Андрей Щупов - Прыжок Ящера Страница 36

— Как знать. На всякий пожарный компру все равно не помешает состряпать. Мальчиков там или девочек в постель сунуть. Тогда окончательно повяжем.

— Ну, это пока не горит, хотя на досуге, конечно, подумай. Дело полезное… — Я потер кончик носа. — Москвичей наш дружок, часом, не боится?

— Некоторая вибрация наблюдается. Но в пределах допустимого. Кроме москвичей еще ведь друзья покойных остались, а под ними — аж полтораста фирмешек. Мы только треть прибрали. И то — только потому, что проявили космическую прыть.

— Что с остальными?

— Остальные, само собой, пригнулись. Какой им интерес светиться? Вождей нема, так что залягут на дно. Из особо крутых — разве что дяденька один из Сибири сыскался, ну и столичные, конечно. На этих последних Баранович выложил подробнейший реестрик. Всех, кого знал, занес. Правда, говорит, список далеко не полный. Его-то делом были бумажки, а с кремлевскими крышами базар вели другие. Чаще всего — либо Стэк, либо Микита.

— Ладно… Так и так придется подключать московских приятелей. Пусть покопают по своим каналам. Осложнения нам не нужны. Если что, поделимся, — я вздохнул. — А то ведь пригонят эшелон бритых, и разбирайся потом. Все морги трупарями завалим.

— Это точно!

— Что Баранович знает о наркоте?

— Практически ничего. Знает, что баловались, что были связи с Польшей, Германией, Турцией, но подробностями занимался узкий круг лиц. Там ведь бухгалтерия несложная, все в голове можно держать. Основных курьеров насчитывалось человек пять или шесть. Связаны были напрямую с паханом. Теперь, конечно, тоже пропадут с горизонта… — Ганс шмыгнул носом. — А может, кто и на нас попытается выйти, не знаю. Мы-то с этим как?

В глазах его проблеснула неуверенность. Я фыркнул. Общие тенденции на мировом рынке начальник охраны тоже примерно себе представлял. Главный барыш в раздробленном феодальном государстве, именуемом Россия, приносила торговля оружием и наркотой. Но до крупного оружия нам было не дотянуться, — все шло через политиков и армейских жуков, а вот «космосом» баловались практически все. Еще лет пять назад кое-кто играл в принципы, оправдывая сутенерство, с пеной у рта клеймя наркомафию, но нынче все переменилось. Возможно, и я мог бы увлечься этой грязью, но, видимо, вовремя клюнул петушок в голову — сообразил, что торговать грязью ради другой грязи — то бишь ради презренного металла — для Ящера западло. Черт его знает, почему я так рассудил, да и лень было особо раздумывать. Шкалу ценностей каждый себе придумывает сам. Гнать танки с пулеметами в Иран и Ирак — это ладно, со списанных ракеток обдирать золотишко и платину — тоже, но работать на дурдом, когда и без того все вокруг сплошная дурдомовщина, я не желал. И по той же самой причине никогда бы не стал вязаться с паучками, что под шумок обустраивали на окраинах необъятной родины радиоактивные могильники либо сбывали на сторону боевой уран и плутоний. В ближайшие десять-пятнадцать лет я мог бы предсказать планете массу каверзных неожиданностей — в частности ядерный терракт в каком-нибудь крупном городе вроде Вашингтона или Тель-Авива, после чего наконец зачешутся припухшие президентики сверх и не сверхдержав, сообразив, что прогресс давно уже напоминает скорпионью задницу. Да и черт с ними! Я по крайней мере буду твердо знать, что рванула не моя начинка и не от моей травки гикнулся очередной миллион слабаков.

Косо глянув на Ганса, я процедил:

— Тебе мало бабок, Ганс? Или кто-то уже подъезжал с предложением?

Начальник охраны смутился.

— Да был тут один разговор. С месяц назад. Узбеки какие-то приходили, я их отшил.

— В следующий раз сообщай. Примем гостей с объятиями, попьем чайку, побазарим.

— Так на фига?

— Пригодится. В подарок ментам. Хоть тому же Васильичу. Ему наша зелень тоже приелась. Другое дело — какая-нибудь аферка. Вот тут он вволю наиграется. Он же понимает, что лет пять-шесть — и выпрут на пенсию. Уже не злата хочется, — славы.

— Будем сдавать наркодельцов? Опасное дело, босс.

— Ништяк, Гансик, выдюжим.

Какое-то время ехали молча. Ганс сунул что-то в рот, немного погодя, протянул упаковку.

— Не хотите, босс?

— Что это?

— Резинка. Хорошая. Говорят, для зубов это самое…

Я отмахнулся.

— Не надо, Гансик. Ни про кислотно-щелочной баланс, ни про неповторимо-устойчивый вкус. С утра до вечера слышу.

