Михаил Кисличкин - Дипломат поневоле.(СИ) Страница 35

Если бы Илью потом попросили рассказать о двух днях городских боев за Ультт, то он, пожалуй, с трудом смог бы это сделать. В голове офицера не осталось единой картины сражения, но ряд эпизодов врезался в память на удивление крепко, так, что и хотелось бы забыть, а не получится.

Боевая группа под командованием Липатова входила в Ультт на рассвете. В центре города, где со вчерашнего дня продолжали оборону его защитники, уже были слышны приглушенные расстоянием винтовочные и автоматные выстрелы, но на окраинах никого не было. Кроме трупов.

В западном конце города, через который проходили земляне, обычных домов не обнаружилось. Сплошь какие-то ангары разной формы с металлическими на вид стенками, как куполообразные альваланские, так и вполне земного вида сооружения – прямоугольные, в два-три человеческих роста высотой и редкими окошками наверху. Между ними была проложена прямая широкая дорога в городской центр, от которой ответвлялись многочисленные дороги и дорожки поменьше, путающиеся среди беспорядочно стоящих построек. Кроме ангаров хватало и других деталей промышленной застройки – труб, каких-то решеток, заборчиков, хлипких сараев-времянок и всяких строений и предметов в том же духе, назначения которых Илья не понимал. Вглубь этого квартала десантники не заходили – некогда. Лишь разведчики Высоких тенями мелькали по сторонам, контролируя строения вдоль главной дороги – мало ли что? Основные силы, спешившись из грузовиков, входили в город по главной дороге. Однако, и на ней было на что посмотреть.

Вот длинный ангар у самой дороги. Под ним лужа запекшейся крови и пара десятков мужских трупов в серых рабочих комбинезонах лежит валом у самой стены. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять, что здесь произошло: гвардейцы поставили жителей города к стенке и без затей расстреляли. Оружия не видно, кто это был – защитники Ультта или обычные гильдейцы Тритт, совершенно непонятно.

Дальше снова кровь, следы пуль на стенах. Ага, вот и арбалетная стрела застряла в стене сарая. Видимо кто-то все же пытался сопротивляться. Снова трупы вдоль дороги, но ни одного гвардейца среди них нет, видимо своих убитых черномундирники унесли. Если они, конечно, были. Следов такого уж ожесточенного сопротивления Илья не увидел.

Метров через триста снова отрылось зрелище не для слабонервных: на перилах опоясывающего второй этаж одного из ангаров балкончика висят альвалане. Девять мужчин, на вид совсем молодых, почти подростков, и одна женщина, все со связанными за спиной руками. Повешены варварски, на очень тонких стальных тросах, так что горла у трупов совершенно изуродованы, а одежда и бетон под ними обильно испачканы кровью. Сверху надпись альваланскими рунами, сделанная чем-то красным.

 – Что там написано? – спросил Илья у дружинницы, которую Элитьен еще со времен боя за космодром приставила к Киму учиться работать с пулеметом. Сейчас она, навьюченная патронными лентами, бежала вместе с корейцем и Ильей по главной дороге вслед за танком.

«Смерть врагам революции» – перевела Высокая. На нее это зрелище, по-видимому, особого впечатления не произвело. А вот Илья почувствовал, как в нем закипает злость. Так с пленными не поступают.

 – Мужчины... – неопределенно сказала альваланка, – глупо погибли.

 – Почему так думаешь? – спросил Илья.

 – Видно же. Следов боя почти нет. Так, стрелы кое-где. Храбрые маленькие мальчики взяли арбалеты и решили повоевать. Может, и выстрелили пару раз куда пришлось. А потом, когда увидели, что дело пошло всерьез, испугались, бросили оружие и сдались на милость здоровенным страшным тетенькам в черных мундирах, глядишь, те их простят. Тетеньки ведь сначала обещали, что они их не тронут. А вот оно как вышло... При штурме замка Адлель такое тоже было. Замковым рабам рода Адлель гвардейцы тогда кричали, чтобы они сдавались, что им ничего не сделают, дескать, они только против Высоких воюют. Глупые рабы поверили. Нет их больше. Лучше бы эти мальчики разбежались и попрятались, глядишь, и выжили бы.

Вскоре промышленная зона закончилась, и начались первые дома. Построены они были по странному проекту, отчасти напоминавшему старые питерские здания с дворами – колодцами, только дома были не квадратной, а скорее подковообразной формы с овальным внутренним двориком. Окна выходили исключительно на внешнюю сторону невысоких строений, а обращенные вовнутрь стены были глухие, без окон и дверей. Во внутреннем дворике имелись какие-то постройки, похожие то ли на сараи, то ли на гаражи. У первого, пятиэтажного дома были видны следы интенсивного боя – россыпь гильз от альваланских винтовок, побитые стены, окна из прозрачного пластика все в дырах и трещинах. Танк проскочил его вперед, устремляясь к центру, откуда доносились выстрелы и взрывы, за ним побежали десантники, а Илья, пропуская их вперед, со своим взводом отошел с дороги влево, туда где «подкова» дома разрывалась, открывая проход во внутренний двор. И сразу нарвался на неприятности.

