Кирилл Юрченко - Первач Страница 37

— Беги! — крикнул он Амине перед тем, как броситься навстречу мальчишке.

Но едва он устремился вперед, девушка кинулась на него сзади, упала, успев схватить его за ноги, и Тихон сам повалился на землю.

— Нет! Не надо! — услышал он ее всхлип и подумал, что разум девушки окончательно помутился, если она считает, что он должен пощадить гаденыша, который унизил и растоптал ее. Если раньше отказался от этого намерения, то сейчас никакие пули его не остановят!..

Амина вскочила и загородила собой Нусупа.

— Он ни в чем не виноват. Не трогай его! Он спас меня!

И она рассказала о случившемся ночью.

— Он подговорил меня. Чтобы я кричала и делала вид, будто отбиваюсь! Чтобы у них и тени сомнения не возникло! Он обещал утром вывести меня в лес. А если получится, то и тебя спасти. Он хотел спасти тебя тоже! — повторила Амина и разрыдалась.

Тихон посмотрел в глаза мальчишки, желая найти в них подтверждение ее слов. А тот, боясь приблизиться, глядел на него со страхом и надеждой. Когда Тихон шагнул к нему, Нусуп опустил автомат.

— Прости меня! — пробормотал мальчишка. — Я ничего не понимал. Я не верил тебе!.. Но теперь я все вижу.

Голос его дрожал.

— Ночью я видел, как ты вышел из огня!.. Значит, это мне не почудилось! — Он попытался улыбнуться. — Ты как пророк! — и Нусуп бухнулся на колени перед Тихоном.

— Дурья ты башка! — Тихон заставил его подняться.

Нужно было уходить. Их крики могли услышать. Если так, Мирбек объявит погоню.

Он не ошибся: где-то далеко раздались голоса и треск. Преследователи шли не по их следам, а напролом, стремясь наверстать упущенное время. Видны стали их фигуры — пока только тени в просветах между дальними деревьями. Заметив беглецов, улюлюканьем нукеры Мирбека подзадоривали себя. Их было человек десять, не меньше. И они не спешили использовать оружие. Ясно почему: решили поразвлечься и ввести в погоню дополнительную интригу.

Впереди оказалось болотце, несколько замедлившее бег. По чавкающим кочкам с не растаявшими шапками снега беглецы добежали до края болота, где по сломанному дереву перебежали через широкий ручей. Но за ручьем начиналась гора. Крутая, со скользкой от изморози пожухлой травой. Амина несколько раз поскальзывалась, и Тихон едва успевал схватить ее за руку. Заметно было, что и Нусуп здорово устал. Один Тихон бежал так легко, как никогда, несмотря на босые ноги. Он даже не задавался вопросом, откуда в нем взялось столько сил, но понимал, что долго их бег продолжаться не может. Здоровые мужики, преследовавшие их, не станут церемониться. Когда им надоест, начнут стрелять.

В подтверждение его мыслям скоро раздались первые выстрелы. Пули угодили в ствол дерева, щепки брызнули в стороны, заставив Амину вскрикнуть и отпрянуть в испуге. Она снова упала бы, не подхвати ее Тихон в последний момент.

— Идите вверх! — крикнул он.

— Нет! Только вместе! — Амина вцепилась в его руку.

— Мы… не уйдем! — тяжело дыша, заявил Нусуп.

— Давайте без глупостей!

Но, не слушая его, мальчишка сдернул с плеча автомат и выпустил очередь вниз, туда, где мелькали фигуры преследователей. Раздались ответные выстрелы. Пуля обожгла ногу Тихона. Он рефлекторно отступил и, запнувшись о корягу, покатился по траве вниз. Хватался за какие-то ветви, но те были слишком хлипкими, чтобы удержать его. Падение завершилось, когда он оказался совсем близко к тащившимся вверх людям Мирбека. Такую удачу они не могли упустить. Впереди шел сам главарь. Увидев, что Тихон скатился, гигант кинулся вперед с удесятеренным рвением.

— Вот ты где, барашек недорезанный! — заорал он.

Нусуп вновь начал стрелять. Он сыпал короткими очередями, заставив преследователей упасть на землю, но шквальный огонь в ответ вынудил его отступить. Мальчишка сделал еще несколько выстрелов, а затем автомат его будто заткнулся на полуслове.

— У него кончились патроны! — проревел кто-то.

Прихрамывая, морщась от боли, Тихон все же сумел отбежать подальше. Но двинувшиеся наперерез две тяжелые фигуры ему явно не обогнать.

— Хватайте этого гада! Девчонку и пацана вяжите! — надрывался Мирбек. — Не вздумайте стрелять! Кишки выпущу!

