Анатолий Бурак - Отдел Химер Страница 36

Первым человеком, который наблюдал НЛО в космосе, стал американский астронавт Уолтер Ширра, совершающий орбитальный полет вокруг Земли. Другой очевидец, тоже, по мнению многих, заслуживающий доверия, сфотографировал что-то, напоминающее космический корабль внеземного происхождения с борта «Джемини-4», совершающего орбитальный полет. Это произошло над Гавайскими островами. Это тоже был американец — астронавт Мак-Дивитт. Кстати, после фотографии Мак-Дивитта в таблицу условных сигналов при переговорах был введен термин «Святой Николай», то есть НЛО.

Доставивший людей на Луну «Аполлон-11», в составе команды которого находились Армстронг, Олдрин и Коллинз, тоже принес сведения, которые так никогда и не опровергли официальные органы НАСА.

«Аполлон-11» с Коллинзом на борту остался на окололунной орбите, а в посадочном модуле «Орион» на поверхность спутника Земли опустились Армстронг и Олдрин. Имелось два канала связи. Основной, сопровождавший телевизионную передачу, и запасной, на котором сигналы могло принимать лишь НАСА. Кстати, несмотря на «сверхсекретность», эти сигналы одновременно запеленговали радиолюбители Австралии и Швейцарии.

Как только «Орион» прилунился, Армстронг вдруг закричал. Будучи в огромном эмоциональном возбуждении, единственное, что он успел сделать, это перейти на запасной канал связи.

Телепередача прервалась, а по второму каналу прозвучал вопрос: «Черт возьми, я хотел бы знать, что это такое?! Прямо перед нами, по другую сторону кратера, стоят чьи-то космические корабли. Они огромные и наблюдают за нами». Затем он буквально прохрипел в микрофон: «Прошу дать команду Коллинзу быть готовым». Затем передачу по основному каналу повел Олдрин, человек более уравновешенный и менее эмоциональный. Олдрин и доставил на Землю бесценный груз — снятый на шестнадцатимиллиметровую цветную пленку фильм, в котором отражены все перипетии экспедиции. Олдрин вел передачу по основному каналу, время от времени переходя на запасной. По секретному каналу он говорил следующее: «Вижу отдельные блоки, которые светятся изнутри». Затем через какое-то время: «Наблюдаю „Святой Николай“, дает мало света». Поскольку «Святой Николай» давал мало света, то есть не проявлял агрессивности, через пять часов, промариновав астронавтов в модуле, как в консервной банке, Хьюстон разрешил им покинуть «Орион» и выйти на лунную поверхность.

Наконец, поговорив по телефону, фигурант пододвинул к себе клавиатуру, и я обратился в зрение, ибо из разговора следовало, что сейчас совершится одна из в общем-то незначительных, но столь долгожданных мной финансовых операций. Введя пароль, он вздохнул, а я, на всякий случай повторив заветное слово, осторожно погрузился в разом обмякшее тело подопечного. Признаюсь вам, очень велико было искушение немного похулиганить, не оставив на банковском счету господина Никельцмана ни шекеля. Но вовремя вспомнив, что я не шпана, дорвавшаяся до компьютера, а российский офицер, аккуратно и с точностью до копеечки перевел причитающуюся пострадавшей стороне сумму. Плюс небольшой штраф и — чистоплюи, заткните уши — свои комиссионные. Сопроводив всё это извинительным письмом российской стороне.

Совесть моя была кристально чиста, ибо даже после небольшого кровопускания израильтянин остался далеко не бедным человеком. И, ей-богу, я чувствовал гордость оттого, что мне удалось создать прецедент. Не часто, согласитесь, аферист возвращает украденное.

Пробив штрек, я, улыбаясь, отрапортовал Ольге:

— Израильская сторона осознала свои ошибки и только что вернула предоплату. И компенсацию за сорванные поставки.

— Этого не может быть! — ахнула она.

— Потому что не может быть никогда. — Я усмехнулся и посоветовал: — Русского гения хватайте. Обнаружив денежные поступления, он волей-неволей должен что-то предпринять. Да хотя бы связаться с Никельцманом.

— Вы дьявол, Андрей. — В ее взгляде светилось восхищение. — Как вам это удалось?

— Всего лишь Асмодей. — Я скромно потупился. — А что касается остального, то это секрет фирмы. — И, приняв важный вид, сообщил: — Вот погодите, выйду из опалы и открою курсы для новых сотрудников.

— Ай, бросьте. — Она махнула рукой. — Вы никогда не были в опале. Просто заявок столько, что людей катастрофически не хватает. Вот и приходится метаться.

— Понятно. Что мне делать теперь?

