Юрий Валин - Война дезертиров. Мечи против пушек Страница 39

Утро началось неожиданно. Стукнула дверь. Катрин оторвала голову от твердой, как камень, подушки. Стучать, входя к даме, богоизбранный считал излишним. Действительно, пред Светлым все равны, чего уж там.

— Могу я встать и одеться?

— Конечно, я вас жду. Вон ваше платье, — Наместник воспитанно повернулся полубоком.

Ладно, если любопытствует, пусть наслаждается. Катрин переживала и большие унижения. Но не прощала и куда меньшие.

Спала она в одной рубашке и теперь, резко отбросив тонкое одеяло, оказалась на ногах. Наместник разглядывал кривовато начертанную схему введения дошкольного образования, но и оценить длину ног новообретенной соратницы успел.

Катрин повернулась спиной и быстренько натянула брюки.

— Платье, мисс Катрин, — запротестовал строитель нового светлого мира.

Девушка развернулась к нему:

— Платье — непременнейше, мой наместник. Но если я натяну его на голое тело, будет ли это прилично? В конце концов, я все еще отягощена условностями цивилизованного мира.

Больше всего материал платья напоминал туалетную бумагу цвета сажи. И шуршало это чудо революционных технологий, точно как в клозете. Катрин с опаской напялила на себя игрушечный наряд, — ткань так и грозила разойтись под пальцами.

— Пока вы оправдываете мои надежды, — Наместник перебирал исписанные листы. — Работоспособность, достойная похвалы. Но не тратьте так много времени на сон. Я это просмотрю, — Наместник потряс пачкой испорченной бумаги. — Вы многое успели. Но почему такое внимание именно детскому воспитанию? Меня в наименьшей степени волнуют дети. Они механически воспримут идеалы родителей и обратятся к Светлому. Но! Старшее поколение — для нас остается проблемой. Старики упрямы. Даже самые решительные воспитательные меры не приводят к стопроцентному результату. Согласитесь, хромая горбатая старуха на показательной экзекуции выглядит нелепо, а в асфиксии[31] просто комично. Что вы об этом думаете? Тем не менее именно в стариках кроются корни язычества и неверия. Весьма проблемное направление, мисс Катрин. Весьма. Я озабочен. Что вы думаете о работных домах? Хочу знать ваше мнение.

О чем именно его первосвященство желает знать ее мнение, Катрин не совсем уловила. О собственной шее девушка оставалась мнения неплохого, и веревки ей, шее, ни в коей мере не желала. Тем не менее святоша пялился именно на шею, да еще как-то прижевывал губами. Действительно, что-то он временами сильно озабочивается.

— Вешать стариков — сомнительный пиар, — сухо сказала шпионка. — Это может дать прямо противоположный эффект. Работные дома — здравая идея. И я бы подумала о пенсиях.

— За особые заслуги? — живо подхватил идею Наместник, наконец, оторвавшись от созерцания заманчиво гладкой шеи советницы. — Да, истинная вера должна быть милосердной. Как вы это видите?

Они шли по замковым переходам. Эскорт из четырех молчаливых «крестоносцев» не мешал Наместнику развивать свою мысль:

— Мы обязаны следовать проверенным схемам. Не только кара. Отнюдь. Светлый бесконечно добр, и каждый, кому дано, уже чувствует это в душе. Мир милостив к падшим, и мы обязаны навсегда изгнать одиночество из душ этого мира. Добро Светлого снизойдет на эти города и леса. Кстати, что вы думаете о так называемых дарках? Сталкивались с ними? Знаете, что они реально существуют? Эти мутанты абсолютно глухи к слову веры. А ведь некоторые заблудшие селяне общаются с выродками. Мне регулярно доносят о контактах. В городе мы эту заразу выжгли. Удалось даже схватить двоих. Чудовищно. Один, местные консультанты называют его томте,[32] совершенно не желал умирать. Не хочу отвлекать вас неподобающими подробностями, но воинам пришлось его четвертовать. И даже после этого он отвратительно визжал. Впрочем, о чем это я перед завтраком?

Наместник доверительно качнулся к девушке, сделал знак охране приостановиться:

— Присмотритесь к леди Гиате. В скором будущем именно этой юной особе предстоит возглавить страну. Я не могу и не хочу вмешиваться в мирские проблемы более, чем то необходимо. Здесь нужно строить демократическое высоконравственное общество, и создавать его должен народ. Гиата по праву крови и рождения будет править страной в переходный период. Но, боюсь, у меня не хватило времени и опыта дать ей всестороннее образование. Слишком много проблем. К тому же я не был женат… — Наместник задумчиво почесал нос: — Да, не был. Отдельные просчеты в воспитании сироты, я, пожалуй, допустил. Присмотритесь к девушке.

