Виктор Бурцев - Охота на НЛО Страница 38

– И что, они тут, у нас?

– Исполнитель приехал да и уехал. Они и не догадывались, что тут каша начнется… А ты как на этого толстуна напоролся?

– В буквальном смысле и напоролся. Я так понял, он к нам на автопилоте прибыл, да и попал бомжам на забаву. Еле отбил.

– А это что за рогоза? – Кактус кивнул на самодельную бомбу, изготовленную Хейти.

– Черт… Про нее-то я и забыл. Вроде бомба.

– Бомба? – недоверчиво скривился Кактус. – Кастрюля с калом…

– Ты еще спроси, что он хочет ею рвануть.

– А что? – Кактус понял, осекся. Помолчал. – Да, – сказал он, наливая водки. – И что мы будем делать дальше?

– А что грозит вот этому хулигану?

– Ма-аленький международный скандал. Практически незаметный. Ну не скажем же мы, что гражданин суверенной Эстонии прибыл к нам с тайной миссией взорвать летающую тарелку? Мог бы сам догадаться.

– Знаю я ваши методы. Сам сказал: труп в карьере…

– Слишком заметная фигура, – с сожалением посматривая на Хейти, сказал Кактус. – Хотя это было бы лучше всего. А так – попробуем прочистить мозги да и выдадим его начальству. Спецслужбы между собой всегда договорятся.

– Допустим. А со мной что будет? Труп в карьере?

– Дался тебе этот труп… Перейдешь к нам работать. Я похлопочу.

– Тебя как бы самого не поперли после этой истории. Похлопочу… – презрительно сказал Сергей. – А ведь договаривались честно. И на пистолет не смотри, все равно не допрыгнешь. А ситуацию я вижу так: жили вы не тужили аж с послевоенных времен.

Есть там польза от этого НИИ с его тарелкой – и не тарелка, кстати, а сигара – или нету пользы, это не мне судить. Но положение вещей всех устраивало. И потому, я думаю, господину эстонцу вы устроите какую-нибудь аккуратную аварию, соболезнования, скорбь на лицах… Я – сошка мелкая, меня можно как Зотова.

– Зотова мы не трогали, – поспешно вставил Кактус.

– А мне один хрен, вы или не вы. Так что меня уберут тихо и спокойно. Ваш генерал ведь не захочет, чтобы во вверенном ему регионе бродил мент, который знает больше, чем положено не только менту, а и самому генералу? Что будет с тобой, я сказать не берусь. Скорее всего, это зависит от меня и вот от господина Хейти. Если ты сумеешь нас красиво угробить, может, и останешься дальше барахтаться. Если нет – сам понимаешь… Иначе чего бы ты ко мне с отмычкой поперся? Рвение служебное так и брызжет из товарища майора…

Кактус ненавидяще смотрел на Сергея. Пистолет Хейти лежал на холодильнике, слишком высоко и далеко, чтобы достать его со стопроцентной уверенностью. Сергей знал, что майор попробует это сделать, обязательно попробует, только дождется более подходящего момента.

На полу заворочался Хейти, что-то буркнул, лязгнул браслетом часов о батарею. Плохо ему, наверное… Что с человеком сделали, падлы.

– Капитан, давай по душам… – начал Кактус, но Сергей его пресек:

– По душам уже было.

– Ты ж понимаешь. У меня работа не чета твоей.

– Ага. Ты родину бережешь, а я слежу, чтобы в подъездах не ссали, – равнодушно сказал Сергей.

– Не ерничай. Я честно говорю: сделаю все возможное. Я в этой истории задействован больше всех, так что рычаги кой-какие держу в руках. Поэтому советую мне доверять.

– Хорошо. Что дальше?

– Дальше мы грузим этого типа в машину, она у меня во дворе стоит, и везем к нам. Ты пишешь все честь по чести, ставишь автограф. Отпустить я тебя сразу не смогу, помариную немного, сам понимаешь…

– Гарантии?

– Гарантии? – переспросил Кактус, потянувшись за оливками. – Э-э… Эстонца держи!

Сергей всей массой обрушился в сторону Хейти, уже в движении сообразив, что попал, попал глупо, как последний дебил…

– Действие второе: те же и я! – Кактус, у которого из носа снова пошла кровь, держал в руке «глок». – Будешь еще торговаться, капитан?

ГЛАВА 26

Майор подскользнется. Майор упадет.

Вам… Вам… Вам…

Что-то ритмично падает. Негромкий, но четкий такой звук.

И свет мерцает в такт этому звуку. Вам… Вспышка… Вам… Вспышка…

Даже и вспышкой-то не назвать. Просто становится светлее…

«И вроде сознания не потерял, – подумал Хейти. – Не потерял, а куда-то попал. Словно в тюрьму. Или в камеру».

Вам… Вам…

«И тела не чувствую…»

В связи с этой мыслью вдруг явился странный образ. Маленький ежик пробирается в молочно-белом пространстве, вытянув лапки перед собой.

