Камень - Борис Вячеславович Конофальский Страница 38

Их было не двое. Метрах в семидесяти от себя, также возле камней, он увидал третьего человека с винтовкой.

Горохов не думал о том, что до человека далеко, он просто выстрелил первым и из того, что было в руках, то есть из обреза. Без всякой надежды попасть, скорее чтобы напугать, лишь бы человек не поднял свою винтовку. Картечь из одного ствола, жакан из другого…

Пахх…

Бах…

Даже если бы у него было время прицелиться, и то он вряд ли попал бы. Разве что при большом везении. Сейчас же он стрелял навскидку… И появившийся тип угадывать – попадёт-не попадёт в него что-то – не стал. Спрятался за бархан. А Горохов прильнул к камню, стал перезаряжать обрез, думая, что лучше бы он держал в руке револьвер. Тогда, даже навскидку, шанс влепить пулю третьему у него был бы. Всё-таки обрез – это оружие для работы на двадцати, ну, тридцати метрах… Он откинул его за спину и вытащил револьвер. И теперь оценил обстановку.

Да, эти парни были неглупые, один, самый быстрый, забежал к нему во фланг с севера, теперь он был за камнем метрах в семидесяти, двое других приближались к нему с северо-запада и запада. Они точно знали, что делали. Если бы уполномоченный не поторопился, этот третий был бы у него уже за спиной. Люди были безусловно опытные, и ему очень не хотелось завязнуть в перестрелке с ними здесь, в барханах.

«Поделят сектора – рации для координации у них есть, они же не дарги, – и будут обдуманно отрезать с фангов. Пока не зажмут. А зажмут меж двух барханов… У них, сто процентов, есть и гранаты. Уроды… Видно сразу, что готовились».

Теперь здесь, у камней, когда один из них совсем рядом, оставаться было нельзя. Ему нужно было отходить на юг, к дороге.

Он хотел было оторваться от камня, чтобы не дожидаться приближения тех, что шли от города, но как только двинулся, как только начал подниматься на короткую дюну, что привалилась к каменной гряде, как услыхал чёткие, выраженные щелчки:

Тикс-с… Тикс-с…

Узнаваемый звук. Его ни с чем не спутаешь. Винтовка с армейским стандартным глушителем. И если его слышно, значит, стреляет метров со ста-ста двадцати, не больше.

И ещё раз… Тикссс…

Туфф… Пуля поднимает фонтан песка прямо перед ним.

Но Горохов уже переваливается через бархан. И, согнувшись, бежит дальше, на ходу вытаскивая и закрепляя на револьвере его прицел. Когда он перебирается через следующий бархан, тут уже ребята не стесняются:

- Та-та-та-та-таххх…

Жужжащий рой металла проносится рядом. Это стрелял тот, от камня; осмелел, значит, и вылез…

Но Горохов не останавливается, он бежит дальше. Главное – не дать себя прижать к песку, навязав бой, не дать им себя «растянуть», зайти с фланга. И пока это ему удаётся. Именно благодаря тому, что он поспешил за камень и там обнаружил третьего.

Только на четвёртом бархане он решает остановиться, перевести дух. Может быть, кто-то из них в пылу погони забудет про безопасность и подставится под выстрел.

«Эх, хорошо бы было хоть одного из них подстрелить! Хотя бы ранить. С двумя было бы полегче».

Он глядит поверх прицела и пока никого не видит. Впрочем, видеть становится всё сложнее, солнце уже едва торчит из-за Губахи. И тут ему становится ещё неспокойнее:

«Не дай Бог, у них ещё и ПНВ имеется».

Глава 19

Тучи такие низкие, что кажется – подними руку и дотянешься. У него-то как раз прибора ночного видения не было, а через пять минут темень наступит такая, что придётся полагаться только на слух.

Туфф…

Перед ним, в полуметре от его головы, с глухим звуком, будто кто-то ударил прутом по подушке, поднимается фонтан сырого песка с кусочками черной корки-плесени. Горохов сначала отпрянул, потом чуть передвинулся по гребню бархана и поднял револьвер. Он приблизительно знал, с какой стороны стреляли. Но даже прикладываться к оптике не стал, цели не было… Стрелявший притаился за песчаным холмом. Вот так теперь и будет… Один выстрелил – притаился, а пока уполномоченный будет искать возможность выстрелить в ответ, двое других будут оббегать его справа, слева… откуда угодно.

Андрей Николаевич не собирается ждать, пока эти ловкачи подойдут на бросок гранаты. Он снова срывается с места и, пригибаясь, бежит на юг, к дороге. Как хорошо, что у него такой респиратор. Шикарная вещь! Словно откликаясь на участившееся дыхание, аппарат начинает нагнетать воздуха всё больше. В простом респираторе попробуй-ка побегай, а тут дышится легко, беги-не хочу. Уполномоченный хорошо тренирован, а ещё от природы, вернее от родителей, он получил свою выносливость. Ещё с детства он мог пройти хоть двадцать, хоть тридцать километров по пескам, почти не устав, а если надо, то пройти ещё и быстро. Это не раз выручало его в трудных ситуациях. Вот и теперь он надеялся оторваться от этих неплохо экипированных ребят.

«Воевать вы, я вижу, не дураки, а как насчёт побегать?».

Но пробежаться как следует ему не дали; не успел уполномоченный преодолеть и сто метров, как справа, с запада, снова заработал «глушитель».

Тикс-с… Тикс-тикс-с… Тикс-тикс-тикс-с… Тикс-с…

И тут же одна из пуль бьёт в песок в трёх метрах перед ним:

Туфф…

Другая ещё ближе, поднимает фонтан песка почти под ногами…

Туфф

Он переваливает через бархан и решает остановиться, разворачивается, замечает в последних лучах заката фигурку на бархане – стоит, сволочь, во весь рост, прицеливается, – вскидывает револьвер и, не заглянув в оптику, – времени нет, цель соскочит с гребня, – стреляет…

Па-ах…

Горохов и не думал, что попадёт, просто этих уродов нужно одёргивать, они, чувствуя своё численное превосходство и превосходство в оружии, действуют уж очень раскованно, словно охотятся на беззащитную дрофу. Но вероятность попадания в брюхо револьверной пули должна немного поумерить пыл этих ловкачей.

«Как хорошо было бы влепить одному из них пулю, хотя бы в ногу, сразу поостыли бы. Эх… Хорошо бы…».

Всё равно нужно было подниматься и уходить к дороге. К дороге, к дороге… На юг…

Но зачем он туда стремился? Об этом уполномоченный ещё не думал. Что будет, когда он до неё дойдёт? Что там может измениться? Как ему удастся оторваться от преследователей? Наверное, Андрей Николаевич надеялся на людей. Восточная дорога, что вела к озёрам и участкам, где ловили