Сергей Мусаниф - Имперская трилогия (Трилогия) Страница 37

– Нет, вы прекрасны и утонченны.

– Разве простолюдинка не может быть прекрасна в ваших глазах?

– В моих глазах все женщины – принцессы, – вывернулся Юлий.

– Льстец.

– Я романтик, – возмутился Юлий.

– Вы не похожи на романтика.

– Почему?

– Романтики не танцуют танго.

– А кто танцует танго?

– Мачо и жиголо.

– На кого из них я больше похож?

– А с чего вы взяли, что это не один человек?

– Мачо не может быть жиголо, – объяснил Юлий. – Потому что мачо – это настоящий мужчина, а настоящий мужчина никогда не станет требовать с женщины деньги. Так на которого из них я похож?

– Спешу вас успокоить. Ни на которого.

– Почему вы думаете, что меня это успокоит? Я всегда считал, что похож на мачо.

– Вы недостаточно загорелый.

– Это основное условие?

– Нет, но одно из главных.

– А вы дворянка?

– Вы же сами сказали, что я принцесса.

– Я не могу перейти на «ты» с принцессой. Происхождение не позволяет.

– А если я вам прикажу?

– Я не люблю подчиняться приказам.

– Даже моим?

– Вашим – всегда.

– Тогда я высочайше повелеваю: переходим на «ты».

– Хорошо, – сказал Юлий. – Давай уйдем отсюда.

– Ты не хочешь больше танцевать?

– Я люблю тишину.

– Ты какой-то несовременный.

– Если ты мной недовольна, то я сейчас же пойду и застрелюсь.

– У тебя есть оружие?

– Я отберу его у полисмена.

– У полисменов на Эдеме нет огнестрельного оружия. Здесь полностью отсутствует уличная преступность. Слишком суровые наказания.

– Тогда я спрыгну с крыши, – сказал Юлий. – Я видел, здесь есть достаточно высокие крыши.

– Твоя смерть будет на моей совести.

– Конечно.

– Тогда давай лучше погуляем.

Когда Юлий выходил из бара под руку с Изабеллой, ему доставили большое удовольствие выпученные глаза Клозе.

Следующие три часа они действительно гуляли по набережной.

Юлий был этим так удивлен, что его даже не тянуло на выпивку. К собственному величайшему удивлению, он откопал внутри себя романтика, которому прогулки под ручку при луне доставляли удовольствие.

Он определил, что Изабелла не только красива, но и умна. Она была как Клозе, только лучше, потому что женщина. Он мог разговаривать с ней на любые отвлеченные темы, и вдруг даже куда-то подевался его вечный цинизм. Ему безумно хотелось заняться с ней сексом, но его вполне устраивало, что они просто держались за руки. Он обнаружил, что секса ему будет мало, он желал большего. Он не мог сказать, что с ним происходит, а потому был испуган. Еще никогда прежде он не испытывал таких чувств.

Странно, что они знакомы только пару часов.

Ему нравились ее длинные темные волосы, и он с трудом удерживался, чтобы не погладить ее по голове. Ему нравился изгиб ее шеи и плавная кривизна ее ног. Ему нравились ее жемчужно-белые зубы и то, как она улыбалась его шуткам. Ему нравилось, что она тоже воспринимала этот мир, как сумасшедший дом. Ему много чего нравилось в ней, а точнее, ему нравилось все.

Сказка кончилась в половине четвертого утра, когда дорогу им заступили трое молодых людей неприятной наружности. По мнению Юлия, особенно их наружность портили виброножи, которые они наставили на имперского пилота.

– А я думал, на Эдеме нет уличной преступности, – пробормотал Юлий.

Изабелла осталась спокойна, и это Юлию тоже понравилось.

– Мне начинать кричать? – спросила она ровным тоном, не допускающим даже мысли о возможной истерике. Пожалуй, из всех прежних знакомых Юлия так повела себя бы только Пенелопа.

– Нет необходимости, – сказал Юлий. – Кричать будут они.

– Как скажешь, – сказала Изабелла.

– Ребята, вам чего-нибудь надо? – спросил Юлий.

– Твою бабу.

– Здесь нет никаких баб, а что касается моей спутницы, то это решительно невозможно, – сказал Юлий. – Если только она сама не захочет. Ты хочешь?

– Нет, – сказала Изабелла.

– Увы, – развел руками Юлий. – Видимо, ничего вам не светит.

– Тебе будет очень больно, – сообщили Юлию.

– Вы что, хотите подраться?

– Ага.

– Это нечестно, ребята, – сказал Юлий. – Я драться не умею. Я буду калечить и убивать.

В ответ Юлию расхохотались.

Ситуация была опасная. Вибронож рассекал кости с такой же легкостью, как и ткань летних брюк, и надежной защиты от него, кроме бронежилета, не существовало. А одежда Юлия этим вечером никак не напоминала бронежилет.

Если меня здесь зарежут, это будет глупо, подумал Юлий. Пройти через ад на Сахаре и попасть под нож хулигана на райском курорте? Ничего нелепее он и представить себе не мог.

Но он бы не отошел в сторону, даже если бы рядом и не стояла прекраснейшая женщина из всех женщин, которых он встречал в жизни.

Первого он ударил ногой в живот, а потом локтем в лицо. Пока тот сгибался пополам, Юлий поднырнул под нож второго и врезал ему по пояснице. Это было не очень эффективно, но из столь невыгодного положения он никуда больше попасть не мог. Третий махнул перед собой виброножом, Юлий отклонился в сторону и двинул его кулаком в кадык. Парень рухнул на мостовую и захрипел. Выпавший из его руки нож едва не отрезал Юлию большой палец на правой ноге. Юлий быстро наклонился, чтобы подобрать нож. Пока второй парень раздумывал, с какой стороны ему атаковать, Юлий швырнул в него только что подобранным оружием и ринулся вслед. От ножа парень отклонился, а от кулака Юлия – нет.

Удар вышел на славу. Это был проведенный по всем правилам апперкот, на какой-то миг хулиган буквально повис на чужом кулаке, а потом отлетел назад и приложился затылком о мостовую.

Юлий огляделся по сторонам. Все трое парней, на которых он напал, лежали в разной степени разобранности, и продолжать общение никто из них не спешил.

– Пойдем? – спросил Юлий.

Он посмотрел на Изабеллу, и ему вдруг стало плохо. В ее глазах появилось новое выражение, которого он до сих пор не видел. За все три с лишним часа общения.

Холод.

Он проследил направление ее взгляда и определил, что смотрит она на его правую руку. Во время короткой драки рубашка порвалась, обнажив бицепс с его пижонскими татуировками.