из вас. Но я твердо обещаю, что контракт Легионом будет выполнен до конца. Погибшие будут преданы родной земле, а заслуженное жалованье – вручено наследникам в полном объеме. – Он внушительно покачал головой и повторил: – В полном объеме! У каждого из вас в шлеме имеется маяк – это вам известно. Поэтому потерявшихся в подземельях не будет. При необходимости мы перероем здесь все, до последней песчинки, в поисках любого из вас. Помните это и не теряйте присутствия духа. Сейчас сержант разобьет вас на двойки, и вы приступите к выполнению задания. Газ в тоннели будет подаваться постоянно. Стало быть, открывать забрала и снимать перчатки не советую. Время на операцию – два часа. Затем, если потребуется, перерыв на обед и отдых. Далее – по обстоятельствам. Ну… – завершил он, – …кто верит в Бога – с Богом! Кто не верит – тому удачи!

Поскольку новичком, не нюхавшим пороха, на сей раз был Долото, Генрик пошел с ним. Филиппу в напарники достался Бородач. Сан и Дан составили третью пару, а Мелкий с Березовским – четвертую.

– Первый час в авангарде я, – сказал Бородач. – Второй ты. Вопросы?

Вопросов у Филиппа не было.

– Тогда – в преисподнюю!

Нора полого уходила вниз. Стены, пол и потолок были обмазаны шелушащейся зеленой коркой, похожей на высохшую речную тину. Впрочем, шелушился только самый верхний слой засохшего кала, а под ним начинался твердый как дерево и удивительно прочный волокнистый пласт необыкновенной «штукатурки». Филиппу с великим трудом удалось проковырять в нем лишь крошечное отверстие, хоть он и орудовал тесаком со всем старанием. Бородач терпеливо ждал окончания изыскательских работ. Ему тоже было небезынтересно, можно ли в дальнейшем надеяться на безопасность шахты.

Удовлетворенно решив, что на столь прочную облицовку можно положиться, напарники поползли дальше. Именно поползли – на четвереньках. Выпрямиться в полный рост размеры шахты не позволяли.

Скоро им открылось первое помещение, где можно было встать.

Помещение формой походило на неровный эллипсоид, сравнительно низкий – менее двух метров. Филипп почти упирался макушкой шлема в потолок. Большая ось эллипсоида совпадала с направлением тоннеля, имея длину семь метров; меньшая, перпендикулярная – четыре метра двадцать сантиметров (по сообщению системы лазерного прицеливания).

По-видимому, у онзанов располагался здесь склад продуктов. Или отхожее место. Вдоль стен громоздились неровные штабеля «коровьих лепешек», которые могли быть как измельченной и спрессованной растительностью пополам с сушеными фруктами (консервы на зиму), так и обезвоженным дерьмом.

По запаху назначение продукта определить было невозможно. И не только из-за присутствия боевых отравляющих веществ. Например, запах силоса – любимого коровами травяного корма, может показаться неподготовленному человеку намного более шокирующим, чем запах собственно коровьего навоза. Вид, кстати, тоже.

Так вот, на вид припасы онзанов выглядели абсолютно неаппетитно.

– Захватим по сувениру? – предложил Филипп.

– На обратном пути, если не возражаешь, – согласился Бородач и пинком отшвырнул с дороги бугристую пластину величиной с хорошую сковороду. Пластина врезалась в ближайший штабель, вызвав небольшой оползень.

– Ну, это я не подумав сде… – начал добродушно журить себя Бородач, однако на полуслове прервался. Развалившаяся груда обнажила глянцевый бок розоватого панциря. Легионеры разом вскинули «Фениксы. Онзан, впрочем, не подавал признаков жизни.

– Спишь на посту, салага? – Бородач тронул его легонько стволом. – Или помер?

Не дождавшись ответа, наподдал ногой по панцирю и отпрыгнул.

Онзан медленно вывалился в неширокий проход, где его почти погребли под собой сотни лепешек, обвалившихся следом.

– Дохлый, – разочарованно сказал Филипп. – Надо бы контрольный выстрел… Ты как, произведешь? Нет? Я тоже не хочу, видно же, что дохлый.

– Этот – пожалуй. А вдруг тут еще есть? Живые.

– Предлагаешь устроить раскопки?

– А куда деваться, – вздохнул Бородач. – Работа наша такая – разгребать, что другие навалили.

Минут пять они, сопя, барахтались в завалах разнокалиберной буроватой «стряпни». К счастью, на волчьи капканы клешней не наткнулся ни один. Но нервы поистрепали себе изрядно.

После такой «археологии» тесный лаз тоннеля, куда они с трудом сумели протиснуться (лепешки в результате поисков равномерно распределились по всей камере, и, разумеется, часть их попала в коридоры), показался уютным и почти родным. Они поползли дальше. И доползли до развилки. Два рукава тоннеля уходили вправо и вперед. Третий, почти вертикальный, влево и вниз.

– Если где и сохранились живые существа, то внизу, – сказал Бородач. – Согласен?

– Это смотря, насколько братский дезодорант тяжелее воздуха, – немного усомнился Филипп.

– Был бы тяжелее намного, компрессоры бы не понадобились, – резонно заметил Бородач. – Поэтому: в недра! – И нырнул безрассудно головою вниз.

Филипп лег на живот и не спеша пополз следом.

Наклонная часть коридора завершилась еще одним, на сей раз двурогим, разветвлением. Продолжая двигаться в соответствии с классическим правилом «левой стены», они попали в тупичок, даже не укрепленный замазкой. Видимо, был это недостроенный ход. Пришлось вернуться к развилке и заглянуть во второй лаз. Разглядеть ничего не удалось – лаз круто изгибался в паре метров от входа. Это настораживало. Все прежние тоннели были более-менее прямолинейные.

– Твое мнение? – спросил Бородач.

– Там что-то есть. А, возможно, и кто-нибудь. Или что-то было. Придется лезть.

– Придется, – нехотя согласился Бородач. – Держим дистанцию.

Он змеей скользнул за поворот.

Филипп сосчитал до пяти, напружинился и прыгнул в кривую кишку лаза. Успел заметить, как Бородач еще раз повернул, и почти сразу захлопали выстрелы «Феникса». До второго изгиба Филипп добрался за считанные секунды, однако врагов в живых уже не застал.