Александр Афанасьев - Линия разлома Страница 37

Без всяких намеков я скажу прямо: сейчас не мы должны выбирать – а они. Юго-Восток должен четко сказать, в составе какого государства хочет быть: в составе путинской тоталитарной России или Украины. Хотя даже здесь я должен всех разочаровать: какой бы выбор ни сделал Юго-Восток – все равно это не устроит тех украинцев, которым надоели метания на месте и постоянные взгляды в восточном направлении. Иными словами: пока Юго-Восток в составе Украины и активно голосует на выборах – вся Украина обречена на болото. Небесная сотня для них – это даже не статистическая погрешность, а просто невинная репетиция, одобренная праздничным вручением российского паспорта.

Мы не можем сдать Крым – это попытка обмануть самих себя. Мы его уже давно сдали. И это не случилось вчера. Я считаю бессмысленной чью-либо вероятную смерть ради Юго-Востока в составе Украины. Геополитики пусть распинаются о жизненной необходимости морского побережья и т. д. – я все это прекрасно понимаю. Но ни одна смерть украинского патриота не стоит доступа к морю, на котором будет наживаться известно кто. А умирать ради населения, которое не хочет быть в Украине, – это полная бессмыслица. Поэтому мой призыв к Майдану, возможно, кого-то шокирует, но он будет таким: Юго-Восток, до свидания.

Остап Дроздов

Горганы

Украинские Карпаты

14 июня 2020 года

Бандеровщина

Основные лагеря подготовки скрытых боевых сотен были размещены у самой польской границы в Горганах – это украинская часть Карпат. Малозаселенное и достаточно опасное место, длительное время там были только туристы, да еще и несколько деревень с местными жителями – лемками и бойками. Это были небольшие, почти исчезнувшие народы, которые отличались от западных украинцев довольно сильно. Соответственно, больше они здесь не жили.

Лагерь находился в районе Усть-Чорны, это самые горы, очень глухое место, куда можно добраться на вертолете или на своих двоих. Ближайшим цивилизованным и обитаемым местом была Колочава, где керивник оставил свою машину и вышел в горы вместе с небольшим караваном. Караван состоял из осликов, неприхотливых и привычных к горам животных – как в Афганистане. Вел караван местный территориальный проводник со смешной фамилией Василько. Караван должен был пройти маршрутом и завезти продукты во все лагеря, а сам проводник, пройдя маршрутом, остановится в гости у свояка. Потом он пойдет обратно, в обратный путь и тоже с продуктами, прикупив и то, что заказали сотни.

Места были очень красивые… горы частично лысые, в снегах частично – лес и луга, настоящие Карпаты. Прошли деревеньку – раньше она называлась Комсомольской, теперь – Майданкой. Там теперь был лагерь, где готовили снайперов, они остались в нем на ночь. Погодували кулешом и подстреленной дичиной. В лагере – были британские инструкторы. Правее – еще был чеченский лагерь, судя по тому, что там во всю мощь играл Муцураев. А может, и не чеченский, а какой-то другой.

Снайперы – у костра – спивали свое…

Вагони, повнії москалів,В бескідах Рома підривав,І комуняцькі пси скавчали,Як на гілляку їх саджав.Синіють гори за Самбором,І Стрий так лагідно тече,А Рома наш бере гранатуІ жодна падла не втече.Я вам не скажу за всю Вкраїну,Вся Вкраїна дуже широка-а.Але у Карпатах й на ВолиніПам’ятають Рому вояка[60].

Пели. Пили пиво, отдыхали после тяжелого учебного дня. Проводник – несмотря на возраст, принялся отплясывать. Отдыхали.

И тут Андрий – совершенно случайно (просто потянулся за бутылкой воды, запить) – поймал взгляд британского инструктора – совсем не пьяный, острый, как клинок.

Нет… не все отдыхают. Не все…

Гуцулка Ксеня якось разомЗ долини принесла локалЙому сказала: «Всі вас знаютьА я так бачу в перший раз».Сургуч зірвавши із пакетуЇй з сумом Рома відповів:«Ви дуже файная кобета,Та треба бити ворогів».

Вже третій день гудуть КарпатиПро славний переможний бій,То Рома наш вояк завзятийГуцулку Ксеню полюбив.

Вже третій день печуть гуцулиЗ енкевідістів шашлики,На свято батяри вдягнулиСтарі петлюрівськи шлики…

Шли самим горным хребтом. Другой дороги просто не было, горы обрывались в ущелья каменными ручьями. Проводник бесхитростно рассказывал о местной жизни, вздыхал, что туристов не стало и денег нет. А вместо них всякие… бородатые, хулиганят сильно, не унять. Керивник шел рядом с ослом. Думал.

Ближе к вечеру они подошли к «русскому» лагерю. Он был относительно небольшим, хорошо скрытым – десятка три палаток в лесу. Два флага – державный, желто-голубой и движения, черно-красный. Никакого плаца или чего-то в этом роде не было, просто меж деревьями были протоптаны тропинки. Обеденный стол был организован под натянутым тентом и мог вместить человек десять, не больше. Донимали комары.

На подходе их остановили. Двое, и это было первой ошибкой – двое мало, в секрет необходимо выделять как минимум троих, тройка же является минимально необходимой боевой единицей, пятерка (гурт) требуется, только если в группу дается тяжелое вооружение, например «СПГ», «Б-10» или «ДШК». Второй ошибкой было то, что вышли они оба. Пусть даже один держался на отдалении – он выходить не должен был вовсе, должен был держать незваных гостей под прицелом. Явно без опыта… если бы похлестались на Луганщине, где действовали чеченские ликвидаторы[61], – хватили бы разума.

– Здорово, дид, – сказал один из них, мешая русские и украинские слова, – кого ведешь?

– Здорово, сынку… – в голосе проводника явно слышалась ирония, – вот вам сотенного привел…

– А… а еще принес чего…

Дед ничего не ответил, и Брыш понял, что речь идет о спиртном…

До того как прибыл Брыш, в лагере были четыре инструктора – они жили в отдельной палатке несколько на отшибе – и политический комиссар. Политический комиссар был из Львова и носил немецкую охотничью шляпу[62] и круглые очочки, явно подражая Оресту Лютому. Придурок жизненный.

– Слава Украине… – начал разговор он, выбравшись из палатки. Видок у него был дюже помятый.

– Имя, звание?

– Голоднюк Тарас. Поручник девятой Львиской сотни. А вы…

– Доложите по личному составу, – не принял игру Брыш. Достал карточку, небрежно махнул перед носом. Карточка внушала – такие давали только старшим офицерам, от керивника и выше, на остальных денег не хватало.

– Рои с першого по шестой на заняттях. Седьмой и восьмой на охороне. У остальных – свободное время, в мисто пишли.

Брыш с трудом сдержался, чтобы выругаться на великом и могучем, – скрытая боевая сотня, называется. Три месяца – ничто для нормальной подготовки, и при этом – почти половина сотни «в мисто пишли». Козлы безрогие.

– Далеко пошли?

– Не… Не далеке.

– Мобилы есть?

– Е.

– Чтобы к вечернему построению все были здесь.

…

– Учет оружия ведется?

– Е, автоматив.

– Патронов?

– Нэмае…

– Расход патронов на занятиях?

– Нэмае.

Брыш снова с трудом сдержал ругательство.

– Показывайте документы, какие есть…

Личный состав почти в полном составе собралсяпод вечер, за исключением четверых, вид у некоторых был откровенно опухший и нездоровый. Пока собирались, Брыш познакомился и коротко переговорил с инструкторами. Двое земсарадзе, говорят, что прошли подготовку в учебном центре бундесвера. Брыш поверил – но тем хуже было для них – подготовка обычного солдата, даже очень хорошая подготовка и подготовка террориста – это очень разные вещи. Еще один – грузин, говорит, что из «Шахнабада». Врет, наверное, скорее всего, просто побывал в Афганистане, потом вербанулся в наемники, потому что в Грузии в деревнях жрать нечего[63]. Еще один местный, бывший соколик[64].

Грузин был неплохим снайпером, по крайней мере, говорил, что он неплохой снайпер. Сокол – обучал подрывному делу, земсарадзе – общевойсковой тактике. Четырех инструкторов на толпу из ста человек при трех месяцах подготовки было явно недостаточно.

Пока Брыш ничего не решил насчет инструкторов, но при малейшей возможности намеревался либо заменить их людьми из восточных боевых куреней или, по крайней мере, дополнить.

Отряд выстроился прямо среди деревьев, ровного строя поэтому не получилось.

– Слава Украине! – заорал комиссар.

– Героям слава!

– Слава Украине!!!

– Героям слава!!! – ворохнулось в лесу.

Керивник прошелся перед строем.

– Кто хорошо розмолвляет на мове? – спросил он.

Руки подняли почти все.

– С сегодняшнего дня в лагере ни одного слова на мове, только по-русски. Это первое. Второе – портреты Бандеры, Шухевича убрать. Третье – каждый день на приветствии вместо «Слава Украине» – «Слава России!». Это ясно?! Вместо гуртов разбиться на боевые тройки, выбрать командиров троек, срок исполнения – сегодняшний вечер.