Силы еще позволяли Тихону поиграть с преследователями. Он понял, что нужен Мирбеку живым. Боль в ноге поутихла, и он мог одинаково опираться на обе ступни. Позволив двоим разбойникам приблизиться, он сделал обманное движение, крутнувшись вокруг ствола тонкой осины, за которую удобно было схватиться рукой. И двое, что бежали за ним, дыша в затылок, теперь оказались к нему ближе, чем рассчитывали. Одному Тихон сделал подножку, и громила, не успев увернуться, с размаху врезался лицом в соседнее дерево, выпустив из рук автомат. Второй по инерции пробежал вперед, а когда заметил оплошность, слишком резво повернулся на крутом склоне и тоже не сумел устоять на ногах. К тому моменту оружие оказалось в руках Тихона.

— Ствол на землю! — приказал он второму.

Тихон велел им идти туда, где ждал Мирбек, который почему-то не изъявлял желания узнать, как идут дела у его дуболомов. Все стало ясно, когда за спинами своих пленников Тихон увидел, что Амина и Нусуп сидят на корне толстой сосны, прижавшись к ее грубой потрескавшейся коре, а рядом возвышается улыбающийся Мирбек и держит ребят на мушке.

— Ну что, славно побегали? — этими словами главарь встретил Тихона. — Видишь, мы тоже не зря старались!

— Отпусти их, — сказал Тихон. — А я отпущу твоих людей.

— Торгуешься? — Мирбек рассмеялся. — Цена не подходящая.

И он выстрелил в первого из пленников Тихона. Убитый мародер даже не охнул. Второй пал ниц, прикрыв ладонями голову, и запричитал, умоляя Мирбека не убивать.

Но каким-то неведомым способом еще до выстрела Тихон догадался, что произойдет: он словно прочел мысли своих пленников, хорошо знавших Мирбека и явно ждавших с его стороны какого-нибудь подвоха. И Мирбек был у него на мушке за миг до того, как пуля настигла первого головореза. Всего делов-то — теперь самому нажать на курок. Всего доля секунды, и черная душа гиганта отправится туда, где ей самое место.

Головорез возле его ног корчился в муках, и Тихон ощущал единство с его болью. Это словно вошло в привычку — быть причастным к боли другого существа. Но смерть головореза и боль его казались не такими, как у албасты: она уходила в иной мир с непонятно откуда взявшейся любовью ко всему живому вокруг. И будто взяла под свой покров души несчастных, собравшихся казнить ее, и тем самым убивших самих себя. И можно быть уверенным, что если этим душам суждено обрести новый шанс, то лишь благодаря желанию этого странного создания.

Но с душою того, кто сейчас умирал у него под ногами, высвобождалась и его ненависть ко всему вокруг. Не только к выстрелившему в него Мирбеку, но и к этому миру, острую привязанность к которому он ощущал. Собственно, он и ненавидел этот мир только за то, что отныне лишался его удовольствий. Все мысли разбойника сходились на том, что не будет больше разгульных пирушек и пьянящего дурмана, да слезливого оханья женщин, предназначенных удовлетворять его похоть, что отныне он не сможет ощутить холодную твердость ружейной стали, которая давала ему право считать себя выше других. Всю жизнь этот человек посвятил удовлетворению требований своего тела. Но этого тела, в которое он вкладывал весь смысл своей жизни, для него более не существовало, и в этом тоже была его боль и ненависть.

Перехватывая кричащие мысли этой освободившейся, наконец, души, этой субстанции, черной от сгустков источаемых ею эмоций, Тихон представил на миг такую же ненависть, которую будет излучать вокруг Мирбек, если он, Тихон, выстрелит в него. Как чумная зараза она распространится вокруг, желая заползти в чужие души. И неожиданно один из новых внутренних голосов бросил в его сознание мысль: «В освобождении этой ненависти буду виновен я».

Конечно, не имеет права этот гад ходить по земле, осквернять ее своим присутствием. Но такое простое в порыве слабости решение — выстрелить и убить! — вдруг показалось чудовищно несправедливым, хотя в тот момент он не мог бы сказать, почему не смог заставить себя выстрелить…

Когда мысли Тихона вернулись к реальности, он увидел, что Мирбек, воспользовавшись секундным замешательством, приставил оружие к голове девушки.

— Опусти автомат!

Злотников повиновался. Кто-то из людей Мирбека очутился рядом и забрал у него оружие.

— Ты слабак, Тихон, — презрительно бросил Мирбек. — Тебе нужно было убить меня. Понимаешь? Убить, не раздумывая. Ведь у тебя был шанс, что я не успею нажать на курок.

— Я не смог, — сказал Тихон, глядя на Амину и Нусупа.

— Зато я смогу. Считай, что вы уже мертвы. Все трое! — Мирбек загоготал. — Если тебя хотят убить, убей первым! Вот мой принцип!