Александр Мазин - Утро Судного Дня Страница 38

Естественно, вся двуногая стая тоже проснулась и приготовилась к отражению врага.

Второй булдыган я намеревался заслать шаману. Но тот вперед не полез. Предусмотрительно укрылся за спинами младших по званию. Пришлось метнуть камешек в толпу. В попадании я не сомневался и постарался раскрутить пращу с максимальной силой, благо ее свист потерялся в галдеже черных парней.

Но мощное «хряп!» я услышал. И немедленно покинул поле боя. Пока мои враги будут осмысливать происшедшее, я немного посплю. Местечко для сна я подыскал заранее. Заросли кустарника на краю оврага глубиной метра четыре. Со стороны оврага подобраться сложно: склон очень крутой. А сами кустики – чистая колючая проволока. Ни один хищник в здравом уме не сунется. Но меня-то как раз в свое время учили с колючей проволокой обращаться. Так что забрался я в самую середку, почти не ободравшись. Там и уснул.

Мне здорово повезло. Первыми меня нашли гиены. В кусты они не полезли, но снаружи пошумели, и я, соответственно, проснулся. Тем не менее, спи я в той норе, в которой ночевал давеча, тут бы мне и конец. Потому что у норы выход всего один. А черные парни, которые подошли чуть позже гиен (твари, естественно, тут же ретировались), двигались по моему следу и появились непосредственно перед «входом» в мое «логовище».

На этот раз царапин было много. И шкуру, которую я использовал в качестве защиты от колючек, пришлось оставить в кустах. Пока черные следопыты пререкались на тему, кому лезть внутрь, я кое-как выбрался со стороны оврага, спрыгнул вниз, опробовал спиной и конечностями твердость африканской глины – и дал деру. Гнались за мной не очень усердно, так что часика через полтора я снова залег. Вернее, залез на каменный утес и там затаился. Даже подремал немного.

Утром мои охотнички за головами двинулись дальше. Вероятно, шаман решил не тратить время на поиски одного-единственного врага. А может, сообразил, что я отвлекаю их от главного дела – погони.

Так что с рассветом чернокожие бодрой рысью устремились за беглецами, а я припустил за ними в компании дюжины шакалов и эскадрильи грифов.

В течение дня ничего существенного не произошло. Я даже добыл немного мяса. Отнял у гепарда только что убитую газель. Потом, правда, явились два льва – и газель пришлось отдать. Но печенку я успел съесть. Сырой, естественно.

Ночью я отдыхал. Взобрался на здоровенную кучу камней (откуда взялась – непонятно) и как следует выспался. Меня никто не потревожил.

День не принес ничего нового. Тот же монотонный бег по саванне. Кажется, я начал втягиваться. По крайней мере от аборигенов не отставал. А вот беглецы, похоже, сбросили темп. Дистанция между ними и преследователями всё сокращалась. Еще два-три дня – и погоня их настигнет. Надо было что-то предпринимать.

Снова напасть на лагерь я не рисковал. Людоеды были начеку. И места выбирали соответствующие. Я обдумывал вариант – подобраться со стороны реки. Но решил, что задумка неудачная. В реке появились крокодилы. На суше эти твари не очень проворны, а вот в воде, особенно ночью…

Пока я думал, мои друзья сами приняли решение. Им ведь тоже было очевидно, что погоня приближается и надо ее как-то задержать.

Способ задержать врагов был выбран в прямом смысле этого слова самоубийственный.

Двое охотников взобрались на достаточно высокую скалу на пути чернокожих и, когда те приблизились, закидали их сверху дротиками и камнями. Дебют был неплохой. Результат – один убитый людоед и несколько раненых. Всё – за счет внезапности. Но дальше – пат. Черные, несмотря на подавляющее численное превосходство, сделать ничего не могли. Скала высокая, метров пятнадцать, подъем трудный. Камень на макушку – и одним скалолазом меньше. Людоеды даже и пытаться не стали. И так всё ясно. Расположились вокруг, на подобающем отдалении, устроили совещание. Понятно, что у тех, кто наверху, есть кое-какой запас воды и пищи, так что два-три дня они просидят. А может, и больше. Но потом придется либо слезать, либо медленно умирать наверху. Правда, за несколько дней остальные уйдут далеко.

Другой вариант: оставить верхолазов в покое. Тоже не лучшее решение. Враг за спиной – это неприятно. И обидно. Как-никак верхолазы завалили сородича.

Шаман избрал промежуточный вариант. Оставил у скалы четверых головорезов, а сам с остальными отправился дальше.

Четверо в данном случае – достаточно. Двое сторожат, двое спят. Если парни наверху захотят спуститься, то во время спуска они будут так же беспомощны, как и во время подъема.

Словом, задумано все грамотно. Только вот про меня забыли.

