Кречет (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич Страница 35

— А после женился во второй раз, — открыв бар и достав оттуда бутылку сока, произнёс я.

— Подай и мне, яблочный. Ага. Спасибо. Ну не век же ему было оставаться в бобылях. Он наладил контакт с сыновьями и знал, что не потеряет с ними связь в любом случае. А тут и тётя Лена появилась на горизонте. Она была офицером техником на его новом крейсере. Влюбилась в него, и обхаживала как могла. В итоге папа-крепость выбросил белый флаг. Он говорит, что по своему любил её и уж точно обеспечил бы ей достойную жизнь и крепкое супружеское плечо. В тот год когда они поженились, мамин второй муж, Руднев, погиб. Папа помогал маме, и тётя Лена даже ревновала его. Девятнадцать лет назад у них родился сын. Они с папой собирались вместе отдохнуть, забравшись инкогнито в небольшой в курортный городок. Одни. Без охраны и прислуги. Отличный способ спрятаться и просто отдохнуть. Через несколько дней папу срочно вызвали в штаб третьей эскадры, тётя Лена отказалась ехать, и тут случился мятеж. Она погибла, их сын, мой брат, пропал без вести. Долгое время думали, что это сделал кто-то из противников клана. Но концов обнаружить так и не удалось.

Я мысленно хмыкнул. Не нашли, потому что искали совершенно не в той стороне. Никому ведь даже в голову не придёт, что младенец понадобится какому-то пропойце, который вот-вот сдохнет в канаве. Впрочем, озвучивать это я разумеется не собирался.

— Папа старается каждый год приезжать к ней на могилку в годовщину её смерти. А если не может, то отправляет кого-то из нас. Но непременно.

— А как же к этому относится мама?

— Ну… Она понимает. В конце концов, это ведь она не дождалась, хотя и её винить в этом нельзя.

— Погоди. Ты говоришь, что их сын родился девятнадцать лет назад. Но ведь тебе то же девятнадцать.

— Об этом они стараются не говорить. Н-но-о… Клим, мама с папой всегда любили друг друга, так чему тут удивляться, что когда дядя Артём погиб… Ну что ты как маленький, ей богу.

— Прости. А почему твоя мама опять вышла за твоего отца? Она же зареклась не иметь никаких дел с Кречетовыми.

— Только это прозвучало совершенно неубедительно для врагов клана. Тем более, когда погиб старший брат папы и вся его семья. Мы и так не были в полной безопасности, а тут и вовсе превратились в мишень. Мама поняла, что в эту реку можно только войти, после чего остаётся либо плыть, либо утонуть. Опять же, они ведь по-прежнему друг друга любили.

— Понятно.

— Я рассказала. Теперь твоя очередь, — поёрзав и устраиваясь поудобнее посмотрела она на меня.

— Ты о чём? — изобразил я удивление.

— О твоём ранении и награде. Только честно. Хотя нет. Можешь немного приукрасить. Мальчишки ведь любят бахвалиться.

— Не стану я тебе ничего рассказывать.

— Так не честно! Можно подумать, что там что-то такое сверх секретное или недостойное.

— Хм. В конце концов, а почему бы и нет. Ладно, готова.

Она сделала быстрый глоток сока из бутылочки, сунула её в подстаканник, сложила руки на коленях и благосклонно кивнула. Ну я и начал свой рассказ…

До Любавино, курортного городка на берегу лазурной лагуны, с пляжем из белоснежного песка, мы добрались за полтора часа. Кортеж сразу проследовал к кладбищу, опустившись на стоянку у входа.

Едва приземлившись охрана выпустила три дрона наблюдателя. «Глаза» разлетелись по сторонам обследуя периметр и беря его под контроль. Пара минут и мы получили добро выходить. После чего в окружении шестерых бойцов вошли в распахнутые ворота и проследовали по центральной аллее.

— А вот и она, — остановившись у надгробия, произнесла Настя, — Здравствуй, тётя Лена. Папа не смог приехать, я за него.

Подошла и положила живые цветы, которые приехали с нами в багажнике.

«Кречетова Елена Николаевна» Прочитал я надпись на надгробной плите. В первое мгновение даже удивился, так как с плиты на меня взирала фотография матери, которую я всегда знал как Берёзкину. Но это быстро сошло на нет.