Пискнула радиосвязь. Говорили из машины сопровождения.

— На хвосте чужачок. Помаячил в начале маршрута, потом пропал, а сейчас снова всплыл.

— Так, приплыли, кажется… — Ганс посмотрел в зеркальце заднего обзора. — Это который же? Красный «Москвич» или серая «Тойота»?

— «Тойота».

— Ты ничего не путаешь?

— Гадом буду, они! Сейчас же грязь кругом. У них радиатор наполовину серый и сосульки по краям.

Ганс сердито крякнул, снова поглядел в зеркальце.

— Кто бы это мог быть? На Костикова не похоже. Да и нет у них «Тойот». Парочка «Мерседесов» — так и те в гаражах начальства.

Снова пискнула рация.

— Будем менять маршрут?

— Пожалуй, стоит, — бормотнул я. — Время есть, так что поколесим по кольцевой, понаблюдаем за шпичками. Полезно бы дежурное авто вызвать, пусть пристроятся сзади.

Ганс немедленно взялся за рацию. Дежурная бригада откликнулась без промедления, а спустя некоторое время наши парни уже дышали в затылок орлам из «Тойоты».

— Какие-то пентюхи, похоже. Даже не заметили, что хвост уже прижали.

Я кивнул. Теперь кавалькада машин двигалась несколько в ином порядке. Отсекая нас от «Тойоты» джип с охраной чуть подотстал и теперь взрыкивал за кормой. Еще одна машинка с вооруженными ребятами выкатила на параллельную полосу. «Тойота» рысила на той же дистанции, не ведая, что с тыла их уже пасет наш «Ниссан». Мы же вели все это войско, произвольно выбирая направление, удаляясь от центра города в более захолустные кварталы.

— Берем гадов в коробочку? — Ганс хищно улыбнулся.

— Не здесь, доберемся до пустырей. А пока изобразим легкую панику.

Наша «Вольвушка» скакнула вперед и резво пошла обгонять впереди идущие машины. Движение было не слишком плотное, и скорость мы держали приличную. Джип тоже чуток прибавил ходу, но послушно позволил преследователям обойти себя. Теперь «Тойоте» действительно трудно было бы уйти. Слева и сзади ее подпирало сразу три скоростных авто.

— Пустыри! — громко сообщил водитель. Возле автобусной развилки подходящее место.

— Годится, — я кивнул Гансу на рацию, и он бегло начал надиктовывать нужные команды. Все было хорошо, и вдруг…

Это был обыкновенный мотоцикл с двумя седоками. Что-то вроде «Явы». Но шли они столь резво, что никто не успел ничего сообразить. Благодаря своим габаритам, «Яве» не составило труда вклиниться между машинами сопровождения и обойти нас слева. Следовало бы встрепенуться, но мы не встрепенулись. Просто поворотили головы и проводили их взглядом. И тем самым окончательно подставились под вражеское шило. Когда лихачи вырвались шагов на тридцать вперед, тот, что сидел сзади, обернулся и швырнул темный предмет на дорогу. Ударила слепящая вспышка, и громко вскрикнул Ганс, выхватывая оружие. Я ткнул водителя в спину, но он и без того уже жал на тормоза, яростно дергая руль и тщетно пытаясь удержать равновесие. Увы, творилось что-то непонятное. Место взрыва мы успели пролететь, но управления «Вольвушка» начисто лишилась. Тормоза абсолютно не держали, и нас продолжало нести вперед. Место поворота мы прошли, как разогнавшийся неумеха, впервые надевший коньки. А дальше остро захолонуло под ложечкой, нас подбросило на сидениях. Не умея летать, «Вольвушка» все же взлетела. Через секунду машину сотряс страшный удар, и все закрутилась перед глазами, как склеенные невпопад кадры. Вспомнилось вдруг, что ремень безопасности не наброшен, и полыхнуло сожаление по поводу все смутного, несбывшегося. А далее — небесная вспышка, плечо Ганса, хруст собственных зубов, и холод пробиваемого головой сугроба…

Глава 18

"От интуиции до рассудка — один

шаг, но кто в состоянии сделать

его осмысленно?"

На первый взгляд крепость была выстроена по всем правилам древнего фортификационного искусства — с глубоким рвом, подъемными мостами, зубцами и бойницами. Как и положено, семь угловых башенок топорщились по краям, чуть-чуть уступая по высоте куполу прячущейся за стенами церквушки. Раскатисто бил набат, за кремальерами с луками, топорами и пращами метались крохотные фигурки людишек. Напугал я честной народ! Крепко, надо признать, напугал. В дюжине мест густо парило в объемных котлах черное варево, — местные кулинары готовили для меня свое фирменное блюдо. Судя по запаху — кипящую смолу. Простачки! Мне ли, выбравшемуся ОТТУДА бояться столь жалкой температурки!