Диана Удовиченко - Искатели Страница 36

Шлюпка приблизилась.

— Спасибо за гостеприимство, — сказал я, — и прощайте.

— Счастливого пути, — поклонился Фердинанд.

Мара шагнула в воду, и тут Михаэл, судорожно вдохнув, словно на что-то решившись, бросился за нею с криком:

— Постойте, леди!

Орка обернулась, удивленно глядя на некроманта. Тот схватил ее за плечи, быстро поцеловал прямо в губы и отпрянул — наверное, побоялся, что зеленая примет его порыв за нападение.

Ал насмешливо присвистнул, мы с Лисом спрятали ухмылки, а Флориана заявила:

— Молодец, сынок! Только поздно ты взялся!

Я впервые увидел, как краснеют орки — от прилива крови щеки Мары из оливковых сделались коричневыми, словно обгорели на солнце. Она неопределенно махнула рукой, резко развернулась и забралась в шлюпку. Мы, тихонько посмеиваясь, пошли следом.

Мои подозрения подтвердились: гребцы были белы словно мел. Моряки даже ни слова не сказали, когда в лодку залез четвертый, да еще с огромным пауком на плече.

— Сожри мои глаза Сиверентус! — взревел Бобо, когда мы ступили на палубу. — Да вы крепче камня, нелюди! А это еще кто, задери вас акулы?

Клешня не сразу заметил Ала за нашими спинами.

— Друг, — вмешалась орка. — Об оплате договоримся.

— Друзьям с золотом на борту «Хромой Мери» всегда рады! — бодро заявил Бобо, но потом взгляд его упал на Лиса. — Морт подери, я надеялся, что вы своего задохлика труполюбам сплавите!

Вор насупился, но благоразумно промолчал.

Зверствовать капитан не стал, взял вполне справедливую цену за очередного пассажира. Я вручил Клешне новую карту Дикого архипелага, объяснил, какой остров должен быть следующим. Бобо сразу отдал приказ матросам, и «Хромая Мери» легла на новый курс.

Было приятно снова очутиться на корабле. За время путешествия я успел привыкнуть к корыту Клешни. Единственное, что слегка расстраивало, — это отношение команды. Нас с оркой теперь откровенно сторонились и боялись. Все видели, сколько некромантов пришло нас провожать. Поползли слухи, что мы «с труполюбами якшаемся». Суеверные моряки сделали в своем воображении из нас двух монстров.

Первое время матросы и от Ала шарахались. Но веселый, компанейский человек вскоре завоевал любовь всей команды и стал частенько пропадать в кубрике, где моряки пили кислое вино, играли в карты и кости. Заботу о Чернобрюхе смуглый воин окончательно спихнул на меня. Я, впрочем, этим не сильно тяготился. Паук был неприхотлив, большую часть времени без движения сидел у меня на плече или голове. Иногда я заставлял его повторять выученные команды. Еду трупоед добывал самостоятельно, для этого я ненадолго спускал его в трюм, где он охотился на крыс.

Путешествие до острова Белиона выдалось спокойным. Никакие монстры не нападали, рифы не появлялись из океана, да и в шторм попали только разок. Дни спокойно протекали один за другим и были похожи друг на друга, как близнецы. По утрам орка выволакивала на палубу вяло брыкающегося Ала. Воин пытался отбиваться и возражать, но Мара все равно заставляла его тренироваться. Начинали они с разминки, затем устраивали несколько поединков (человек каждый раз оставался битым), в заключение погружались в транс для улучшения навыков антимагии. Иногда зеленая просила помочь, и мне приходилось насылать на воинов какие-нибудь чары. Но я бы не назвал это серьезной тренировкой. Из-за того, что мы находились на корабле, по-настоящему мощные заклятия использовать не удавалось.

Я же большую часть времени проводил, изучая книги о магии, если не помогал орке или не занимался с Чернобрюхом. Лис затворником сидел в каюте, изредка поднимаясь на палубу, и только в том случае, если кто-нибудь из нас был рядом. Вор небезосновательно опасался гнева моряков. Хотя за его здоровье больше волновались мы, Роману же беспокоила только сохранность изумруда.

Этот мортов камень частенько занимал мои мысли. Он ставил всю нашу кампанию под угрозу. Я пытался придумать способ изучить его, но ничего в голову так и не пришло. Поэтому я укоренился во мнении, что от изумруда следует просто избавиться, как только подвернется возможность.

Помимо всего прочего, я вспомнил про свиток с древними орочьими закорючками — ведь мы шли к острову, который был прародиной орков. Пришлось напомнить Маре об ее обещании. Зеленая долго пыталась отнекиваться, говоря, что ей не до свитка, что тренировки гораздо важнее. Но в конце концов сдалась под моим напором и согласилась закончить перевод до того, как мы прибудем на остров Белиона. Решающим аргументом стало то, что на родине ее предков любые сведения, особенно шаманские закорючки, могли оказаться спасительными.

К концу седьмого дня плавания мы услышали долгожданный крик из вороньего гнезда: «Земля прямо по курсу!»