Вообще-то впереди колонны шла разведка из Высоких, которая должна была наскоро проверить если не сам дом, то уж его внутренний двор точно. И на дружинниц обычно можно было положиться, свою боевую работу они делали на совесть. Но, по какой-то причине в этот раз они оплошали. Из узкого прохода внутреннего двора дома на Илью и офицеров первого взвода неожиданно выбежала целая группа гвардейцев. Расстояние было метров десять и предпринимать что-то осознанное было поздно. Илья лишь успел вскинуть винтовку и выстрелить в лицо здоровенной альваланки в черном мундире выскочившей прямо не него. Она упала, но вслед за ее спиной возникла другая, с винтовкой наперевес, и с безумным взглядом налитых кровью глаз. Недолго думая, женщина вскинула оружие и выстрелила в Илью, почти в упор. Илья невольно застыл, уже почти ощущая, как кусок металла рвет ему кишки. На такой дистанции САДК винтовочную пулю не удержит.

Но случилось маленькое чудо – доблестный боец гвардии ухитрилась не попасть в десантника метров с шести. Однако, получивший свой шанс Илья забыл про все – и про десантный нож для рукопашной и про боевые приемы, которым офицеров учил сначала майор-инструктор, а затем и сам Липатов в спецчасти 124. Лейтенант застыл столбом, в то время как альваланка перехватила свою винтовку рукой за ствол, подскочила к Илье и с размаху, слово дубиной, ударила ей парня.

Голову Илья убрать все же успел. Но левое плечо, по которому пришелся удар, сразу онемело. Это вывело парня из ступора. Офицер сделал шаг вперед, схватился правой рукой за ткань мундира альваланки в районе горла, и, резким рывком подтянув ее к себе, нанес сильный удар головой в лицо, отчетливо услышав, как что-то хрустнуло. Не удивительно – шлем у САДКа твердый и тяжелый. Не будучи уверен в своих способностях по части боевых искусств, Илья не стал отпускать врага от себя, а наоборот навалился на альваланку и опрокинул на землю, упав сверху. Та сначала отчаянно пыталась схватить офицера за горло, но быстро поняв, что задушить противника, одетого в боевой костюм так просто не получится, потянулась к закрепленному на ее поясе узкому длинному ножу-стилету. И начала доставать клинок из ножен, несмотря на все попытки офицера помешать ей. Илья вдруг понял, что эта женщина – гвардеец сильнее его. И что она сейчас вот так, потихоньку, достанет нож и воткнет пятнадцать сантиметров узкой холодной стали ему в печень. Левая рука офицера висела плетью, правая была занята. Оставалась лишь одетая в шлем голова, которой парень начал снова со всей силы бить альваланку по лицу. Раз, другой, третий – на Илью словно нашло какое-то помрачение. Очень хотелось жить. Ну просто очень. И поэтому враг должен был умереть. Вскоре альваланка затихла, но офицер уже не мог остановиться – высвободив правую руку, он вытащил собственный нож и ударил им инопланетянку в голову.

После этого момента бой рассыпался в памяти Ильи на отдельные фрагменты. Сначала он, стоя на коленях, извергал остатки раннего завтрака рядом с трупом убитой им альваланки. Вместо лица у нее была кровавая маска. Вокруг валялись еще трупы в черных мундирах, а также две убитые дружинницы и какой-то офицер из роты Ярцева, имени которого Илья так и не узнал. Весельчак и лучший картежник первого взвода Кирилл Потаненков лежал, скрючившись в позе эмбриона, и тоненько, на одной ноте подвывал, с ужасом смотря на вошедший ему в живот кинжал. Кто-то в кого-то стрелял, но Илье было на это наплевать, он никак не мог унять трясущиеся крупной дрожью собственные руки и хотя бы подобрать лазерную винтовку.

Затем был Липатов, который от громкого мата уже сорвал голос, но продолжал энергично командовать. Они пробивались вперед к центру города, но дело не клеилось – засевшие в ближайших домах гвардейцы держали открытое пространство под контролем, ведя с крыши и окон плотный огонь. Обе стороны интенсивно стреляли, укрываясь кто где мог, но вперед не рвались. Илье уже не было плохо и страшно – его переполняла энергия, а голова оставалась ясной и холодной. Только вот ощущения при этом были странные – как будто он, выпив триста граммов беленькой, смотрел по медиасети кино под названием «лейтенант Красиков в городском бою» и происходящее его никак не касалось. Офицер все же принял заветную синюю таблеточку из своей аптечки, глотать которую рекомендовалось лишь в крайнем случае, и запил ее доброй половиной содержимого фляжки с нренном.