Алексей Волков - Время отмщения Страница 37

Нет, я не одобрял подобного рода расслаблений, но как и все мои товарищи понимал другое: в нечеловеческих условиях человеку необходима хоть какая-то разрядка, иначе крыша просто поедет. Потому и смотрел на некоторые проделки сквозь пальцы, лишь бы они не влияли на службу.

Могли бы хоть наркомовские ввести, а то получается какой-то абсурд: жизнь за родину ты отдать обязан, но выпить при этом – ни-ни. Разве, сумеешь прикупить у местных целлофановый пакет шаропа, куда вмещается ровно стакан откровенной гадости.

Но дай солдату поблажку, и он сядет тебе на шею. Поэтому я был вынужден не обращать внимания, и в то же время пресекать, едва бойцы наглели и пересекали определенную грань.

– Все понятно?

– Товарищ старший лейтенант, так будут увольнительные, или нет?

– Думаю – да. Если больше не будете повторять откровенные глупости, – сам я был в том не уверен, однако хотелось как-то поддержать людей. Им же скоро в бой, хотя они еще и не знают.

Или – знают? Солдатский телеграф разносит подобное быстро.

– Все. Разойтись! Отбой!

Я машинально взглянул на часы. Спать оставалось минут восемьдесят.

Черт бы побрал этих беглецов!

Последующие дни были плотно заняты делами. Даже находись ученые в лагере, не знаю, удалось бы найти время для визита к Дарье, или сил, чтобы пожалеть перед сном о невозможности встречи?

Насчет сил – преувеличение. Мы еще сидели по ночам, болтали о том, о сем, строили догадки…

Вечером третьего дня было последнее совещание у полкача.

– Мы до сих пор не знаем точного состава банды и ее вооружение, – подполковник едва удержался, чтобы не матюкнуться в адрес нынешних друзей, которые мало того, спихнули на нас свои проблемы, но даже разведки провести не удосужились. – Однако минная опасность существует. Потому соблюдать крайнюю осторожность. Правительство Элосты официально сообщило – его подданных в городе быть не может, и все, кого мы там обнаружим, являются врагами. Желательно захватить пленных, однако в первую очередь – беречь своих людей. Прочесывание вести пешим порядком, взаимно прикрывая друг друга. При сопротивлении вызывать огонь. Постоянно держать связь. Не пропускать ни одного дома. Районы действия рот…

Я старательно отметил на карте свой участок. Хорош он или плох, сказать было невозможно. Тут уж что досталось…

– Корректировщики, – полкач переглянулся с начартом и принялся перечислять, кто из артиллеристов и с кем пойдет в город.

Мне опять выпало идти вместе с Тенсино, чему я был только рад. Всегда приятно иметь рядом доброго приятеля, тем более – когда убежден в его профессиональных качествах.

– Авианаводчики…

Мне вновь повезло. Со мной шел Долгушин, уже знакомый по предыдущей вылазке.

– Медицина… – поворот к полковому эскулапу, а далее перечень фельдшеров, идущих с нами, и определение места, где будет развернут полковой медпункт.

Никакой самодеятельности. Все должно быть учтено и предусмотрено. Вплоть до доставки возможных раненых и пополнения боекомплекта, если в последнем возникнет нужда.

– Я прекрасно знаю манеру некоторых товарищей офицеров смотреть сквозь пальцы на средства защиты, – подполковник обвел зал суровым взором. – Так вот. Довожу до вашего сведения: если в горах это терпимо, то здесь приказываю каждому офицеру и прапорщику лично проследить, чтобы каждый боец был в бронежилете и каске. Ничего с ними не случится. Потаскают, может, кому жизнь спасет. Приказ понят? И чтобы сами не бравировали, а показывали солдатикам пример! Наши ученые в заботе о людях…

Достаточно было приказа, но полкач распинался еще добрых пять минут, и сидящий рядом со мной Плужников стал откровенно подремывать. От дяди Саши слегка попахивало брагой, но к этому все настолько привыкли, что махнули на сапера рукой. Главное – он делал дело, да и дело его было из самых опасных.

Николаич замолк и покосился на свой штаб: не забыл ли он чего? Замполит принялся что-то шептать, и полкач кивнул.

– Теперь политработники. Комсорг пойдет с первым батальоном.

– Я всегда хожу с первым батальоном, товарищ подполковник! – бодро и ни к месту вскочил подтянутый капитан.

– Молодец, дурак! – откликнулся на весь зал дядя Саша.

Все рассмеялись.

– Капитан Плужников! – вынужден был отреагировать полкач. – Еще одно замечание, и я вынужден буду объявить вам выговор с занесением в личное дело!

Он явно хотел сказать – выгоню вас с совещания, однако саперам в грядущем деле была отведена не последняя роль.

– Пропагандист пойдет со вторым батальоном, – Николаич опасливо покосился на дядю Сашу, но тот лишь обижено сопел.

– Парторг останется на КП полка, – уже увереннее закончил полкач. – Какие-нибудь вопросы есть, товарищи офицеры?

Легкий гомон известил, что всем все ясно. По крайней мере, в части планирования и распределения ролей.

– Разрешите, товарищ подполковник? – встал дядя Саша.

– Слушаю вас, товарищ капитан.

– Товарищ подполковник, – Плужников всем своим видом изображал смертельную обиду. – Я не понял, почему всем дополнительно дали политработников, а мне нет? Чем я хуже остальных? Мне как раз идейный человек нужен на первую машину.

Первая машина шла с противоминным тралом, и каждая мина на дороге была ее.

– Товарищ капитан! – полкач едва не сорвался на праведный крик. – Выйти из зала!

– Слушаюсь! – но обида на лице Плужникова так и не прошла.

– Дядя Саша, зачем нарываешься? – спросил я, выходя след за ним на остывающий вечерний воздух.

– Задолбали уже эти идейные прохвосты! – выругался капитан. – Плюнуть некуда – везде в замполита попадешь! Еще жить учат! А ходят как – с виду на офицеров похожи. Погоны, звездочки! Тьфу!

– Но, дядя Саша…

– Пойдем лучше, примем немного, – предложил мне сапер. – Время пока есть…

– Не хочется. Завтра тяжелый день, – напомнил я.

– Брось! На марше выспишься. Все равно нам еще часов пять выдвигаться, не меньше.

– Все равно, не хочу. Да и с ротой побыть надо, задачи взводным поставить.

– Как знаешь, – не стал настаивать капитан. – Хотя и зря. Когда еще придется?

– После операции, – уверенности, что мы переживем ее, не было, однако надо всегда рассчитывать на лучшее. Идти в бой с похоронным настроением – последнее дело.

– Странно устроен мир, – дядя Саша прикурил и выпустил клуб дыма, словно был не советским офицером, а огнедышащим драконом из сказок. – Ученый люд сейчас в кабинетах сидит, труды местных Архимедов и Эдисонов изучает, а мы к какому-то заброшенному городу идем. Стоило ли забираться в такую даль, чтобы повоевать, словно на Земле для такой забавы уже и места нет?

– На этот раз мы хоть никого не учим, как им надо жить, – напомнил я. – Напротив, учат нас, как и что лучше делать. Разве игра не стоит свеч?

– Не знаю, Андрюха, – качнул головой Плужников. – Знаниями ведь еще уметь пользоваться надо. Да и не нравится мне здешнее общество. Если это действительно развитая страна будущего, то мне хочется оказаться в прошлом.

Я сам порою сомневался, насколько эффективными могут оказаться полученные здесь знания. Это как в Средневековье попытаться провести электричество. Вроде, при удаче можно объяснить принцип действия, но позволят ли имеющие технологии воспроизвести то, до чего при нормальном развитии должны еще пройти века? Тем не менее, все равно надо попытаться хоть что-то сделать, раз судьба предоставила подобный шанс. Не настолько плохи наши ученые, чтобы не разобраться в проблеме, да еще и имея все данные и готовые образцы.

– Пошли лучше хряпнем, – еще раз предложил дядя Саша. – До вечерней поверки времени еще полно.

– Я не пью перед боевыми, – напомнил я.

– Зря, – осуждающе произнес Плужников.

– Такой уродился. Вот после – другое дело.

– Как знаешь. Я предлагал…

– Спасибо, дядя Саша.

– Надо мне твое спасибо! – сапер отвернулся и пошагал в сторону расположения своей роты. Но по дороге все-таки повернулся, чтобы я невзначай не счел себя обиженным, и бросил. – Удачи тебе завтра!

– Взаимно.

Ох, как порою нам всем необходима самая обыкновенная удача! Что значат без нее самые хитроумно разработанные планы?

Пшик…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Для бегства Ялан выбрал небольшой мобиль «Норул». Схватил потому, что «норулы» всегда славились своими отменными скоростными данными, лишь проверил, чтобы энергии в батарее было под завязку, и лишь потом вдруг запоздало сообразил, что взять с собой что-либо не получится. Вернее, кое-что поместится, но именно, кое-что, а не все, что вдруг захотелось прихватить в дальнейшую жизнь. Но разве жизнь не дороже? Раз уж решил разорвать досрочно контракт, разом лишившись положенных льгот и выплат, стоит ли жалеть о какой-то ерунде?

Ерундой Ялан успокаивал себя, чтобы не начать хватать все вещи подряд. А выбирать уже не было времени.