Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета Страница 36

— Это ТОЗ-106, — сообщил Леха, принимая ружье обратно. — Знаешь, как его называют?

Чужинов отрицательно помахал головой: откуда?

— «Смерть председателя», — улыбнулся тот.

И действительно, со сложенным прикладом ружье формой очень напоминало обрез трехлинейной винтовки Мосина, так любимый «кулаками», разве что пистолетная рукоять не в тему.

— Калибр двадцатый?

— Ага. Бьет, кстати, ниче так. Метров с сорока точно в яблочко, если нормальной пулей. Картечью, конечно, поменьше. Четыре заряда. Правда, патронов у меня всего пять штук осталось.

«Сорок метров, это, безусловно, очень серьезная дистанция», — скептически подумал Чужинов, вслух же, обращаясь к Прокопу, негромко сказал:

— Отойдем, поговорить надо.

Отошли в сторону, подальше от женских ушей. Иные ответы, которые собирался получить Чужинов, возможно, были не для них.

— Участвовал?

Интересоваться — служил ли? — глупо. Такие татуировки для красоты не делают, чревато. Попадется знающий человек, туфта сразу наружу вылезет, а спросят строго, сам у себя ее сведешь, первым, что под руку попадется. А не попадется — зубами грызть заставят, тут все серьезно.

— Приходилось.

Где именно и когда, Глеб тоже спрашивать не стал: захочет Прокоп, сам скажет, если посчитает нужным.

— Двадцать вторая гвардейская, разведрота, — и собеседник взглянул на него испытующе.

Чужинов кивнул: знаю, мол, о ком и о чем идет речь. Общих знакомых искать не стал, из-за разницы в возрасте, столько времени прошло.

Хотя эти ребята однажды здорово им помогли. Вот уж он никогда не думал, что сумеет стрелять с ПКМ с одной руки, да еще и почти со стокилограммовым телом капитана Викентьева за плечами. С другой стороны, нужда заставит, и из АГС с рук палить начнешь, был такой случай. Правда, не с ним самим и задолго до того, как Чужинов вообще узнал, что это такое и как этим пользоваться.

В горах все иначе, там кто выше, тот и сильнее. И произошло все это на стыке трех государств. Хотя какие там могут быть границы в теснинах, где глянешь вниз и дух захватывает, а поднимешь голову вверх — шапка сваливается. Разве что на карте.

Горная долина, и попасть в нее можно было только по узкому карнизу на краю бездонного ущелья, простреливаемого на всю длину. Лагерь, прижавшийся к отвесной каменной стене в глубине ее. Грамотный такой лагерь, черта с два его обнаружишь, пока не приблизишься вплотную. И люди в нем подобрались соответствующие, сплошь инструкторы. Собери у них паспорта, если бы при них таковые имелись — всю географию Ближнего востока и Северной Африки, да и не только, по ним выучить можно было бы без всяких проблем. И в чем самая сложность — по воздуху туда никак не добраться, иначе покончить со всеми ими хватило бы одного захода «Крокодила» или того же «Грача».

Группу капитана Викентьева вертушка высадила километрах в семидесяти от цели. По-хорошему — один марш-бросок. Да только ушло у них на этот путь четверо суток почти непрерывного карабканья по скалам. Но задачу они свою выполнили, причем с гарантией, попутно объяснив обосновавшимся там «псам войны» что воевать за родину и просто за деньги — понятия взимоисключающие.

Обошлось без потерь, и даже «трехсотый» был всего один, но на обратном пути группу и прижали. Причем прижали со знанием дела, в самом неподходящем месте. Натасканные горные волки некоего порубежного государства, бывшего некогда частью могучей империи, но однажды решившего, что дальше ему с ней не по пути. Вот тут-то и пришли им на помощь парни из разведроты двадцать второй гвардейской бригады, иначе бы все, каюк.

Прокоп продолжал смотреть на него, как будто бы ожидая чего-то, и Чужинов сказал:

— Должок у меня перед одним из ваших пацанов. Он мне, без всякого преувеличения, жизнь спас, — и уже больше для себя, вполголоса, добавил. — Игорь Барышников его зовут.

— Да ты что?! — Прокоп ухватил его за плечи. — Такой верзила белобрысый? С Ростова родом?

Глеб кивнул: именно он.

— Да это же братан младший моего армейского другана, Андрюхи. Я как раз у него гостил, когда Игореху в армейку забирали, даже на проводины угодил. Тот все переживал, что его куда-нибудь в артиллерию или танкисты заберут. Мы с Андрюхой даже к военкому ходили, чтобы Игоря куда надо отправили, как будто от военкома много зависит.

Прокоп хмыкнул, вспоминая:

— Другие за бабки от армии отмазывают, а мы, придурки, наоборот, предлагали, чтобы все путем было. Нет, ну надо же, а?!

