Алексей Осадчук - Летописи Дорна. Белый воин Страница 35

— Поздно, — как-то отстранению произнесла Нарима, смотря за спину стоявшей девушки.

Аная резко обернулась. К ним, выйдя из леса, приближалось недавнее существо, так быстро убившее почти дюжину тарков. С каждым шагом существа в глазах девушки росла надежда и неверие в происходящее. К ним приближался живой настоящий человек. Странная белая одежда из меха ра-хана и капюшон, наброшенный на голову, делали его похожим на зверя. Его руки были прижаты к груди, казалось, он ранен или… нет, он что-то бережно нес за пазухой.

Уже рядом она смогла разглядеть черный лук за спиной и темную рукоять меча. Широкий щит, заброшенный за спину, делал его фигуру немного шире, чем она была на самом деле. На ногах — странные сапоги и штаны темно-зеленого цвета, окованные стальными пластинами. Кого же они повстречали на своем пути?

Подойдя к притихшим женщинам, он откинул капюшон. На них смотрел воин в искусно выкованном шлеме в виде оскалившейся лесной кошки карри.

Аная завороженно смотрела на шлем чудесной работы. Когда он снял его левой рукой, некоторые женщины охнули от удивления. На них глядел светловолосый, еще совсем молодой парень с только недавно пробившейся щетиной на загорелом лице. Его правильные черты лица и высокий лоб говорили о том, что родители молодого человека — благородные люди. Только не было оно похоже на лица смазливых сыновей богатых членов лоримского Сейма.

Он, молча оглядев притихших пленниц, достал из-за пазухи меховой сверток и медленно протянул его женщинам. Сверток весело залюлюкал и зашевелился. Первой очнулась односельчанка Наримы, оставившая своего ребенка в разоренном селище. Она с приглушенным воплем радости кинулась к свертку…

Снег, подмерзший за ночь, хрустел под ногами. Его верхняя корка покрылась хрупким льдом, а под ней сухая снежная мякоть коварно поскрипывала, заставляя Ксандра идти немного медленнее, чем обычно, выбирая место для каждого шага.

Лес еще спал. Если на открытой скале предрассветные сумерки постепенно рассеивались, то в лесу еще было темно. Только луна, выглянувшая из-за темных туч, освещала спящую чащу. Пересекая небольшие полянки и прогалины, Саша невольно любовался лунным светом, падающим на сухой искрящийся снег, покрывавший все вокруг.

Идея выйти пораньше пришла сама собой, тем более что заснуть так и не удалось. Тяжелые мысли лезли в голову. Они, словно запах гари, обволакивали сознание, рисуя в голове страшные кровавые картины. Ведь каждый час промедления стоил кому-то из пленников жизни. Следы явно говорили о том, что среди «босоногих» нет охотников, — ни один из них ни разу не уходил в сторону. Судя по тому, что отсутствовали всякие следы пищевого мусора, можно было заключить — запасов еды у «горилл» тоже нет. Вывод один — люди и есть еда «босоногих»! Несчастных, словно бессловесный скот, вели на убой. Проще вести за собой еду, если она идет своим ходом.

— Практичные, гады, — шептал себе под нос идущий по следу воин.

На смену первому легкому волнению, которое обычно бывало у него перед экзаменами в школе, приходил жаркий всепоглощающий гнев. Рука сильнее сжимала рукоять верного шеттира, шаг становился тверже, и только спящая за пазухой Юля, крепко сжимающая во сне Сашин камешек из «теплой» пещеры, не давала ярости овладеть им полностью.

По проторенному следу, превратившемуся в довольно широкую тропу, шлось достаточно легко. И постепенно, приноровившись к притоптанному снегу, принц перешел на бег. Подошва ботинок не скользила — спасибо современной инженерии. Хотя нет. Нет больше никакой «современной инженерии», есть абсолютно другой мир, а в нем — опасный первобытный лес и бегущий по нему охотник, жаждущий крови врага.

Он стал частью этого древнего леса и этого странного, но уже родного ему мира. Его обнаженный клинок блестел в лунном свете, полностью разделяя чувства своего хозяина. Наконечники стрел, будто услышав немой разговор принца со своим мечом, радостно звякнув из колчана за спиной, поддержали их беседу. Сердце своим биением словно обещало оружию: «Скоро… Скоро… Скоро… Вы напьетесь горькой крови врага… Скоро…»

Вот и рассвет. Тропа, уходящая вправо, терялась за деревьями, наполовину освещенными утренним светом. Солнца на небе не было, оно, будто предчувствуя кровавую битву, не захотело выйти из-за хмурых серых туч.

