E.Allard - E Allard And in Hell is Hell Страница 36

— Не отлынивай, — хмуро буркнул стоящий радом парень. — Мы за тебя твою работу делать не будем.

Фрэнк взял другой один кусок рыбы, пальцы сорвались. С трудом отодрав глубоко вонзившееся жало, попытался остановить кровь.

— Ты работать будешь? — зло пробурчал парень. — Или сейчас съезжу по морде, чтобы быстрее шевелился.

— Ну, попробуй, — разозлился Фрэнк. — Давай.

Ему настолько осточертела эта бессмысленная ситуация, что захотелось хоть как-то её разнообразить. Парень посмотрел на него и зловеще предупредил:

— Если выпендриваться будешь, получишь по полной программе. Мы тут не церемонимся.

— Очень хочется узнать, что я получу? — поинтересовался ядовито Фрэнк, специально идя на конфликт. — И когда, прямо сейчас или с отсрочкой?

Парень положил крючок с наживкой, медленно поднял голову и нанёс внезапный удар. Фрэнк с трудом успел отклониться, и кулак пролетел в дюйме от его челюсти. Перехватив руку противника, с силой вывернул и врезал под дых. Парень зашатался, но удержался на ногах. Фрэнк встал в стойку и приготовился к следующему удару.

— Так, это что у нас такое? — услышал он раздражённый возглас.

Рядом возник охранник, и, угрожающе передёрнув затвор автомата, приказал:

— Быстро возвращайтесь к работе. И без фокусов!

— Хэнк, не нарывайся, — прошептал Маерс. — Говорю же, только хуже будет.

Фрэнк обернулся к нему, и спросил, тяжело дыша:

— И что будет-то? Выпорют меня или повесят? Хочется узнать точно.

— Лучше тебе не знать, — пробормотал Маерс таким испуганным голосом, что Фрэнк все-таки решил смириться.

Когда через пару часов они, наконец, закончили, все пальцы Фрэнка были исколоты, разорваны в кровь. Кроме того, ледяной, промозглый ветер заставил вспомнить про его слабые лёгкие. Он начал кашлять, потекло из носа. Безнадёжная ситуация рождала глухую безысходность и отчаянье.

Судно, стуча стареньким дизелем, прошло мимо высоких скал, заросших кустарником, низкими деревьями. Всем «рыбакам» приказали встать на корме и вымётывать ярус. «Хребтину» — длинный канат, с прикреплёнными к ним поводцами и крючками сбрасывали в море. Фрэнк больно изрезал руки проволокой, истыкал жалом крючков, у него ломило спину, адски раскалывалась голова, в глазах плыли разноцветные круги. Когда весь ярус оказался в воде, поблескивая буйками, Фрэнк спустился в трюм, устало опустился на деревянную скамейку, рядом с иллюминатором, и закрыл глаза.

— Хэнк, не раскисай, — послышался рядом голос Маерса. — Поначалу всегда трудно, потом привыкнешь.

— Скай, к чему я должен привыкать? — раздражённо поинтересовался Фрэнк, злобно взглянув на него. — К беспределу? Меня похитили, заставляют заниматься черти чем, как раба!

— Если не можешь изменить, надо привыкнуть, — философски изрёк Маерс. — Сбежать отсюда нельзя никаким способом.

— Почему? Угнать к черту эту рухлядь, пришвартоваться к острову. Здесь всего семь охранников, а нас двенадцать человек. Ну, плюс боцман, капитан.

— У нас ни оружия, ни карты, — бросил Скай. — И вообще, лучше даже об этом не заикайся. Иначе тебя через такое пропустят, что пытки Инквизиции покажутся развлечением.

— Ну, положим, карта у меня есть, и координаты, — сказал Фрэнк, не обращая внимания на желание Маерса запугать его. — Оружия нет, но его можно заполучить.

— Хэнк, из оружия надо стрелять уметь. Я, к примеру, никогда не умел. Да и зрение у меня, я в слона не попаду в ярде от него, — произнёс грустно Скай. — Не хочу даже рисковать. Ладно, пошли, Хэнк. Обед.

С трудом распрямив натруженную спину, Фрэнк поднялся, ощущая, как невыносимо болит поясница. Рядом с камбузом располагалось нечто, похожее на столовую с длинным столом из необструганных досок. Фрэнк взял свою порцию баланды, устало уселся на скамейку и поставил перед собой. Отвратительный запах не вызывал малейшего аппетита.

— Не нравится? — спросил Маерс, сев рядом, взял ложку и быстро начал есть. — Другого не будет.

— А купить другую жратву здесь никак нельзя? — поинтересовался Фрэнк.

Маерс с удивлением воззрился на него и пробормотал:

— Нет, конечно. Нам же денег не дают.

— Великолепно, — проронил Фрэнк язвительно. — Даже в тюрьме преступники получают деньги за свою работу. А здесь рабство настоящее.

— Хэнк, не возмущайся. Другого нет и не будет.