Что это? Откуда?

«Ах да… Это такой русский мультфильм. Там еще слова были…» – Хейти задумался. Сейчас очень важно казалось вспомнить, что говорил маленький ежик. В тумане. Очень важно… Очень…

«Вот. И даже лапы не видно», – всплыл из глубин памяти осторожный шепчущий голос.

Хейти почувствовал, что неожиданно для себя пропитывается любовью и нежностью к этому маленькому зверьку, заблудившемуся в молочно-белом пространстве.

«Он чем-то похож на меня. Даже лапы не видно. И вроде бы не темно, а ничего не видно… Только в конце меня, похоже, не ждет медвежонок с можжевеловыми веточками…»

При мысли о можжевельнике в памяти возник немного грустный, но уже знакомый образ лейтенанта Мельникова. Он смотрел устало и молчал.

Хейти знал, что голос лейтенанта навсегда останется с ним. Так же, как и голос дедушки. И многих других… Которые никогда не вернутся.

«Где ты, дедушка? Я, кажется, заблудился в этом лесу…»

Ни слова в ответ. Тишина.

И только сходящее на нет: «Вам… Вам… бам… бам…»

Словно удаляющиеся шаги.

«Я остаюсь один… Черт, я остаюсь один! – Невыносимый ужас этой мысли навалился на Хейти. – Сволочи они все, гады… Я же не хочу…»

Бам… Бам… бам…

Как отсчет, как шаги уходящего караула времени» Бам… Бам… Бам…

Хейти открыл глаза.

Перед его лицом тикали часы. Секундная стрелка громко щелкала и дергалась на одном месте. Разбитое стекло провалилось внутрь и преградило времени дорогу.

Некоторое время Хейти тупо глядел на сломанные часы и на свою руку. Шевелиться не хотелось. Да и самочувствие было не ахти, в животе что-то перекатывалось, бурлило и журчало. Глазам было трудно сфокусироваться на чем-либо, кроме бьющейся в параличе секундной стрелки. Сквозь невыносимый гул доносились голоса, лишенные какой-либо смысловой окраски. Просто голоса, кто-то разговаривает.

«Где я? – лениво спросил себя Хейти, а потом вспомнил: – В России».

Память, словно врач, практикующий шоковую терапию, вывалила на него разом все, что произошло когда-то. Без купюр. Без наркоза.

Одной вспышкой.

Хейти увидел, как пускающим слюну идиотом, опутанный проводами, сидит он в кресле кабинета двести двенадцать, а костлявый человечек вводит что-то с клавиатуры. Стучит по клавишам, как профессиональная секретарша. А тот, что стоит рядом, приговаривает: «Не спеши. Не спеши…» Хотя, может быть, и не было проводов никаких, может быть, все было проще и прозаичней…

Хейти увидел с пугающей ясностью, как ломалась его воля. Не за один раз. Не за два… Все эти долгие годы. Как царапали подсознание маленькие, незаметные значки. Какие-то надписи на заборах и стенах. Мертвые животные… Пыль, летящая в лицо… И чьи-то темные, затягивающие и глубокие глаза…

Титаническая симфония оболванивания. Кто-то большой, огромный играет эту симфонию. Не считаясь с людьми, не считаясь даже с народами. Нагло просовывая руки через границы и кордоны, втаптывая в грязь вожделенную свободу, втаптывая в грязь слова, что когда-то вселяли надежду: «Независимость! Суверенитет!» Люди кричат… Давят друг друга… А тот другой только посмеивается в стороне, зная, что время сейчас работает только на него. Ему нет дела до чьего-то суверенитета, ему нет дела до какого-то народа. У него свой интерес.

Хейти увидел, как, пока сам он корчится на полу, расстреливают в спину лейтенанта Мельникова. Как следователь отдела внутренних расследований Полиции Безопасности шагает бездумным автоматом по лесу. Как, повинуясь программе, делает бомбу…

Не человек. Продукт сверхтехнологий. Добытых, украденных, купленных.

По лицу Хейти тихо потекли крупные слезы. Вымывая тоску и злость, оставляя только усталость.

– Эстонца держи! – резко закричал кто-то, казалось, над самым ухом.

«Опять?!» – удивленно подумал Хейти.

Затем что-то грохнуло, покатилось. Хейти замер.

– Действие второе: те же и я, – произнес голос Димы-Кактуса. – Будешь еще торговаться, капитан?

– Сука ты… – не сразу ответил голос Сергея. – Как тебя только в органах держат.

– Как надо, так и держат, – удовлетворенно ответил Дима. – У тебя наручники есть?

– Пошел ты…

– Ну да ладно. – Дима хохотнул. – И без них обойдемся. Вот ведь история какая, капитан, как ты справедливо отметил, тебе знать особенно много не положено. По роли твоей глупой не положено. А значит, тебя либо в круг избранных принимать, либо совсем с доски долой…