Михаил Тырин - Синдикат «Громовержец» Страница 35

В этом оцепенелом равнодушии Кирилл пребывал, пока не услышал где-то за деревьями протяжный крик:

— Кира-а! Алле, Кира!

— Это Хрящ, — сказал он Машке и поднялся. Хрящ появился через минуту, волоча за собой велосипед.

— Ох… — выдохнул он. — Еле нашел вас…

Вы живы? Он прислонил велосипед к дереву и принялся обходить со всех сторон капсулу, почтительно трогая ее за бока.

— От-тана попала! — произнес он наконец. — Есть покурить?

Кирилл протянул ему пачку, в которой оставалась пара сигарет. Он ощущал себя так, будто целый день разгружал вагоны.

— Машка! — бодро позвал Хрящ. — А по какому принципу эта фигня летает? По реактивному?

Машка ничего не ответила. Она забралась в люк и оттуда позвала:

— Помогите, пожалуйста, вытащить.

Хрящ с готовностью устремился за ней. Кирилл, помявшись, тоже присоединился. Нужно было вытаскивать какие-то длинные ящики с блестящими замками. Всего — четыре штуки. Машка включила внутри летающего контейнера освещение, и в воздухе разлилось зеленоватое свечение.

Ящики лежали на траве, отсвечивая скругленными углами. Хрящ так и прыгал вокруг них, но Машка не торопилась открывать замки. Она все еще кусала губы и раздумывала.

— Выхода нет, — проговорила она наконец. — Я не могла трогать это без крайних обстоятельств, но выхода нет.

— Что там? — без особого интереса обронил Кирилл. — Термоядерные кнуты для железных телок?

— Почти, — кивнула Машка. Она уже взялась пальцами за замок на ящике, но в последний момент остановилась. — Сначала я должна вам кое-что объяснить.

— Давно пора, — согласился Кирилл, закуривая последнюю сигарету. — Слушаем тебя внимательно.

— Я, кажется, говорила уже, что те два бионетика — не просто штурмовики, а инженерная группа. Они запрограммированы восстанавливать все, что уничтожается в ходе боя, — снова Машка выговаривала эти непривычные слова так тщательно и осторожно, будто перебирала хрупкие предметы. — Они должны не только ремонтировать технику, но и возмещать численный состав подразделения.

— Да, что-то такое было, — закивал Хрящ, изводясь от нетерпения.

— Вот они и восстанавливают. Они оказались у нас без командира, без группы и без техники. Командира им заменил Паклаков. Насчет техники и оружия пока не знаю. А что касается недостающих бойцов…

— То они приняли на службу стадо бешеных коров! — закончил Кирилл и захохотал. — Десантные коровы. Класс! Маразм крепчает.

— Это не маразм, Кирилл, — тихо сказала Машка. — И никакое не стадо. Они действительно переделывают животных в бионетиков. Они и человека могут переделать…

— Как? Как это сделают два тупых амбала? Целые институты работают, чтоб придумать хотя бы искусственное сердце. А тут, в нашем-то селе, разводят коров-киборгов! Что ты такое говоришь?

Машка терпеливо дождалась, пока Кирилл разрядит нервную энергию, и довольно спокойно продолжила:

— Бионетик — это живой организм, в который встроен электронный блок управления. Ничего особенного. Приемник ловит команды, а распределитель дает сигналы мышцам. Все равно, что радиоуправляемая машинка.

— И что же, они привезли с собой целую радиомастерскую?

—Нет. С собой — только коробочку с микро-ЧИПами. И несколько пробирок с белковыми культурами. Остальное — из подручных материалов. Кирилл, почему ты не веришь? Ты же сам это видел!

— Видел… — буркнул Кирилл. Он полез за сигаретами, но их уже не было. — Я и сам не понял, что я видел. Это не корова, это… бизон какой-то.

— Да, бионетик крупнее и сильнее, чем исходный организм. Очень может быть, что дополнительные мышцы пересажены от другой коровы. И кости укреплены металлом.

— От-тана… — прошептал млеющий от восторга восьмиклассник.

— А что ты говорила про какую-то Снегурочку? — вспомнил вдруг Кирилл. — Там еще, у Пакли…

— Снегурочка? Нет, ты не понял. Я говорила — Белоснежка. Метаболическая модель Белоснежки.

— Вот-вот.

— У этой модели усиленная система пищеварения. Она может переваривать даже древесные опилки. Но на коже выделяется много солей. Вот и Белоснежка, потому что вся белая.

Машка посмотрела на обоих приятелей и решила, что вопросов больше нет. Она наконец щелкнула замками ящика.

— Вот. Можете выбирать. Здесь — самое… самое лучшее и современное.

Там лежало оружие. И Кирилл, и Хрящ сразу поняли это, хотя никогда не видели ничего подобного. Такое оружие не встречалось ни в одной книге, ни в каком кино. Хрящ, как загипнотизированный, потянул руки к хищно блестящим железякам.

