Сурен Цормудян - Огненный зверь Страница 35

Засоль, ассистировавший Малону, лишь отмахнулся.

— Зачем вы вкололи Егору обезболивающее, а потом заставили еще и самогон пить? — Химера хмуро смотрела на тех, кто возился с лежащим на столе Ветровым.

— Для пущего эффекта, — пояснил Ходокири.

— Алкоголь нейтрализовал препарат, дурни.

— Да? — Павел часто заморгал. Затем поднял с пола увесистую бутыль с мутной жидкостью и протянул Егору. — На, дружище. Пей еще.

— Да с какой стати?! — возопил Егор. — Она же сказала, что бухло нейтрализует!

— Вот именно. Поскольку лекарство уже нейтрализовано, тебе надо в дугу ухлопаться, чтобы мы наконец… — Ходокири сделал паузу, вобрал в легкие побольше воздуха и что есть мочи заорал: — ДОСТАЛИ ИЗ ТЕБЯ ЭТУ ГРЕБАНУЮ ПУЛЮ!

— А что орать-то? — Ветров притих и хлебнул из бутылки.

Затем поморщился и закряхтел.

— А то, что ты задолбал уже нытьем своим. В меня во-от такой осколок в прошлом году попал. И ничего.

— Ну конечно! — засмеялся Артем. — Ты тогда такой цирк устроил. И не показывай, что осколок больше самой гранаты. И уж тем более не показывай, что этот осколок крупнее твоей задницы, в которую угодил!

— Тёма, тебя кто за язык тянет, а? Заткнись и помогай Ваньке.

Ходокири взял у Егора бутыль с самогоном и сам отпил жгучей жидкости.

— Блин… ну и дрянь… пфу-у-у… Тахо, эй? Слышь?

— Что нужно? — отозвался Малон, медленно вытягивая девятый по счету осколок из тела пленника.

— Вы, раз уж раздели его, осмотрите шкуру как следует на предмет татуировок всяких. Татухи порой могут сказать о человеке больше, чем он сам, — продолжал раздавать всем советы Павел.

— Правильно мыслите, друг мой. Но я его уже осмотрел. Татуировок нет. Шрам старый на левой икре и в районе ребер. Еще, похоже, лет десять назад ему аппендицит удалили.

— Рубец очень аккуратный, — дополнила Химера. — Значит, оперировали в хорошей клинике, хорошими инструментами.

— И что сие означает? — Павел вновь хлебнул самогона и фыркнул.

— Что он, скорее всего, из Оазиса, — ответил Малон. — А вот эта сыпь на шее и верхней части груди…

— Да от бороды это. Он, скорее всего, обычно бороду не носит, — пояснил Полукров, — а недавно отрастил. Вот и пошло раздражение с непривычки.

Артем и Булава переглянулись.

— Этого нам еще не хватало, — вздохнул Засоль. — Боевик Оазиса.

— Вот-вот, — закивал Ходокири. — Мало нам тебя одного, Малон, пижон ты эдакий.

— Сестра, подай мне сканер. Надо найти его чип и считать, если получится, кто он и откуда.

Химера порылась в своем рюкзаке и достала продолговатый черный прибор. Затем через шнур подключилась к тому самому аппарату, с которым возилась до боя с мародерами.

Избавив пленника от последнего осколка, Тахо принялся неторопливо водить прибором в сантиметре от его кожи.

— А что, разве чипы не в одном и том же месте у чипованных барашков? — спросил Мустафа, внимательно наблюдая за действиями иноземца.

— У разных людей по-разному. У обычных это, как правило, ладонь. Ну, через турникеты тотального контроля проходить. Проще прикладывать ладонь, нежели, скажем, копчик, верно?

— Тебе видней, — усмехнулся Ходокири.

— Но если этот человек из Оазиса, то явно он не простой клерк или рабочий.

Булава резко отдернул руку с зажимом. Из раны хлынула кровь, и на стол упала деформированная пуля.

Ветров засучил ногами по столу, отборно матерясь. Химера поморщилась.

— Не стоит благодарности, — вздохнул Булава, вытирая рукавом лоб и небрежно бросая инструменты в тазик с самогоном. Затем вырвал из рук Павла бутыль и сделал затяжной глоток. — Ох и хлопотные они, подранки эти. На, Егор, хлебни еще.

— Ну ладно, Тахо, ты не договорил. Что там про копчик? Работяга? — сказал Ходокири.

— Так вот, если этот человек из Оазиса, то он из спецслужб. Это значит, что наладонного чипа у него нет. Когда он дома, его гражданский идентификатор просто в часах, например, или в накладном ногте. Когда он на спецзадании, за пределами своего Оазиса, у него этого чипа быть не должно. Но какой-то все равно есть. В другом месте.

— Может, в заднице? — предположил Павел. — Сунь ему эту хреновину в жопу. Авось найдешь.

— Опять он за свое, — вздохнул Мустафа.

— А если его отправят в другой Оазис? — снова спросил Иван. — Ну, там, шпионская миссия.

