Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович Страница 39

— У меня тоже нет мамы… и папы.

Ребёнок вдруг прижался к нему и заревел. Володя плакать не мешал, ласково поглаживая девочку по голове. Наконец она затихла, но отстраняться не стала — сидела, хлюпая носом. И то слава богу, мальчик опасался гораздо худшей реакции, а объяснить он ничего не мог.

— А ты кто? — вдруг спросила она.

— Прохожий, — только и смог ответить со своим знанием языка.

Девочка слабо улыбнулась, похоже, сам того не зная, он сказал что-то очень забавное.

— А сейчас мы будем кушать, — попытался объяснить он, путая русские слова и местные. Девочка, похоже, поняла и недоуменно огляделась, спрыгнула со стула и подошла к плите. Володя облегчённо вздохнул, радуясь детской непосредственности: увидела новое и о слезах забыла, и о смерти матери. Понятно, что об этом она ещё вспомнит, но сейчас новая и необычная обстановка вокруг завладела ею целиком.

Мальчик достал перловку, залил в котелок воду и поставил на плиту. Закрыл отверстие конфорки, подбросил дров и прислушался к гудению, раздавшемуся из плиты… и еле успел перехватить руку неугомонной девчонки, которой захотелось потрогать вытяжную трубу. Она хоть и сделана из огнеупорного пластика, но нагревалась ничуть не хуже железной.

— Бо-бо. Больно будет. — Володя жестами изобразил, что будет, если кто-то попытается дотронуться до трубы: протянул руку, сделал вид, что дотронулся и запрыгал, тряся рукой, якобы от боли. Девочка расхохоталась, захлопала в ладоши, Володя же обиделся, он что, тут клоуна изображает? Но тут же обругал себя, нашёл на кого обижаться. И кто тут старший в этом случае? Однако эта девчонка по своему вредному характеру очень уж напоминала сестру, с которой он дрался чуть ли не больше, чем с мальчишками в школе… ещё в то счастливое время, когда он ходил в обычную школу.

Непонятно каким образом, но девочка уловила изменение настроение своего собеседника, подошла к нему и заглянула в лицо.

— Что-то случилось?

— Ничего… — И опять ведь не расскажешь того, что хочется. — Давай кушать.

Вода уже закипела, и мальчик высыпал туда перловку, посолил, чуть поперчил и поймал удивлённый взгляд девочки, которая разглядывала специи. Долго нюхала перец и что-то быстро-быстро начала объяснять. Володя опять уловил только несколько слов, что-то о травах, о том, что они очень дорогие и ещё какие-то вопросы. Мальчик растерянно улыбнулся и развёл руки, показывая, что ничего не понял. Девочка надулась, потом вернулась к стулу и сидела там, нахохлившись, наблюдая за готовкой.

Володя чуть приподнял крышку и заглянул внутрь. Вроде бы нормально. Достал банку говядины, привычным движением вскрыл её ножом и целиком вытряхнул содержимое в котелок, старательно всё перемешав.

— Ну вот, будет у нас сегодня перловка с говядиной, но для начала лекарство. — Володя обернулся, но девочки на стуле не обнаружил. Вот неугомонная! Он огляделся и заметил её около плиты, с недоумением разглядывающую консервную банку из-под говядины. Володя поспешно отобрал её и, предварительно помыв, выбросил в ящик, куда складывал тот мусор, который в будущем ещё мог для чего-нибудь пригодиться: целлофановые мешки, консервные банки, например.

— За стол! — он отнёс девочку на место и поставил перед ней тарелку. — Сиди.

Вытащил из кармана приготовленные таблетки и заставил их проглотить и запить водой. Девочка долго опасливо косилась на непонятные кругляшки, пока Володя не заставил их съесть. Девочка попыталась отбрыкаться, но безуспешно.

— Горькое, — сморщилась Аливия.

— Зато полезное. А сейчас завтракать. — Володя никак не мог понять, откуда у девчонки взялось столько энергии. Только-только лежала чуть ли не при смерти, два дня ничего не ела, а скачет так, что и не поймаешь.

Володя наложил кашу в две тарелки, налил компота, ради такого случая даже достал неприкосновенный запас. Девочка недоумённо посмотрела на тарелку, облизнулась, есть ей явно хотелось, но к незнакомой еде прикасаться опасалась. Мальчик нарезал хлеба, эх, не очень свежий, три дня назад пёк, а свежий сделать не успел, но ладно, сегодня надо будет тесто поставить, а завтра с утра испечь.

Хлеб девочка схватила моментально, а вот на кашу всё ещё подозрительно косилась, но голод победил, она схватила ложку и неуверенно попробовала. Судя по всему, каша ей понравилась и дальше только за ушами трещало.

Володя изредка посматривал на девочку, но решил ничего пока не говорить. Сам он ел медленно, тщательно пережёвывая пищу. Аливия, наконец, заметила, что хозяин не торопится и недоумённо огляделась.

— Ещё? — Полагая, что его могут не понять, он кивнул на котелок с кашей и зачерпнул половником. Девочка неуверенно покосилась на свою тарелку, потом на котелок и кивнула. На это раз она ела неторопливо, первый голод прошёл и сейчас пыталась запасти еду впрок, с трудом проталкивая кашу в рот.

Володя, ухмыляясь, наблюдал за её мучениями, но опять не вмешивался. После завтрака он снова заставил её лечь в кровать и достал стетоскоп, однако чтобы послушать ей лёгкие пришлось выдержать настоящий бой — девочка никак не хотела снимать рубашку, а Володя никак не мог объяснить чего он хочет. Напрасно показывал стетоскоп — Аливия просто не понимала, что это за штука. В конце концов, мальчик уложил её в кровать, прижал, а свободной рукой стащил с неё рубашку, та сразу попыталась натянуть одеяло, но Володя не дал, тут же приставив к груди стетоскоп. Девочка растерялась, не понимая, чего хочет этот мальчишка.

— Не дыши.

— Это как?

Мальчик печально вздохнул, потом попытался объяснить:

— Дышу. — Он шумно задышал. — Не дышу. — Он сделал вздох и замер. — А теперь ты. — Дыши.

Девочка, подражая, часто задышала, косясь на непонятную штуку, которая вставлялась в уши, а какой-то кругляш постоянно касался её груди то в одном месте, то в другом.

— А теперь не дыши.

И снова кругляш то тут коснётся, то с другой стороны. А мальчишка вдруг перевернул её на живот и теперь своим кругляшом уже елозил по спине и опять: дыши, не дыши.

— Ладно, вроде бы нормально.

Аливия с трудом понимала, что хочет сказать этот странный человек. Мама всегда говорила, что мужчина не должен видеть девушку без одежды до замужества, а этот… словно не знал очевидного. Да ещё с каким-то странным приспособлением непонятно чего хочет. И говорит непонятно. То знакомое слово скажет, а то как зачастит на неизвестном языке. Но вроде бы он ничего плохого не делает, только какими-то странными предметами её изучает. Некоторые из них походили на лекарские штучки, а потому Аливия догадалась, что этот мальчишка её лечит. Он лекарь? Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она засмеялась.

— Смеёшься? Значит, действительно поправляешься, — пробормотал Володя, пытаясь с помощью ложки посмотреть ей горло. Неугомонная девчонка вертелась ужом, махала руками и со смехом уворачивалась.

— Да когда же ты угомонишься?! — в сердцах буркнул он, наконец, прижав девочку к кровати, и как только та раскрыла рот, чтобы закричать, тут же сунул ей ложку и прижал язык.

— А-а-а! — завопила девчонка.

— Правильно, — согласился Володя. — А я уже просить хотел. — Он вытер ложку полотенцем и отложил, после чего уткнулся в аптечку, выкладывая лекарства и просматривая названия. Какие возвращал обратно, а некоторые оставлял. Встал и зачерпнул из стоящего у двери пластикового бочонка воды и принёс девочке, которая уже натянула на себя одеяло и теперь сердито поглядывала на него. Мальчик вытащил из упаковки таблетки и протянул гостье.

— Ешь. Это полезно. — Он изобразил, как глотает их и запивает водой. Девочка замотала головой. Некоторое время он честно попытался её уговорить, а потом вдруг протянул руку и зажал девочке нос. Та возмущённо открыла рот… мальчик тут же сунул ей таблетки и закрыл его своей ладонью, чтобы не выплюнула. Девочка задёргалась, но мальчик не отпускал, пока она не проглотила лекарства, после чего вручил ей кружку с водой. Аливия поспешно схватила её, сделал несколько глотков, в глазах слёзы и обида.