Сергей Коротков - Пленники Зоны. Сталкеры навсегда Страница 39

– Хлебало заткни, не кашляй. Эти чёрные квадами шоркаются, а не кодлами. В портки наложил, чё ли? – буркнул главарь и крикнул: – Турандот, Скандинав и Валет, метнулись влево, шманайте задние карманы им. Мы туточки фейс им срисуем.

Названная троица перебежками кинулась в обход дома, а Басмач, крикнув на блатном жаргоне своим корешам, вскинул над капотом старого автомобиля свою СГИ-5 и прильнул к прицелу.

– Пардон схлопотал в мокруху! – заорал кто-то из ближних.

Пальба не утихала. Басмач уловил момент и выстрелил.

– Хана суч. ре, – крикнул тот же бандит с воодушевлением, – ну ты, шеф – коро-о-ль!

– Давай, канай босота. Прижучь бомбами чёрных, – распорядился Басмач и огляделся. Еще с тыла в разгар потасовки не хватало заиметь врага.

Он нахмурился, услышав недалекие отзвуки боя. Нет, не эхо их уличной схватки с «Пеплом», что-то другое.

– Вот срань спозарань! – прошептал он и сплюнул. – Очко жим-жим поперло. Палево-о.

Пулеметчику пробило руку, он отпрянул за угол. Его заменил старший квада. Треск автомата после долбежки РПК показался слабым и глухим.

– Давай в подъезд, Трэк. Там Хазар. Подшаманьтесь, – бросил через плечо старший. – Перч молчит. Странно.

– Есть, командир. И Перча проверю.

Пулеметчик отбежал к подъезду, скрипя зубами и покрываясь испариной, достал и воткнул себе в руку шприц, ловко перетянул жгутом предплечье и кинулся в обход дома. Краем глаза заметил товарища на первой ступеньке подъезда, вскинувшего автомат.

Бандиты в Зоне давно уже слыли не тупоголовым пушечным мясом, не лохами, а вполне нормальными стрелками и боевыми единицами, когда это касалось небольших огневых стычек с неприятелем. В военном искусстве они, конечно, были профанами и ничегошеньки не смыслили в этом деле, но осторожности, хитрости и смекалки им было не занимать – не хуже той же «Анархии» или «Отваги».

Троица, посланная Басмачом, рассредоточилась за укрытиями, взяв левый угол дома на прицел, затем кинула пару гранат и одновременно с разных точек метнулась в атаку.

Оглушенный взрывами пепловец по кличке Перч упал в колючки, пополз и встрял в «парашу». Аномалия тотчас сработала, но ухватила только снайперскую винтовку, замуровав ее в бетон стены девятиэтажки. Пепловец отдернул руку, выругавшись. Перед глазами все плыло, но мозг работал в прежнем режиме. «Сейчас рванут сами!» – понял он и дернул РГН с кармана разгрузки. Он пополз на спине, работая локтями и «берцами», а граната полетела в дым недавних взрывов. В руке сразу оказался ПЯ, готовый открыть огонь.

Ручная наступательная граната упала перед носом крадущегося Валета. Он успел только процедить: «Мля-я!», как тут же его раскидало взрывом. Турандот зарычал похлеще химеры и, поливая из АКМ стены и кусты очередями, скачками сиганул за угол. Скандинав поежился, боязливо заозирался и, пригнувшись, отбежал назад, засел за полусгоревшим домиком на детской площадке и замер. Мозг стал работать в ином русле – не как помочь Турандоту, а как отчитаться Басмачу.

Его решение не участвовать в бою спасло пепловцев и погубило Турандота. Неплохой штатный пистолет Яковлева, заменивший в последние годы на Большой земле табельный «макаров», и в Зоне стал популярен у бойцов разных группировок в качестве личного оружия. ПЯ выпустил половину обоймы в очертания бандита, маячившего в дыму боя. Перч опустил оружие, тяжело дыша и наблюдая, как противник падает, выгибается «мостиком» и замирает. Он взглянул на руку с пистолетом, ходившую ходуном от волнения и напряжения, и снова стал вглядываться в пелену дыма и силуэты кустов, ожидая очередного врага. Но тут подоспел раненый Трэк с пулеметом, и сразу появилась надежда. Потому что плечо боевого товарища – это самое замечательное в жизни!

На площадке возле «Водоканала» царил хаос. Анархисты метались от заборов к складам, а от них к водонапорной башне, снова к забору и воротам, пытаясь найти места повыше. Потому что, чем выше от этой страшной земли, тем безопаснее!

Причиной их безумного ломаного бега по периметру площадки явились крысы. Тысячи крыс. И не просто серых, знакомых по детству мышек, а крыс Зоны. Эти злобные, вечно голодные, живучие создания, размерами с кошку, немногим уступали крысакам и одолевали, в основном, количеством.

Целая лавина их накатила утром на территорию «Водоканала», откуда выходил в рейд отряд «Анархии». И бойцы в зеленом камуфляже с криками и матом ломанулись обратно. Укрыться было негде, серое покрывало с рыжими проплешинами затянуло весь участок, заставляя людей искать приют на высоте. Анархисты забирались на заборы, деревья, парапеты, старый грузовик, штабель обсадных труб, но крысы находили и доставали их всюду. Иногда удержаться не было сил, люди падали, соскакивали и очень быстро неслись в другое место, наступая на голодных тварей, мечтающих разорвать человека на миллионы кусочков. Кто-то успевал стрелять по живой волне, другие топтали и распинывали тварей с остервенением и бешенством, присущим этим грызунам-мутантам. Но слишком неравны были силы сторон.

Вот один боец сорвался с ветки и неудачно упал, сломав руку. Тут же на него нахлынул поток крыс, рвущих тело, пожирая даже ошметки одежды и экипировки.

Анархисты орали до хрипоты, пытаясь отогнать мерзких зверьков, согласовать свои действия, найти выход из бедственного положения. Никому в голову не приходила мысль, как вырваться из этого бедлама, мозги отказывались соображать от страха и безысходности.

Петруха Бобер, сидевший рядом с Фигой и Зрячим на крыше грузовика, предложил добежать до ворот башни с поперечной перекладиной на них и ворваться внутрь. Скрыться там. Перекличкой утвердили этот вариант, но Зрячему почему-то он не нравился. Что-то в нем восставало против такого плана. Решение приняло большинство.

По указанию старшего отряда Петруха Бобер помчался к водонапорной башне в тот момент, когда товарищи начали отвлекать крыс огнем примитивных самодельных факелов и картечью из дробовиков. Еще один рыжий анархист в сапогах-ботфортах рванул к воротам башни с намерением поскорей спрятаться там. Они оба, давя отдельных мутантов подошвами тяжелой обуви, одновременно подбежали ко входу.

И только тут Зрячего осенила догадка. Сначала то, почему ворота были закрыты снаружи съемным засовом и даже подпоркой, будто сдерживали кого-то и не выпускали, изолировали от внешнего мира. А, разрастаясь, эта мысль мгновенно превратилась в другую. Точнее, в воспоминание.

Тот незнакомец, обшмонавший ночью Зрячего в дозоре, предупредил о скрытой в башне угрозе. «Чтобы не открывали ворота!»

– Стой, Бобер! Стоя-я-ть! – заорал снайпер, спохватившись.