"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич Страница 35

— Я не понял. Застал разговор уже в конце. На вид почти обычный небольшой караван, полдесятка машин. Из странного — машины пустые, и они прятали своего глойти. Но это я уже позже узнал от Кройчека. Он подходил узнать, не нужен ли им ремонт или обслуживание, его довольно грубо распослали, но он клялся, что глойти у них гранжевый. Правда, видел мельком, через тонированное стекло, так что, может быть, это был просто сильно уставший человек. Кройчек вообще склонен драматизировать.

— И чего они хотели?

— Их главный, как я понял, требовал от Алины прекратить вести расчёты в топливных купонах Терминала, перейдя на новую валюту. Её эмитент — некий «Союз Организованной Торговли», сокращенно «СОТор», поэтому сами деньги торговцы называют «сотками», я про них слышал раньше. Алина отказалась, тогда они потребовали для начала принимать «сотки» наравне с купонами, установив жёсткий обменный курс, причем какой именно, они скажут сами.

— Какая-то хрень, — встрял в разговор я. — Этак они наклепают своих «соток» сколько хотят, скупят по принудительному курсу все купоны, и считай Терминал у них в кармане!

— Я это сообразил сразу, — кивнул Керт, — и Алина, наверное, тоже, потому что отказалась. Заявила, что Терминал в уплату за топливо и услуги принимает только купоны, а кто, на что, где и почём их меняет, её совершенно не волнует. Курс купона полностью обеспечен топливом, абсолютно стабилен, она, мол, не видит причин для введения альтернативных расчётных единиц. Тогда тот караванщик заявил, что если Терминал примет новую валюту как основную или хотя бы как параллельную, то «СОТор» обеспечит им взрывной рост клиентуры, организовав на нём свою сервисную площадку по аренде, обслуживанию и обмену «дорожных транспондеров». Вот тут-то я уши и навострил, потому что знаю, что это за «транспондеры».

— И что же? — спросил я.

— Так, по слухам, называют гранжевых глойти. И если, мол, Алина хочет этот самый «взрывной рост», то примет их предложения, а если нет, то получит вместо роста что-нибудь не менее взрывное, что ей не понравится. И намекнул, что топливо, мол, отлично горит.

— И что Алина?

— Поставила его в известность, что Терминал оборудован очень надёжной системой противопожарной безопасности, поэтому уважаемый гость может ни о чём не беспокоиться. И что его бизнес-предложение администрацию не интересует. Спасибо, рада знакомству, дверь вон там.

— Отморозилась, в общем, — констатировала Аннушка. — Чёрта с два она не поняла, что ей угрожают. Но почему она мне-то не сказала?

— Может быть, решила, что у тебя сейчас и так забот хватает, — предположил я. — Она же тебя любит, в каком-то своём понимании этого слова. Любимых оберегают, а на вешают на них свои проблемы.

— Чёрт, — задумчиво сказала она, — кажется, я понимаю, как так вышло. Когда мы приехали, пока ты в ресторане жрал, я поболтала с Алинкой. И как назло, нагрузила ей всякого: как на мне повисли все эти корректоры, кайлиты, Андрей, Лиарна, Мораториум, прочая хрень… Поплакалась, в общем, в плечо подруге. Ни для чего, просто так. Накипело. Видимо, она, выслушав, передумала мне рассказывать про своё. Решила, что сама справится.

— А она справится?

— Да хрен его знает, солдат. Так-то Терминал не совсем беззащитный, иначе его бы раз в неделю какие-нибудь отморозки захватывали. Но я никогда не вникала в детали, и не знаю, какой у них предел прочности.

— На мой взгляд, — сказал я, — крайне невысокий. Это гражданская инфраструктура, уязвимая для любых диверсий. Даже если основной комплекс оснащён каким-нибудь скрытым стационарным оружием, а сервисные киберы имеют что-то вроде боевого режима, то подорвать трубопроводы или вмазать ударным БПЛА по нефтеперерабатывающему заводу вообще дело плёвое. Мы сегодня проезжали мимо, и он выглядит никак не защищённым от атаки с воздуха.