— Готовьтесь, нелюди! Скоро на сушу. И не вздумайте, сожри вас акула, притащить за собой еще кого-нибудь! Корабль не портовая шлюха — всех не вместит, — заявил Бобо.

Судя по карте, остров Белиона был самым большим в Диком архипелаге. Но я удивился тому, что постепенно вырастало на горизонте. Дом бога войны оказался в несколько раз больше любого из ранее виденных нами островов.

— Две недели нам может не хватить, ждите три, — сказал я капитану.

Бобо не стал спорить. Простоять на якоре лишних семь дней проблемой для него не было. Еще на острове некромантов мы пополнили трюмы провизией.

Вскоре уже собирали вещи. На этот раз Мара решила снова взять фламберг. Заплечные мешки вышли тяжелее, чем обычно, — по большей части из-за провизии. Собираясь, мы всегда брали с собой паек с расчетом, что проведем на острове все оговоренное время. Ведь не факт, что там, куда мы направлялись, будет возможность охотиться или находить съедобные растения.

Мы уселись в шлюпку.

— Чуть не забыла, — пробормотала орка и протянула мне свиток. — Я перевела шаманские письмена.

Я аккуратно взял бумагу, запихнул ее в свой мешок.

— Я с вами, — заявил Ал, запрыгивая в лодку. — Не сидеть же на корабле, когда друзья рискуют жизнью.

— Лишний меч никогда не помешает, — согласилась Мара.

— Три недели, нелюди! — напомнил Бобо. — Ни днем больше!

Матросы спустили шлюпку.

Берег медленно приближался, вместе с этим деревья виденного нами леса поднимались все выше. Это были поистине исполины, высотой не меньше трех десятков ярдов. До нижних веток даже Мара не смогла бы допрыгнуть.

— Куда теперь? — спросил Ал, когда мы оказались на земле.

— В лес, пройдем остров насквозь, — ответил я.

Воин только пожал плечами и двинулся за нами. Он не стал спрашивать, зачем мы здесь и что вообще ищем. Я был ему за это благодарен.

Как только мы приблизились к кромке леса, произошло сразу несколько событий. Сначала из травы поднялась змея длиной ярда в полтора, не меньше. Не успели мы испугаться, как на нее спикировал орел, раза в два превосходивший размерами своих сородичей с материка. Птица не смогла подняться в воздух с добычей в когтях, но не из-за веса змеи: с нижних веток на орла прыгнула крупная пума. Сжав в зубах еще бьющееся в агонии птичье тело, кошка попыталась шмыгнуть в лес, но была убита одним безжалостным ударом огромной когтистой лапы.

Из тени деревьев вышел медведь. Увидев нас, зверь встал на дыбы. Никогда в жизни не видел настолько крупных особей. Медведь возвышался над землей на все шесть ярдов.

— Спокойно, — остановил я друзей, схватившихся за оружие. — Я поговорю с ним.

Сделав шаг вперед, я попытался обратиться к животному. Медведь еще раз взглянул на нас, коротко рыкнул, успокоился, поднял добычу — тело пумы — и ушел.

— Он что-то сказал? — полюбопытствовала орка.

— Да, — медленно поворачиваясь, ответил я. — Что не собирается иметь дело с такими слабаками, как мы.

Мара

Кроны гигантских деревьев смыкались над нашими головами, погружая лес в сумрак. Травы, папоротники вздымались по пояс, цеплялись за ноги, мешали продвигаться вперед. Вокруг стояли колючие кустарники, меж стволами вился ядовитый плющ, образовывая зеленые стены. Чаща была почти непроходимой.

Лэй, как обычно, пошел впереди, заговорил с духами растений, прося дать нам дорогу. Но после нескольких попыток ушастый сдался:

— Они не желают вступать в беседу и уж тем более помогать нам. Говорят, что слабаки должны умереть.

— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулась я, доставая пятипалый. Использовать Пламенеющий для рубки веток показалось мне кощунством.

Мы с Алом пошли впереди, прокладывая путь мечами. За нами шел Роману, поглаживая внутренний карман и бормоча хвалебную молитву Белиону — наверное, вор думал, что бог войны обрадуется лести и пощадит нас. Шествие замыкал эльф, оглядываясь по сторонам и держа наготове боевое заклятие.

Лэй недаром был начеку: нас без конца кто-нибудь пытался атаковать. Все обитатели этого леса, включая мелких зверьков, птиц и даже насекомых, были на редкость злобными и воинственными. Белки прыгали на нас прямо с веток, норовя укусить. Мы с Алом прикрывались от рыжих бестий щитами, а ушастик отбрасывал их слабенькими воздушными ударами — убивать животных без крайней необходимости ему мешал эльфийский кодекс чести. Под ноги то и дело бросались лисы, еноты, даже кролики пытались вцепиться зубами в сапог. Я тоже старалась не причинять зверькам зла, но не всегда могла рассчитать силу удара. Не знаю уж, сколько лесных жителей нашли смерть под моей подошвой.