Признаться думал, что почувствую какое-то волнение. Ну хоть что-нибудь. На деле же ничего подобного. Разве только лёгкую грусть, каковую всегда испытывал глядя на её фото. Вот и всё. Было конечно же желание положить цветы, но я выбрал между этой возможностью, и тем, чтобы услышать историю о ней. А цветы… Я ещё сюда вернусь.

— Ну вот и всё, — постояв минуту произнесла Настя. — Теперь твои дела.

— Разумеется, ваше сиятельство. Только ими я займусь сам.

— Я подброшу. Мне не сложно

— Настя, я не знаю, что ты там вбила себе в голову, но давай-ка ты вытряхнешь оттуда всю эту дурость, — перешёл я на ты.

— Но…

— Просто посиди и трезво подумай, что ты чудишь. Глядишь всё и встанет на свои места, — перебил её я. — Пойдём провожу тебя до флаера, если ты не против.

В ответ она посмотрела на меня какое-то время, после чего взяла под руку, и направилась на выход. До стоянки мы дошли молча. Но прежде чем сесть в салон, она положила мне ладонь на грудь.

— Это ничего не значит. Я просто не хочу быть навязчивой, вот и всё. Заметил, я даже не прошу у тебя твой новый контакт. До встречи, Клим.

Она стремительной коброй метнулась ко мне, чмокнула в щёку, смущённо улыбнулась и скрылась в салоне. Хлопнула дверь, за ней ещё несколько и три флаера поднялись в воздух начав активно набирать высоту. Тут нет плотного транспортного потока, а потому и препятствий никаких.

Я уже начал вызывать такси, когда вдруг услышал резкое и громкое шуршание работающих ракетных двигателей, а от земли в небо устремились три дымных шлейфа. На слух тут же определил, что это были ПЗРК. Вот какой модели понять я не смог. Но наверняка не старьё какое, если ракеты сумели преодолеть средства РЭБ и рвануть под днищем флаеров.

Аппараты тут же начали снижаться. Опускались пусть и быстро, тем не менее я не мог бы назвать это падением. Скорее всего попадание пришлось в стык двух антигравов, выведя их из строя. При наличии пары, флаер сохраняет возможность передвижения. Один же мог обеспечить лишь аварийную посадку. Жёсткую, но посадку.

Я ещё толком не осознал, что следует предпринять, а с земли полетели ещё две ракеты, добившие антигравы флаеров охраны, и машины рухнули вниз, с высоты в добрую пару сотен метров. Взрыва не случилось, и вполне возможно, что там кто-то остался в живых. Но они однозначно нуждаются в медицинской помощи и сейчас не бойцы.

Флаер сестры продолжал быстрое снижение, а с места старта ракет уже поднялись два флаера, устремившихся в сторону посадки. Не раздумывая, я сорвался с места, и побежал в ту же сторону. Моя сестра в опасности, и этим всё сказано.

Глава 16

Герой поневоле

До места посадки подбитого флаера примерно два километра. Плёвая дистанция для тренированного космодесантника. К тому же не так давно вышедшего из учебки и привычного к подобным забегам. Иное дело, что соревноваться мне приходится с флаерами, а при всех моих нано-помощниках на такую пробежку мне потребуется минимум две с половиной минуты.

На бегу связался с полицией, передав сообщение о вооружённом нападении и сбитых трёх флаерах. У стражей порядка Любавино нашлось множество вопросов, на которые мне надлежало ответить. Кто, что, откуда, почему, вижу ли я злоумышленников, что они делают в настоящий момент, не знаю ли я кому принадлежит подбитый транспорт, вижу ли регистрационные номера флаеров нападающих…

У меня сложилось стойкое убеждение, что едва узнав, о нападении на эскорт князя Кречетова, полицейские начали проявлять прямо-таки излишнюю активность. У нашего Прапора даже подходящая фраза имелась — подняли бурю в стакане. Вроде всё бурлит, движется, все при деле и из кожи вон лезут. Вот только ничего не происходит. По всему полицейские флаеры уже должны были появиться в поле зрения, и нестись сюда на предельной скорости. Как минимум силы быстрого реагирования имеющие соответствующие технику, снаряжение и вооружение. Кладбище на окраине города, а не за сотню километров. И ничего. Вообще.