Мерзкое месиво в глотку не лезло. Фрэнк поморщился, прожевал, пытаясь проглотить. Поковырял в миске, отложил ложку и встал.

— Я доем? Не возражаешь? — спросил Маерс деловито.

Фрэнк кивнул и отправился в трюм. «Броситься в воду и попытаться доплыть до острова?» — подумал он. «Вдруг удастся?». Но тут же отогнал эту мысль. Его тут же пристрелят охранники. И он никуда не доберётся. Он опять уселся на скамейку и, закрыв глаза, провалился в дрёму, несмотря на боль в истерзанных руках, простуженных лёгких и ломоте в пояснице. Через пару часов его разбудил Маерс и вместе с ним на палубу, чтобы выбирать ярус.

С помощью ворота траловая дуга была вытащена и укладывалась в бухты по правому бору, а его товарищи по несчастью стоят на корме, и выбирали улов, складывая в ящики. Он подошёл к толпе и неловко начал снимать с крючков пойманного тунца. Через пару часов израненные пальцы, покрытые кровавыми волдырями, стали невыносимо ныть. Ярус, наматывающийся на барабан, казался бесконечным. Фрэнку уже пару раз порывался все бросить, пусть его изобьют до полусмерти, или убьют.

Уже стемнело, голодный желудок подвело, головная боль стала невыносимой. Когда последний ярус уложили в бухту, Фрэнк без сил опустился рядом и закрыл глаза. Он услышал с радостью, как завели движок, и судно отправилось в обратный путь, домой. Фрэнк сходил вниз по сходням, качаясь, будто пьяный, глаза ничего не видели, ноги с трудом находили опору. Их привели также строем в коридор, но почему-то не повели в казарму.

— Куда это нас? — спросил Фрэнк Маерса.

— Рыбу перерабатывать, — ответил тот. — На рыбозавод.

Фрэнк с таким изумлением взглянул на него, что казалось, тот сказал, что сейчас наступит конец света. «Ну, там я точно отдам концы», — подумал Фрэнк с каким-то странным злорадством. Он увидел длинное помещение без окон, где посредине находилась серая лента конвейера, а по стенам, по которым бежали струйки грязной воды, располагались длинные, дубовые столы.

На тележках привезли ящики рыбой, выставили около столов, и все заняли свои места. Фрэнк подошёл к одному из столов, взял нож и подумал, что вначале стоило им бы помыться, прежде чем начинать делать из рыбы филе. Но об этом никто даже не заикнулся. Фрэнк увидел, как рядом стоящие с ним товарищи, ловко разделывают рыбу, отрезают голову, потрошат и отправляют для переработки по конвейеру. Он так устал, что валился с ног, но им не дали ни минуты передышки. Тяжело вздохнув, принялся за разделку рыбьей тушки.

Через полчаса он заметил, что перестал чувствовать усталость и боль, все ощущения притупились, будто он превратился в робота. Ему показалось, что кто-то коснулся ноги. Фрэнк опустил глаза вниз и заметил, что под столом сидит большая серо-бурая, облезлая крыса. Она очень боялась, вздрагивала всем телом, но ошеломляющий запах свежей рыбы перевешивал страх перед её главным врагом. Фрэнк усмехнулся и бросил под стол потроха. Крыса испуганно отпрянула, но потом медленно подтянула своё тощее тело к брошенной еде, понюхала и, схватив в зубы, куда-то резво потащила. Через пару минут она вернулась вновь, нашла то место, где ей милостиво бросили еду, и приготовилась ждать. Фрэнк осторожно взял целую тушку тунца и кинул под стол. Крыса оказалась рядом, обнюхала огромный кусок, который был размером не меньше её самой. Но высоко поднимая голову, она с большим трудом потащила тушку. Когда крыса вернулась, её уже поджидала очередная здоровенная рыбина. «Интересно, когда она остановиться?» — подумал Фрэнк. Он вдруг вздрогнул всем телом от удара тока.

— Форден, твою мать, почему не работаешь?

Чуть повернув голову, Фрэнк увидел сердитое лицо охранника, держащим в руках электрошокер, которым только что приложил нерадивого работника.

— Быстро за дело, если не хочешь, чтобы тебя ещё поджарили! — добавил он.

Уже не обращая внимания на крысу, Фрэнк вновь принялся за разделку рыбы. Наконец, последнюю банку уложили в коробку, заклеили и конвоиры повели рыбаков поневоле в казарму. Фрэнк вытянулся на своей койке, пожав ноги, чувствуя, что его бьёт озноб, бросало то в жар, то в холод. Он старался укрыться потеплей дырявым одеялом, потом сбрасывал его, когда от невыносимого жара начинало гореть все тело. Ныли истерзанные руки, распухшие веки не хотели смыкаться.

Навалилась жуткая, свинцовая усталость. Совершенно измученный, он задремал, и только сквозь забытье ощутил, как кто-то силой сдёрнул с него одеяло и сбросил на пол. Потом его вытащили за шкирку в коридор и пинком заставили встать.

— Ну, пошёл быстро! — услышал Фрэнк сердитый голос охранника.