Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 37

А что, девушка понимавшая, для неё такая жизнь норма и найти по моему вкусу девицу, что согласиться под меня лечь до конца войны, да за круглую сумму, сможет. Пока в поиске была. А тут открываю своим ключом дверь в квартиру, и с кухни выходит Наталья в сексуальном красном шёлковом халатике, и говорит:

- Илья, я нашла тебе вторую девушку. Мы тут общаемся. А ты почему в форме?

- Выпасали, на фронт отбываю. Новенькую-красивую? Сейчас и познакомлюсь.

Скинув сапоги, вещмешок оставил на вешалке, пилотку за ремень, планшетку тоже повесил на вешалку, я и прошёл на кухню.

- Неожиданно, - пробормотал я.

Просто на стульях кухни сидели две девушки в лёгких платьях, Наталья в коридоре, за моей спиной осталось. Да видно, что сёстры. Одна постарше, уже налилась в нужных местах, лет двадцати, другая заметно что недавний подросток, лет шестнадцати. Эффектные, у меня сразу шевеления пошли. У обоих вьющиеся чёрные волосы, очень видные, фигуристые, и чёрные блестящие глаза. Налитые грудки-двоечки у обеих явно.

- Еврейки, - сразу определил я.

- А что, это помешает? - уточнила Наталья.

- Да нет, вы ничем от других не отличаетесь. Ладно, внешний вид обеих мне нравиться, обеих в наложницы до конца войны и беру.

- Э-э-э, - протянула та, что старшая. - Вообще-то тут я одна претендую на место.

- Нет, хочу обоих, - упёрся я.

- Что по оплате?

- По десять кило золота каждой, и по собственному дому куплю после войны, в Москве.

- Эй, а мне? - напомнила о себе Наталья.

- И тебе.

- А если дети будут? - допытывалась старшая еврейка.

- Что значит «если»? Конечно будут. За каждого ребёнка, не взирая на пол, по килограмму золота. Содержание отдельно.

- Нам надо посоветоваться…

- Не надо, я согласна, - сказала младшая, что всё это время с интересом меня изучала из-под длинных ресниц, краснея.

- Я замужем, где муж не знаю, сгинул на войне, инженер он, - сообщила старшая. - Моя сестра, она девушка, мужчин не знала, доплата будет?

- Когда родился хохол, еврей заплакал, когда родился татарин, повесился. Вы точно не татарки?

- Нет.

- Ладно, ещё кило за целку.

На этом мы и ударили по рукам, и я выплатил аванс. А было чем. Мои големы тихо иногда работали, уничтожая немчуру. Один капитан Вермахта на столике в своей палатке перебирал добычу, трофеи, как и я зарабатывал на войне, много ювелирки было и даже шесть килограммовых слитков золотых, оттиск банка Союза. Ему голову размозжили ударом. Я как добычу увидел, управляя големом, всё сложил в портфель и принёс к себе. Это было в первый и последний раз, когда я возвращал голема, после того как на диверсии засылал. Так что выплатив аванс, старшей один слиток, Наталье я один ранее передал, как аванс, а младшей два, аванс и оплата за девственность. Раз такие меркантильные. Собственно, мне такие и нужны. Те в спальню пошли, готовиться, я решил сразу их попробовать, и пока раздевался, Наталья на кухне и описала мне кто это. Я даже имён не знал. Старшая - Серафима, младшая сестра - Соня. Из Киева они, среди последних вырваться из окружения смогли. Про окружение те знали. Можно сказать, с поезда сошли и в руки Натальи попали. А те налегке были, жить не на чего, и против предложения Натальи стать содержанками, войти в гарем, были не против. Ну Серафима точно. Насчёт Сони я настоял. А я только рад обеим, отблагодарил Наташу золотым браслетом. Вот так дальше прошёл в спальню. Сначала Серафима, два захода сделал, ох и горячая штучка, Соня рядом лежала внимательно, наблюдая за нашими играми. Потом занялся и Соней. Тут разогрел её, предварительные ласки, возбудив хорошенько, правда перегнул, пришлось повторно ласкать, до оргазма довёл, и сделал заход. Та и не поняла, что всё, целки нет. Серафима в ванной мылась, а я Соню двадцать минут целоваться учил, лёжа на ней. Обожаю такую жизнь.

Дальше все мы посетили душ, я убрал девчат с вещами в хранилище, сестёр покормили, а то голодные были, и покинул квартиру. Аренда через неделю истекает, не страшно. Дальше в комендатуру. Там меня уже ждали, быстро всё оформили, сухпай на три дня выдали. А направление получил на Брянский фронт. В штаб фронта. Видимо прямое назначение получу на месте. Это нормально, так бывает. Хотя место не очень, после Киевского котла будет Брянский, где уже миллион бойцов Красной Армии попадёт в окружение. Не хочется в этом списке быть. Я бегом к вокзалу, там как раз эшелон отходит, как мне в комендатуре сообщили, санитарный, доставил раненых и обратно с медикаментами возвращается. У военного коменданта станции поставил отметку. Пришлось нагонять, эшелон тронулся, ничего дверь открыта, проводница ждёт, забрался в вагон и меня разместили в купе. Одно свободное место было. Хм, с тремя девицами, медсёстры санитарного эшелона. Намёки не делал, я так устал, вещмешок на полку закинул, сапоги и ремень скинул, и вскоре уже спал на верхней полке. Да укатали меня сёстры. Да и время шесть вечера уже. А Ярославль я проспал, проснулся ночью. Ещё темно было, третий час наступал. Сна ни в одном глазу, энергии через край бьёт, девчата спят на своих полках, так что спустился, натянул сапоги и в уборную. Очень хотел, можно сказать как ветер нёсся. Лампу у титана не брал, свой фонарик использовал, сделал все дела, и помыв руки, покинул туалет. Продавщица в полглаза спала, дверь открыта в её купе. Уточнил где мы. Оказалось, Ярославль только что покинули, час как от окраин отошли. Идём на Брянск. Не знаю, наверное, штаб фронта там. Просто я собирал сведения от свежих раненых. Брянский фронт ведёт бои на Рославском направлении, раненых оттуда привозили. Хотя там довольно широкий теперь фронт, закрывают дыру где раньше киевская группировка наших войск была. Сейчас оказавшаяся в окружении. Ладно, на месте узнаем. Эшелон идёт на Брянск, там и определюсь куда мне.

В купе я вернулся, забравшись обратно на полку, кстати, бельё нам дали, лежал и размышлял. А больше делать нечего, остальные купе мешками с медикаментами забиты, свободных мало, и те