Добежав до деревьев, Саша остановился и прислушался. Тишина. Враг даже не соизволил прикрывать отход.

— Что же, это нам только на руку, — прошептал он спящей Юле. — Чем мы ближе подойдем к ним, тем лучше.

Оглянувшись еще раз, принц неслышно нырнул в заросли кустарника, потревоженного ранее прошедшими здесь людьми и их конвоем. Заросли быстро закончились, тропа вывела его на небольшую поляну, окруженную стеной плотно растущих деревьев. От зрелища, представшего перед Сашиными глазами, содержимое его желудка подступило к горлу. Снег на лужайке был бурого цвета от крови, повсюду валялись обрывки и куски внутренностей вперемешку с костями и остатками одежды жертв. На миг отвернувшись и глубоко вздохнув, принц закрыл глаза. Будто электрический заряд пробежал по спине и ударил в виски. По всей прогалине были разбросаны свежие человеческие останки. Такого он еще не видел. На глаза невольно навернулись слезы.

Нет! Он должен быть сильным!

Но это трудно в данную минуту, когда взгляд блуждает среди останков людей. Сложно быть сильным, когда взгляд спотыкается о маленький одиноко лежащий в кровавом месиве меховой детский сапожок.

Саша, будто оглушенный, бродил среди растерзанных трупов, невидящим взглядом рассматривая страшную поляну. Он тщательно запоминал каждый фрагмент этой жуткой картины.

Ксандр обязательно вспомнит каждую деталь и каждую пядь этой проклятой поляны, когда будет сражаться с врагом! Эти воспоминания помогут ему не упасть в бою от ран, они поддержат его, не дав умереть, пока не будет сражен последний людоед! Сделав последний круг по поляне, попрощавшись с погибшими, принц, не оглядываясь, продолжил преследование. Нельзя медлить — обнаружилось, что не все пленники растерзаны на той поляне. На снегу явно читались следы по меньшей мере пяти или четырех человек, причем трое из них — явно дети. Сердце ныло — неправильно вот так вот уходить, не похоронив мертвых. Но на другой чаше весов лежали жизни угоняемых на север несчастных людей. Каково же было его удивление, когда он вышел на большую поляну, где, по всей видимости, была ночная стоянка «босоногих». Походив немного и изучив снег на поляне, Ксандр составил в уме примерную картину. По всему выходило, что отряд, оставив одного собрата охранять примерно десяток пленников, совершил набег на одинокий хутор. Люди сидели и полулежали, плотно прижавшись один к другому то ли от страха, то ли от холода.

Он нагнал колонну спустя несколько часов. Это было нетрудно сделать — люди смертельно устали и медленно плелись, подгоняемые тварями. Сидя в кустах, Саша наконец разглядел врага, с которым ему придется вступить в схватку. Что ж, Крис не зря гонял ученика. Твари действительно чем-то походили на горилл, но только манерой передвигаться, опираясь на лапы-руки. Все остальное не шло ни в какое сравнение с земными обезьянами. Длинная грязно-серая шерсть, местами свалявшаяся, покрывала тела зверей. На спине виднелись костяные наросты вдоль позвоночника. Вытянутые по-собачьи морды скалились желтыми клыками. Они забавно ковыляли на коротеньких кривых ногах, но вся их неуклюжесть компенсировалась длиной рук и высоким, около двух метров, ростом.

Из общей массы особенно выделялись две твари. Первый, с грязно-белым мехом, — просто гигант, он возвышался над соплеменниками на голову и, по всей видимости, являлся вожаком, так как все остальные члены своры безоговорочно подчинялись ему. Второй, самый маленький из них, тоже имел вес в стае, и, вероятно, немалый. Он не рычал и не скалился, как это делал «белый», но, если проходил мимо какого-нибудь из зверей, тот начинал щериться и поскуливать, как побитая собака. «Видимо, это тот, что охранял пленников, пока остальные резвились на хуторе. Этого нужно убрать первым», — подумал Ксандр, внимательно наблюдавший из своего укромного наблюдательного пункта.

Также в отряде выделялись четыре особи, которые держали в передних лапах здоровенные узловатые дубины. Эти четверо постоянно находились возле «белого».

— Эти будут следующими, — прошептал одними губами Саша. — Надо торопиться. А тебя придется оставить здесь неподалеку…

Юля спала, поев примерно час назад вареной оленины, которую он приготовил ночью.

Подходящее место нашлось сразу. Широкий, в метре от земли раздвоенный ствол сухого дерева надежно укрыл спящую девочку, закутанную в спальный мешок. Уходя, старался не думать о том, что будет с малышкой, если он погибнет.