Будущая хозяйка светолюбивого и богобоязненного королевства уже завершала размазывание каши по тарелкам. При виде вошедшего господина девица присела в каком-то нелепом реверансе. У Катрин скрутило живот: то ли от этого жалкого поклона, то ли от вида навозной жижи в тарелках.

В данном случае привычка жрать что попало не помогла. Каша лезть в желудок не желала. Оставалась надежда, что если Наместник жрет эту мерзость сам, то в качестве пыток применяются иные средства. Присматриваться к Гиате оказалось делом бессмысленным. Слабоумная как слабоумная. Таких в любой психлечебнице навалом. Похоже, набита комплексами и неврозами по уши. Точнее не определишь, потому что молчит, как немая. Впрочем, при таком наставнике у кого угодно крыша съедет.

Из монолога властителя Катрин уяснила, что: завтра ей предстоит посетить плановое культовое мероприятие. Образцово-показательная проповедь в Белом доме. Читает автор. Чтоб он кашей подавился.

— Мисс Катрин, почему вы не едите? Вы здоровы?

— Вполне здорова. Я задумалась о вашей идее пенсионной реформы. Какая интересная мысль. Не терпится поработать над деталями.

Наместник пристально посмотрел на нее. Идиотом он не был.

— Мы в ситуации, когда шуточки и неуместная ирония обязаны отойти на второй план. Время наш главный враг. Позади семь лет неустанного труда. Это должно впечатлить даже столь легкомысленную особу, как вы. Иного я не потерплю…

О, прямая угроза! Вот и славно. Это Катрин приветствовала. В смысле, полную ясность. Враги должны быть однозначно врагами. Если суждено окончить жизнь в петле, то уж не потому, что дурно скалькулируешь нововведения в системе социального обеспечения.

— Я все понимаю, — взволнованно запротестовала Катрин, пошире распахивая глаза. — Здесь так мало людей, отдающихся благому делу столь беззаветно, как вы.

— Таких здесь вовсе нет, — сухо заметил Наместник.

— Я и говорю, — подхватила Катрин. — Неужели у девушки с моим уровнем образования имеется иной путь? И я, и леди Гиата в меру наших скромных сил сделаем все возможное, дабы помочь городу Кэкстону и всей этой несчастной заблудшей земле. Если бы вы знали, как я рыдала, наблюдая за прозябанием туземцев. Теперь я, к стыду своему, очерствела, но воспоминания о злобных дарках до сих пор ввергают меня и дрожь. Знаете, я видела одного. Жутко вонючего…

«Светлый и все боги, сколько вас там есть, сделайте так, чтобы помогать этой земле не было необходимости», — подумала Катрин. Ресницы зеленоглазой шпионки смущенно дрогнули и опустились. Губы взволнованно приоткрылись. Дешевенький трюк, но Наместник в замешательстве покосился на Гиату. Воспитанница судорожно кивнула. Дурочка на сто лет вперед была согласна со всем, что скажут за этим столом.

— Надеюсь, вы искренни, — мрачно заметил Наместник. — Порой я вынужден быть жестким. Я крайне болезненно переживаю подобные моменты, но долг превыше всего. И для меня в этой стране не существует ничего тайного.

«Видали мы дознавателей и пострашнее», — подумала Катрин и, глядя в глаза поборнику вселенской справедливости, сказала:

— Скрывать мне нечего. Уж кто может больше вас знать обо мне?

— Вы правы, — Наместник прищурился и хищным близоруким соколом взметнулся со стула, оперся о заскрипевший стол: — А что вас связывает с лордом Тайром? Что он здесь делает?

Грозный прищур не произвел на Катрин особого впечатления. Она с недоумением поинтересовалась:

— Ой, откуда вы знаете? Конечно, я знакома с лордом Тайром. Весьма воспитанный и достойный господин. Он тоже ждет встречи с вами. Мы обсуждали, как можно добиться аудиенции. Весь город знает, как вы заняты…

— С этим мужчиной вы состояли в близких отношениях?

— Я? Кто вам наплел подобные непристойности?! — возмутилась Катрин. — Лорд Тайр здесь с супругой. Леди — на удивление милая, несмотря на свое деревенское происхождение, дама. Я понимаю вашу загруженность делами, но вы бы только выиграли, предоставив этим достойным сельским господам аудиенцию. Они могут стать опорой веры и вообще…

— Возможно, возможно, — пробормотал Наместник, разглядывая край тарелки.

Катрин представила, как массивная тарелка врезается в плохо подстриженный затылок гиганта мысли. Такого фокуса может оказаться вполне достаточно, чтобы покончить с насильственным богостроительством в Кэкстоне…