— Да, солдат, ты, наверное, прав. Зря Алинка промолчала. Мне, конечно, и так проблем хватает, но её я в беде точно не брошу. Есть идеи?

— Скажи, — спросил я Керта, — что ты знаешь про этот союз, про их валюту, ну и так далее. Любая информация пригодится.

— Довольно мало, — ответил тот. — Это такая как бы очень серая часть межсрезового рынка. Ниже только прямая, ничем не замаскированная работорговля и рейдерский грабёж со сбытом краденого. На Терминале такая публика почти не бывает, а если бывает, то шифруется, как тот Мирон, которого вы прижали.

— А почему, кстати, — заинтересовался я. — Что им мешает?

— Во-первых, позиция администрации. Алинка такого не любит. Во-вторых, это традиционное место притяжения «белого» бизнеса, ещё со времен Малки и остальных. Сообщество честных торговцев, где за всякие нехорошие вещи можно и огрести. Ещё недавно я бы сказал, что его авторитет на Дороге незыблем…

— А теперь нет?

— Увы. «Серый» рынок растет, «белый» сжимается. Гранжевых глойти пока стесняются, караван с ними не примут в приличных местах, но чем дальше, тем их больше, и однажды те, кто категорически против, оказываются без клиентов. Терминал слишком значим и может себе позволить придерживаться традиций, но площадки поменьше сдаются одна за другой. И теперь я понимаю, почему это происходит так быстро — не все такие бесстрашные, как Алина.

— В общем, — резюмирую я, — криминал отжимает бизнес с поляны, выстраивая альтернативную структуру. И, поскольку никакого регулятора на этой поляне нет, то бизнесу не позавидуешь…

— И что мы можем сделать для Алины?

— Для начала надо посмотреть на тех, кто под неё копает. Оценить противника. Керт, ты же знаешь, где их искать?

— Все знают, — мрачно ответил брокер, — эти ребята не стесняются себя рекламировать.

* * *

— Слышь, дылды! — Крисса встала с пола, отряхивая комбинезон. — У вас акк есть?

— Зачем тебе? — спросил я.

— Не жмись, дылда. Я знаю, что есть.

— Откуда?

— Ну, ты же не такой дурак, чтобы таскать винтовку, которая не стреляет, верно?

— У рейдеров этот прибор работал от обычного бензинового генератора.

— Угу, работал. А ещё можно костер под ним развести — а что, тоже энергия! Мы будем дальше препираться, или ты дашь мне уже акк?

— Дай ей, солдат, — попросила Аннушка.

— Ладно, — я неохотно протянул Криссе винтовку, она моментально сообразила, где открутить, вытащила чёрный тяжёлый цилиндрик и сказала: — Терпение, дылды. Ща всё будет.

— Будет что? — осторожно спросил я.

— Без понятия. Что-то. Не попробуешь не узнаешь, верно? Ну что, готовы?

— К чему? — спросил недоверчиво Керт.

— Ну, вы, блин, даёте! Вы хотели запустить эту хрень, но не знали, как? Я её сейчас запущу. Сработает, это я гарантирую. Но что будет дальше — мне так же интересно, как вам, — Крисса вставила акк в гнездо прибора, закрыла крышку и положила маленькую руку с коротко подстриженными ногтями на утопленный в корпус переключатель. — Включаю?

— Жми давай, — решительно скомандовала Костлявая, — не зря же ехали.

— Хопса! — клавиша щёлкнула, прибор тихо загудел.

Сначала мне показалось, что ничего кроме гула он не делает, но потом появилось, нарастая, знакомое чувство.

— Тут появился кросс-локус, — сказал я. — Но какой-то странный.

— В каком смысле «странный»? — спросила Аннушка.

— Не знаю. Ощущается иначе.

— Хопса, дылды! — грёмлёнг-девица подбежала и толкнула стальные ворота в стене. — Наслаждайтесь!

— Это не Завод, — сказал Керт.

— А как по мне — еще какой завод! Заводище! — не согласилась с ним Крисса.

— Это не наш Завод, — помотал он головой, разглядывая открывшуюся перспективу.