Затем, взглянув в окно, вероятно, вспомнив, где они, и что с ними, посерьезнел.

— Чего хотел-то, Глеб?

Чужинов, в свою очередь, сам посмотрел в окно, где виднелся верх красивого кирпичного забора, а вслед за ним и дом, тот, что показался ему немного вычурным, затем обернулся на звук шагов. К ним приближались все трое мужчин: Олег Гуров, Леха и Михалыч.

— Не помешаем? — еще издали поинтересовался Леха, на что Глеб с Прокопом синхронно пожали плечами: с чего бы?

Уже на подходе Гуров задел локтем стоявшее на лесах ведро, которое с грохотом упало на каменный пол.

— Все миром на ремонт деньги собирали, а тут такое произошло, — отчего-то начал объяснять Прокоп.

— Да ты не скромничай, Андреич, считай, ты все деньги и вложил, — Прокоп и Алексей были ровесниками, но тот называл его только по отчеству.

— Да что-то стыдно мне стало, — похоже, Прокоп немного смутился. — Такие хоромы отгрохал, — указал он на дом, видневшийся в окне, — а тут рядом храм стоит, уже столько лет в запустении, не по-людски как-то. Ну да ладно, все это не к месту, что ты все-таки хотел?

— Давно здесь обитаете?

— С седьмого числа.

Седьмое августа — суббота, день, когда Чужинов впервые с тварями и повстречался в усадьбе Вылково. Больше недели уже прошло.

«Как там Настя? — сразу же вспомнил о девушке Глеб. — Вообще-то о нас еще не должны начать беспокоиться, но сами-то они как? Справятся, — утешил он себя. — Внутрь тварям не попасть, а не выходить наружу без крайней нужды, надеюсь, ума хватит, несколько раз предупредил, чтобы не расслаблялись».

— Повезло, можно сказать, — продолжил Прокоп. — Я как раз собирался в один заветный овражек съездить, пострелять от души. Тихонечко так встал, чтобы Ленку не разбудить, двери открываю, а на меня эти гадины несутся. Благо, рефлексов не растерял, да и недаром, оказывается, держал себя в тонусе, — он провел ладонью по стволу карабина.

— Я дверь захлопнул и наверх, к Ленке. Бегу, а там, наверху, какой-то шум, грохот, — даже сейчас, когда прошло столько времени, при воспоминании лицо у Прокопа заметно побледнело. — Чуть по стенке не растекся, когда увидел, что с ними все в порядке — она спросонья, услышав выстрелы в доме, столик опрокинула. Только расслабиться не получилось: внизу звон разбитого стекла, топот, причем явно не людской. Дверь кроватью подпер, стою, соображаю: что дальше-то делать? А за дверью шум, потом удар такой, что дверь вместе с коробкой чуть не вылетела.

— А как сюда попали?

— По мансарде на крышу, до края добрались, смотрю, а там уже Михалыч с ними воюет. Тут и Леха к нему присоединился. В общем, чудом добрались, благо, что дверь не на замке была, иначе бы все мы не успели в нее заскочить. Вот и кукуем здесь уже восьмой день.

— А дальше что собираетесь делать? — перешел, наконец, к главному Чужинов.

— Дальше? Да ничего. Здесь будет пережидать. Запасов на месяц точно хватит. Там павильончик продуктовый стоит, так мы на него что-то вроде мостика перекинули, благо материалов здесь хватает. Ну а дальше крышу у него разобрали, и выгребли все, что там было. Вон только Лехе курева не нашлось. И с водой проблем нет. Ключик здесь даже на зиму не перемерзает, а если на Рождество воду из него набрать, год не портится. Рассказывают, из-за него и церковь когда-то здесь возвели. Так вот, воду прямо с крыши достать можно.

— Думаешь, дождетесь помощи?

Прокоп пожал плечами:

— Считаешь, нет?

Теперь плечами пожал Чужинов:

— Не знаю. Но очень сомнительно. По крайней мере, в ближайшее время, все за это. Мы, собственно, и отправились с Олегом, чтобы, так сказать, поставить точку в этом вопросе. Стороной проходили, когда тварей возле церкви увидели. Вот и решили заглянуть на всякий случай.

— Я, так понял, в полях это вы стреляли?

— Ну да. Черт его знает, откуда они появились, вроде и далеко стороной шли.

— Сколько их там было?

Глеб взглянул на Гурова: восемь, девять? Что-то даже подзабыть уже успел.

— Девять штук, — сказал тот. — Да и тут тварей порядочно завалить успели, — добавил он громче, чем было необходимо, косясь взглядом на Ольгу, сестру жены Прокопа, Чужинов даже усмехнулся, не скрываясь.

— Как ты их назвал, твари?

Гуров кивнул.

— Самое подходящее для них название, — согласился Прокоп. — Они даже друг друга жрут. Да, кстати, вас только двое? Или где-то еще кто-то есть?