— Этот человек не является нелегалом от разведки. У нелегалов особые чипы, с переменными параметрами. Я вам, кажется, в прошлый раз рассказывал.

— Что-то такое припоминаю, — кивнул Полукров.

Павел хмыкнул, качая головой и помогая Ветрову слезть со стола.

— А у тебя какой чипец, а, Малец?

— Вам-то к чему это знать?

— Сугубо из любопытства.

— Вынужден вас огорчить и ваше любопытство тоже. Оно не будет удовлетворено.

— Как же до хрена ты болтаешь…

— Есть! — громко сказала Химера. — Второе левое ребро. Где маленький шрам, как от фурункула. Сверху. Задержи сканер.

Малон сделал, как она сказала.

Девушка провела несколько манипуляций с клавиатурой своего прибора, пристально смотря единственным глазом на экран. Тахо, взглянув на сестру, уловил в выражении ее лица внезапную тревогу.

— Что такое?

— Взгляни. — Она повернула к нему экран.

Тот хмуро рассмотрел поступившие со сканера данные и поджал губы.

— Fuck! — воскликнул наконец он, резко поднявшись.

Похоже, нашлось что-то в этом мире, что смогло вывести Малона Тахо из равновесия.

— И что там за факт? — поинтересовался Ходокири, взявшийся за лесные орехи.

— Да не факт, а fuck, — машинально поправил Тахо.

Он задумчиво стоял некоторое время у бесчувственного пленника. Затем присел и оттянул ему большим пальцем веко.

— Дай фонарь. — Он протянул другую руку в сторону сестры.

Та быстро положила ему на ладонь фонарь. Тахо посветил пленному сначала в один зрачок, затем в другой. Снова выпрямился, задумчиво потирая подбородок. Потом достал из кобуры пистолет «глок» и, снова оттянув короткобородому веко, выстрелил в пол рядом с его ухом.

— Сдурел, что ли?! — воскликнул Ходокири.

Он так дернулся, что рассыпал приличную горсть лещины.

Его недовольный возглас подхватил Ветров. Он подскочил к иноземному гостю, превозмогая боль в ранах под бинтами, и уставился на небольшую дыру в половице.

— Ты какого черта вытворяешь, мать твою перемать?!

— Весьма неожиданно, — невозмутимо хмыкнул Иван. — А что не в голову?

— Теперь я уверен, что он действительно без сознания, — ничуть не смущаясь, отозвался Тахо.

— Ты ему еще ножичком в шею раз пятнадцать ткни, для пущей уверенности, — проворчал Засоль. — Ну, разве так можно делать, да? Испугался я от страха, шайтан тебя понюхал!

— В самом деле, мог бы предупредить, — упрекнул Павел.

— А вдруг он в сознании? Тогда бы я и его предупредил, — рассудительно возразил Тахо.

— Ну а соль-то в чем? — наконец заговорил Артем.

— Соль? — Тахо почему-то посмотрел на Мустафу. — Дело в том, что у нас проблемы.

— Да это я понял, еще когда тебя встретил там, на дороге. — Ходокири принялся собирать рассыпавшиеся орешки. — Конкретнее говори.

— В теле этого человека чип класса «Джи-двенадцать-си-эйч», — вздохнул Малон.

— Ах, вот оно что, — закивал с понимающим видом Ходокири. — Ну, это в корне меняет дело. Теперь все понятно. Чип «Джи-двенадцать-си-эйч». Мы в полной жопе. Мы все умрем, и вепри трахнут наши трупы. Черт возьми, Тахо, да тут никто понятия не имеет, что этот набор букв и цифр обозначает! Объясни нормально!

— Во всех Оазисах чипы такого класса запрещены уже семь лет, — сказал Малон.

— Семь с половиной, если точнее, — поправила Химера.

— Ну да. Дело в том, что мы, конечно, можем допрашивать этого человека, когда он придет в себя. Но отвечать он не будет. Это профессионал высокого уровня, и просто так информацию из него не вытянуть. С другой стороны, то, что здесь появился именно такой профессионал, отметает любые сомнения. Мародеры искали нас.

— И кому это надо? — нахмурился Артем.

— Тем же, кто, как и мы, интересуется огненным зверем.

— И как они на вас вышли? — Егор осмотрел гостей.

— Те люди у озера. Должно быть, наткнулись на наши следы, — невесело объяснил Иван.

— Ну, вашу мать! — взмахнул здоровой рукой Ветров. — Вот теперь вы точно беду на мое село накликали!

— Эта беда в виде полутора десятков трупов и целой машины сейчас на улице отдыхает, — отмахнулся Ходокири. — Подумаешь… Но за дом, в который я кинул гранату, извиняй, конечно…

— Да это Сердюкова дом. Мудозвон мне двадцать монет должен. Хрен с ним, хоть спали.

— Кстати, насчет трупов. Что делать-то с ними? — спросил Мустафа.

Павел тихо засмеялся:

— Съешь, если хочешь. Я не буду.