— Я все объясню, — сказала Машка и достала один из образцов. — Вот это — компрессионный перфотрон. Выстреливает узкую взрывную волну, очень сильную. Ею можно просто оглушить человека, а можно — разорвать на части. Батарея на пятьдесят выстрелов средней мощности…

Хрящ дрожащими руками ощупывал рукояти, приклады, стволы и прицелы. Кирилл же почему-то не испытывал к этим игрушкам совершенно никакого интереса. Он угрюмо слушал Машкину лекцию, и в его душе шевелились нехорошие сомнения.

— …А это — термогуалятор. Тут все просто. Узкий луч прожигает любую броню, а если его расширить вот этим колесиком — мощность меньше, зато зона поражения больше. Прицел автоматически показывает выбранный радиус…

— Уже можно попробовать? — умоляюще попросил Хрящ.

— Потом. А вот здесь, — Машка подтащила ящик покороче и попузатей, чем остальные, — штурмовой бронекомплект «Зеркало». Автоматически включается и выдерживает семнадцать секунд активного огня из любого ручного оружия…

— М-да… — зловеще проговорил Кирилл. — Кажется, начинаем третью мировую войну.

Машка удивленно взглянула на него из-под непослушной челки.

— Это для вас, — сбивчиво заговорила она. — Дядя Спартак подозревал, что бионетики начнут восстанавливать команду, и оставил мне все это на крайний случай — и капсулу, и оружие. Возьмите это себе, пока. Я просто боюсь, что Паклаков нас видел и начнет искать. Выбирайте, что нравится — на всякий случай…

— На всякий случай, — мрачно повторил Кирилл. И добавил самым решительным голосом: — Машка, ты долго еще будешь темнить?

— Почему «темнить»? — растерялась она.

— А потому! Надо же, какой добрый дядя Спартак! Не пожалел для девочки патронов! Выбирай что нравится, стреляй сколько хочешь! А почему он сам не приехал и не разобрался с твоими бионетиками? Ты, Машка, круче спецназа, да?

— Я? Нет. Просто…

— А, помню! Дядя Спартак весь такой секретный, что ему на людях появляться нельзя. А нам можно — да? Нам, значит, можно — ружьишко на плечо и пошел гулять, да?

— Кирилл, я не знаю…

— И я не знаю! Я не знаю, за кого ты нас держишь! Как по чужим домам лазить — это пожалуйста. А как что-то объяснить — нет, сплошные секреты. И вот я не знаю, почему бы не пойти и не сдать Паклю Дутову. Пусть разбирается — у него и машины, и рации, и автоматы…

— Нет, — Машка затрясла головой.

— Ага — нельзя! А почему? Может, ты на американских шпионов тут работаешь…

— Кирилл… — жалобно проговорила Машка.

— Кира, да ладно тебе, — смущенно добавил Хрящ. — Какие шпионы, что ты городишь…

— А что? Ты ж сам ни хрена не знаешь! Тебе бы только в войну поиграться. А ну, глянь, что на этих автоматах написано? Может, «Маде ин Америка»?

— Ничего там не написано, — пробормотал Хрящ, повертев в руках блестящую штучку, похожую на обрезок доски с рукояткой.

— Кирилл, — голос Машки прозвучал отчаянно. — Никто не знал, что здесь такое начнется. Дядя Спартак просил меня просто присмотреть. Он уже знает, что у нас тут творится, я сообщила, он будет здесь, но не очень скоро. Не надо больше никуда лазить, вообще ничего не надо. Оружие — только для безопасности… на крайний случай.

Она отвернулась и тихо, горестно проговорила:

— Зря я вас в это втянула…

Кириллу вдруг стало стыдно. Девчонка, сирота, просила помощи — а он, как последний жлоб, устраивает скандал. Чертовски хотелось закурить, но где ж возьмешь? Он хмурился и сопел, глядя в сторону. Хрящ стоял, как корабль меж двух огней, нерешительно поглядывая на обоих.

— Ну… ладно… — пробормотал Кирилл. — Ладно, не обижайся. Просто день получился такой и… и вообще, нервы. Короче, извини…

Машка подняла просветлевшие глаза.

— Ты не злишься на меня?

— Не злюсь, но… Но признайся, что темнишь, а? Просто скажи.

— Кирилл, пойми меня. Это чужая тайна. Я не могу…

— Ну так бы и сказала сразу. Давай, показывай свои самострелы. Мне дай чего покороче и полегче.

Кирилл вернулся домой под утро. Когда он засыпал, у него под кроватью лежала, как объяснила Машка, активная нагрудная бронепластина и компакт-перфотрон. Что касается восьмиклассника, то он набрал разных стрелялок столько, что еле увез на велосипеде.

Пакля, конечно, не удержался и в первый же день открыл Поршню почти все свои стратегические ресурсы. Особенно его понесло после четвертой бутылки «Анапы», которая была разделана под колбасу на берегу Подгорки. Там Поршень узнал обо всем: о близнецах с их странностями и возможностями, о шлеме/о настоящем оружии, о живодерке и животных-уродах. И не только узнал, но и увидел.