— Вы уже закончили? — вместо ответа спросила она.

— А что, есть задание?

— Пока нет, но оставайтесь на связи.

Я пообещал напоминать о себе каждый час и, отключившись, посмотрел на спящего в кресле финансового афериста, на которого наконец нашлась управа.

— Удачных вам операций, милейший, — произнес я. — А самое главное — порядочных партнеров.

И, открыв портал, шагнул в середину Атлантического океана.

Зависнув в метрах двадцати над внеземными пришельцами, я раздумывал, правильно ли сделал, не сообщив о случайном открытии. Но рассудив, что «поспешишь — людей насмешишь», пришел к выводу, что с докладом можно и погодить. Да и печальный пример того же Олдрина навевал отнюдь не оптимистические мысли.

Того самого хладнокровного Олдрина, о котором в свое время писала наша «Литературная газета». Дескать, все астронавты люди как люди: кто бизнесом занялся, кто научными исследованиями, а Олдрин разложился совершенно. Запил по-черному, по вечерам сидит и смотрит в ночное небо, и вообще с ним какие-то нелады.

Но эти свидетельства не единственные. Во время запуска «Аполлона-12» его экипаж обратил внимание, что следом движется что-то, что они приняли за последнюю ступень ракеты «Сатурн», выведшей их на орбиту. Но Хьюстон дал корректуру курса, корабль повернул к Луне, и… «последняя ступень» повернула тоже. Тогда в вахтенном журнале появилась запись: «По-видимому, за нами следует „Святой Николай“, но мы до сих пор не знаем, друг это или враг. НЛО пролетел достаточно близко, корабль обдало теплом и светом».

Далее — свидетельство экипажа «Аполлона-13». Американцы запланировали взорвать на лунной поверхности ядерное мини-устройство, чтобы устроить небольшое лунотрясение и получить данные об инфраструктуре спутника Земли. Эксперимент тщательно подготовили, между кораблем и Хьюстоном шел оживленный радиообмен, и в этот момент на корабле произошло ЧП. Не причинив никому вреда, взорвался кислородный баллон, но эксперимент был сорван. НЛО в это время находился рядом.

В своих отчетах астронавты писали, что, по-видимому, инопланетянам мешали подобные действия и «шалости» с ядерным устройством, ибо, по словам астронавта Сырнана, который, летя по низкой орбите, видел Луну с противоположной стороны «они там сидят, как пчелы на сотах. Инопланетянам был не нужен этот взрыв, так как Луна, судя по всему, является их перевалочной базой».

Последний «Аполлон», который летал на Луну, — «Аполлон-16». По условию эксперимента, по окончанию работы на спутнике нашей планеты модуль «Орион» забирал двух астронавтов, состыковывался с основным кораблем, и последний перешедший из модуля в корабль астронавт должен был нажать на кнопку, дававшую команду отделиться и включавшую двигатели. «Ориону» суждено было упасть на лунную поверхность и разбиться, так как он свое отработал. Но теория, как это частенько бывает, оказалась весьма далекой от практической реализации. Случилось так, что Янг, отрабатывавший эту операцию десятки, а может, и сотни раз, «забыл» нажать на кнопку. И «Орион», вместо того чтобы опуститься на поверхность спутника, остался на лунной орбите. Как пишут авторы монографий, «сделался наглядным пособием для тех, кто должен был принять к сведению».

В общем, как я понимаю, свидетелей хватает и без моей скромной персоны. А лишний раз светиться, привлекая пристальное внимание, не очень-то и хотелось. Ибо старая как мир армейская заповедь гласит: «Не торопись! А то успеешь!» Глядя на картину, лежащую внизу, я чувствовал, что стою на пороге нового отрезка моей жизни. Все проблемы, казавшиеся до этого важными, уходят, растворяются, а на поверхности остаются достоинства. И достоинство как таковое. Взгляд на себя как на Человека среди Людей, который никому не раб и не хозяин. Научившегося по-настоящему ценить себя и тот мир, в котором живет.

Душа, подгоняемая рвущимися наружу «ста тысячами почему» жаждала бурной деятельности, а разум, наоборот, советовал не торопиться. Ведь кто знает, не станет ли мое случайное знание Аваддоном, символизирующим в иудаистских мифах гибель, всепоглощающую бездну-могилу, пропасть, преисподнюю, способную завлечь, вобрать в себя и скрыть навсегда любого. Ведь несмотря на свою не совсем обычную сущность, я всего лишь человек. Тогда как образ Аваддона по современным представлениям наиболее близок к космической «черной дыре» или к «треугольнику смерти», расположенному в районе Бермудов.