Вернее, это я решил, что забыли. Потому что в очередной раз недооценил противника.

Глава тридцать первая

Ловля «на живца» по-каннибальски

Костров было два. По обе стороны скалы. А часовой был один. И он не столько смотрел, сколько слушал. Правильное решение. Бесшумно спуститься с такого утеса может разве что паук или ящерица. Все внимание часового сосредоточилось на скале. Остальные звуки он слушал вполуха. Однако на незнакомый звук – свист пращи – отреагировал. Повернулся. Поэтому получил каменюку не в спину, а в грудь.

Грива перемахнул через костер, добавил подбитому топориком по макушке – для гарантии, прыгнул двумя ногами на загривок ближайшего отдыхающего каннибала, впечатал набитую об африканские кочки пятку в рожу третьего, приподнимающегося. С четвертым, успевшим вскочить на ноги, встретился уже грудь в грудь, перехватил древко копья и тюкнул топориком в висок, радикально зачеркнув еще одну каннибальскую генетическую линию. Однако в геноциде Гриву упрекать было некому. До этого понятия – еще целая прорва тысячелетий.

Итак, поле боя – за Артёмом. Два трупа, третий – тоже не жилец. Хрипит и булькает легкими, продырявленными обломками ребер. Четвертый, похоже, может оклематься. Но не скоро. Так что самое время перекусить. Грива вытер руки о травку и сунул в костер недоеденный зебрячий бок. Настоящий солдат никогда не упустит возможности кинуть что-нибудь в желудок. Тем более – горячее.

– Ар Т`ом! Ну конечно, это ты! – Первым с вершины спустился Хаала. Он был полегче Батани и, соответственно, проворнее.

– Кушать хотите?

– Не особенно, у нас наверху хороший запас, – солидно ответил Батани. – А вот водички я бы попил.

– Я сейчас принесу, – вызвался Хаала. Подхватил тыкву-«фляжку» и припустил к реке.

– Мы умирать собрались, – сказал Батани. – А тут – ты.

Грива, жуя, промычал что-то вроде: пустяки, дело житейское. Потом прожевал и спросил:

– Наши – как? Архо с Путой вернулись?

– Вернулись, – подтвердил Батани.

Для человека, чей мир рухнул чуть больше недели тому назад, он держался неплохо. Они все держались неплохо, всё племя. Артём спросил: кто сказал им, что нужно уходить?

Единство, ответил Батани.

Грива попытался уточнить, но Батани от конкретного ответа уклонился. Так или иначе, но племя снялось в течение нескольких часов. Позже к ним присоединились вабу. С другими племенами Реки что-то произошло. Что-то нехорошее, Батани опять-таки в подробности вдаваться не стал.

Грива сказал, что три охотника, оставшихся, чтобы задержать врага, погибли. Но Батани, как выяснилось, об этом знал. «Единство». Среди этих троих был оружейник Макан. Он не мог бежать, зато мог драться. Двое других были вабу.

Больше пока никто не умер. Пока.

– Что-то долго нет Хаалы, – заметил Батани.

Точно. Парень должен был обернуться за несколько минут, а прошло не меньше четверти часа.

– Хаала! – крикнул Грива.

Ответа не было.

Черт! Грива вскочил, подхватив трофейное копье…

Поздно.

Из ночного мрака выступили негры. И шаман.

Батани бросился к утесу и проворно полез наверх… Зря. Три копья почти одновременно ударили ему в спину…

Эх, Батани, Батани! Вдвоем нам было бы куда веселее умирать. Перехватив копье двумя руками – как шест, я медленно отступал к скале. Негры так же медленно наступали, охватывая меня полукольцом.

Шаман держался позади остальных. Осторожный, гад.

Эх, сейчас бы импульсник! А еще лучше – резонатор! Одно круговое движение – и полсотни каннибалов как не бывало…

Брошенный дротик я отбил боковым махом древка. Еще один дротик ударился о скалу на уровне колена. Брошенный камень оцарапал плечо. Ежику понятно: меня не собирались убивать. Хотели бы – давно убили. Шесть десятков против одного. Черные силуэты, ощетинившиеся копьями. Зубы блестят. И белки глаз. А рожи, против обыкновения, белым не вымазаны. Негритянский ночной камуфляж – никакой косметики. Главное – рот не открывать.

А ведь вы меня боитесь, африканские пращуры! Боитесь! Я бы на вашем месте тоже боялся силача, который камнем башку расшибает всмятку. Только все равно шансы у меня – близкие к нулю.

А-а-а! Умирать, так с музыкой! Я выдохнул боевой клич и ринулся на врагов. Риск был. Пара секунд – слишком мало, чтобы людоеды могли среагировать осознанно. Но если у них в башках есть простейший воинский рефлекс: сомкнуть строй, копья на изготовку – мне конец.