Роман Злотников - Бойцы с окраины Галактики Страница 39

Император на несколько мгновений прикрыл глаза, а потом с улыбкой покачал головой и опять повторил:

— Вы неотразимы, леди Эсмиель. — Он снова поднес ее руку к своим губам и все с той же улыбкой закончил: — Ну что ж, кузина, тогда не будем никого разочаровывать. — И, повернувшись к заполнившим Поляну прибытия гостям, громко произнес: — Господа, прошу вас пройти в выводной дворик дворцовых конюшен, мы отправляемся немедленно.

Вскоре длинная кавалькада всадников покинула огромный императорский крытый манеж через гигантские двустворчатые ворота и неторопливым аллюром направилась вдоль северной опушки Тенистого леса в направлении Серебристых озер, широким полукольцом охватывающих Сады Эоны с северо-восточной стороны.

Впереди на двух подобранных в масть стройных нумийцах ехали император и леди Эсмиель.

Высочайше одобренный маршрут большой обеденной конной прогулки был опубликован заранее в ежедневном придворном вестнике, но тем, кто получил приглашение, не было нужды заказывать его распечатку. Ибо его красочная голограмма имелась на самом бланке приглашения. Впрочем, таких маршрутов было всего пять, так что многим из присутствующих они были достаточно хорошо известны и уже успели изрядно наскучить. Но для Эсмиель было внове обозревать местные красоты с высоты седла. Густые заросли семилистника внезапно уступали место диким скалам, с которых в небольшие прозрачные озера с ярко-голубой водой обрушивались рокочущие водопады, а за поворотом тропы вдруг обнаруживалась сбегающая с пологого холма роща стройных сосейер, тревожно шумящих маленькими, аккуратными кронами, вознесенными на огромную высоту.

Спустя час они выехали на поляну, уставленную небольшими столиками с кувшинами и вазами, наполненными фруктами и легкими закусками. Навстречу кавалькаде тут же бросились толпы грумов, которые сноровисто подхватили за уздцы разгоряченных лошадей и быстро вывели их за окаймлявший поляну кустарник. Эсмиель с разгоряченным от скачки лицом и сверкающими от возбуждения глазами ловко соскочила с лошади, слегка опершись на руку кузена Эонея, и, повинуясь приглашающему жесту императора, гордо проследовала к единственному столику, рядом с которым стояло два изящных деревянных раскладных стульчика. Остальным гостям предстояло разместиться на компактных силовых подушках, что выглядело, конечно, менее изящно, но с практической точки зрения было почти так же удобно. Когда девушка устроилась на стульчике, элегантно откинувшись на спинку, император с улыбкой протянул руку к небольшому серебряному блюду и, на мгновение задержав руку на крышке, с заговорщицким видом приподнял ее вверх. Эсмиель вытянула шею и… ахнула от восторга:

— О кузен, неужели вы все еще помните?!

Император рассмеялся:

— Если быть честным, то мне пришлось обратиться к эксперту.

Девушка непонимающе посмотрела на него.

— Ну, кузина, неужели вы забыли? Кто же еще может делать такие сливочные ягоды?

— Тетушка Нег! — ахнула Эсмиель.

Император кивнул с довольным видом:

— Да, это она. Тетушка уже давно ушла на покой и редко появляется на дворцовой кухне, но когда я вчера зашел к ней спросить о твоих любимых блюдах, она раскудахталась как наседка и тут же разожгла дровяную плиту, заявив, что ни один из нынешних поваров, использующих эти новомодные шипелки, не сможет приготовить их так, как тебе нравилось. — Он сделал паузу и добавил несколько задумчиво: — Оказывается, ты была любимицей очень многих, моя шаловливая кузина.

Но девушка уже не заметила этих задумчивых ноток, она вовсю уплетала любимое лакомство.

Когда они въехали под своды манежа, вечернее небо уже было усыпано гроздьями звезд. Несмотря на усталость, Эсмиель чувствовала себя на седьмом небе. А когда император с сожалением в голосе произнес: «Как жаль, что до конца месяца я буду слишком занят, чтобы уделить вам достойное внимание, кузина», — она пришла в полный восторг.

Когда боллерт, набирая высоту, сделал круг над Садами Эона, она снова, как и два дня назад, свесилась из окна и впервые почувствовала, что смотрит, возможно, на свое будущее жилище. Она все еще задумчиво смотрела назад, когда какой-то боллерт, вынырнув снизу, пронесся в такой близости от ее машины, что пилоту, для того чтобы уйти от столкновения, пришлось заложить достаточно крутой вираж. Но даже это досадное недоразумение не смогло испортить ее настроения. Она и не подозревала, что в пролетевшем мимо боллерте разговор шел именно о ней.

— Ну, что ты теперь скажешь, отец?

Тон лорда-наследника был на грани непочтительности. Лорд Эомирен насупился и судорожно сжал руками жезл спикера сената, который неизменно сопровождал его на протокольных мероприятиях. Несколько мгновений в боллерте стояла напряженная тишина, а потом старый лорд неохотно разлепил губы и процедил:

— Пожалуй, стоит подумать, что с ней делать, если она превратится в серьезную проблему. — Потом бросил на сына суровый взгляд и добавил: — Но только подумать, ты понял?

4

— Прошу вас, милорд, император ждет.

Лорд Эйзел поднялся с одного из роскошных гнутых стульев с подлокотниками в стиле династии Энтомонеев, которыми была уставлена приемная императорского кабинета, отработанным жестом одернул мундир и неторопливо двинулся к огромной двустворчатой двери, краем глаза наблюдая, как на лицах дожидающихся приема сановников проявляется выражение нескрываемого облегчения. Тем, кто еще оставался в приемной, все-таки повезло больше тех, кто уже ее покинул. Поскольку первые находились в его присутствии намного меньше последних и мало интересовали лорда-директора. Эйзел усмехнулся про себя и, протянув руку, отворил дверь.

Когда огромная створка бесшумно захлопнулась за спиной, лорд Эйзел привычно склонился в протокольном поклоне, а потом, распрямившись, повел прямо перед собой цепким, внимательным взглядом. Огромный стол с большой интегрированной консолью, расположенный в самой середине кабинета, был пуст.

Лорд-директор повел глазами вдоль стен гигантского зала, где вполне свободно можно было разместить внутрисистемный рейдер средних размеров, который, собственно, и являлся императорским кабинетом, и почти сразу же обнаружил стройную фигуру императора. Эоней расположился в широком кресле, хотя, скорее, это был диванчик, которое располагалось в так называемой зоне отдыха, искусно устроенной у огромного панорамного окна в дальнем углу кабинета, шагах в сорока от рабочего стола, и был занят тем, что сосредоточенно наливал в два тонких, высоких фужера содержимое причудливой витой бутылки, которое, судя по цвету и форме емкости, являлось не чем иным, как знаменитым эсарнатским ликером. Рядом стояло еще одно такое же кресло. Дав лорду Эйзелу несколько мгновений, чтобы оценить обстановку и, возможно, посмаковать открывшееся его глазам зрелище, император поставил бутылку на стол и повернулся к посетителю: