Михаил Михеев - Рейдер Страница 39

ТАКР «Ганнимед» типа «Меркурий» был кораблем более чем приличных размеров. Стреловидный корпус длиной чуть меньше полукилометра, на совесть забронированный и вооруженный, блестел в свете Луны свежей краской. Такой блеск будет радовать глаз и смущать умы ( а как же, блестящий корабль – хорошая мишень при визуальном наведении) совсем не долго. Очень скоро темная, почти черная краска окончательно изменит структуру и будет гладкой на вид, но матовой, расплывающейся на фоне космоса, отлично маскирующей от случайного взгляда, да и мельчайшая космическая пыль собьет полировку, но до этого еще не дошло и крейсер выглядел нарядным, как новогодняя елка.

Хотя крейсеру пошел уже восьмой десяток, корпус был спроектирован и собран на совесть, предки умели строить. Следующие поколения кораблей были уже штамповкой со всеми вытекающими достоинствами и недостатками, а «Меркурии» были созданы еще в те времена, когда корабли уже не были штучным товаром, но и разменной монетой их тоже было не назвать.

Броня коробля была набрана из плит монокристаллического титана и отличалась изрядной прочностью. Пожалуй, более современные корабли ни в чем его по защите не превосходили – их корпуса создавались по более дешевым технологиям и, хотя и прошло несколько десятилетий, лишь последние конструкции приблизились по возможности к старикам, помнившим еще времена Нашествия, когда корабли межзвездных агрессоров в первый и последний раз пощупали земную оборону на прочность. В чем-то новые корабли, конечно, были совершеннее, прогресс не стоит на месте, но в чем-то и уступали, ибо бюджет есть бюджет, а на заре межпространственных полетов денег на корабли не жалели.

Под броней корабля скрывалось его сердце – термоядерный реактор последнего поколения. Когда-то там был ядерный реактор, но он давно отслужил свое. Реактор демонтировали, помещение дезактивировали и корабль длительное время стоял в резерве, когда работали лишь вспомогательные механизмы, запитанные от стационарного реактора на станции консервации, где стояли многочисленные корабли, выведенные в разные годы в резерв и законсервированные. Когда было принято решение о расконсервации крейсера, под него, а также еще три аналогичных корабля, был спроектирован (вернее, адаптирована существующая модель) термоядерный реактор, в пять раз более мощный и вчетверо более экономичный, что, с учетом по старинному вместительных бункеров, сделало корабль едва ли не более быстроходным, чем новейшие модели, и намного повысило его автономность. До уровня крейсера-разведчика последнего поколения, то есть на четверть больше, чем у «Витязя».

Артиллерию корабля заменить на новую труда не составило – с самого начала какая-то светлая голова в Комитете по вооружения настояла на том, чтобы орудия различных поколений были взаимозаменяемы, а все конструкции орудийных башен имели блочную конструкцию, рассчитанную на изменение конфигурации. В результате в Российском военно-космическом флоте никогда на было проблем с модернизацией вооружения. Нет, скажем так: они были, но только на стадии проектирования. Это оказалось логично и оправдано – несколько лишних недель или даже месяцев работы КБ все равно стоили меньше, чем проектирование и строительство даже одного нового корабля под новое оружие.

Системы жизнеобеспечения и управления менять не стали – только капитально отремонтировали. Они были достаточно удачными и кто-то решил, что от добра добра не ищут. Конечно, по сравнению с более современными, они были малость погрубее и поархаичнее на вид, но менее эффективными они от этого не стали. Единственное, что поменяли окончательно и бесповоротно – это главный компьютер. Что поделаешь, именно в вычислительной технике прогресс идет семимильными шагами и даже на современных кораблях средний срок службы компьютера составляет около восьми лет. Так что процедура эта была вынужденная и вполне привычная, тем более что предки исходили из тех же соображений – и демонтаж старого компьютера, и монтаж нового много времени не занял в принципе.

Авиагруппа ТАКР (или, исходя из американской классификации, эскортного авианосца) первоначально состояла из дюжины легких перехватчиков. Эти машины, морально устаревшие еще до рождения родителей Виктора, с крейсера были давным давно сняты. Сейчас технологии позволяли сделать перехватчики и разведовательные драккары намного меньше, а транспортные, штурмовые и десантные драккары – намного больше, чем в те времена, поэтому три десантных, один тяжелый штурмовой и один транспортный драккары и три легких разведчика пришлись кораблю как раз впору. Легких штурмовиков, так любимых американцами, на корабле не было – во первых, они были в предстоящем походе не нужны, а во вторых, имеющиеся на вооружении машины этого класса заметно уступали американским аналогам, а смена поколений как всегда задерживалась. Правда, в ангаре оставалось еще немало места, но Виктор решил не настаивать на пополнении авиагруппы – три машины у него были заначены на месте, а попытка вытребовать еще драккаров была заранее обречена на провал, ему на это Кошкин даже не намекнул, а сказал открытым текстом. Почему так происходит, Виктор гадать не стал – просто воспринял ситуацию, как данность. Драккары, кстати, новенькие были, можно сказать, только что собранные, и модификации экзотические, Виктор таких раньше и не видел. Возникает вопрос: а не прихватизировал ли отец-командир, сиречь Дракон, продукцию пары-тройки КБ из тех, что испытания прошли успешно, но в серии по каким-то причинам не пошли? А что, очень даже может быть – стояли себе в запасниках, если и подлежали учету, то разве что как музейные экспонаты. А машинки очень неплохие, надо сказать, а теперь, получается, еще и не зарегистрированные… А может, все проще – полевые испытания новой техники, и все тут. Хотя это вряд ли – по испытаниям придетсяя отчитываться. Ладно, чего голову ломать – будущее покажет.

Экипаж, правда ему подобрали тот еще. Примерно четверть, включая старших офицеров – неудачники, застрявшие по разным причинам на нижних ступенях карьеры, но при этом серьезные профессионалы. Остальные – пацаны, только что из Академии (надо же, одних академиков подобрали), но не выпускники, а после шести-семи лет обучения, причем все с накрученными заранее (Дракон, видать, постарался) хвостами, аж в рот героическому капитану смотрели. И еще нюанс – ни один из них не участвовал в тех приснопамятных разборках – значит, в крови не испачканы, но и пороху еще не нюхали. Похоже, Дракон действительно собирался создавать собственный ударный отряд, замкнутый на него одного и никому, в общем то, не известный. Старики – чтобы молодежь натаскать, да и, будем говорить честно, самого Виктора, им всем лет по сорок, некоторым и того больше. Жизнь прожита, карьера не сделана, этот полет для них – последний шанс чего-то добиться, следовательно, работать будут по полной. Главное – не давать им на себе ездить, остальное просто. Интересно, что им Дракон пообещал? Наверняка многое. Но вообще интересная личность он, получается, и идею пробил, и корабль. Пожалуй, во внутреннем табеле о рангах дальней разведки он занимает очень, очень высокую строчку. В первой десятке, как минимум, а то и в первой пятерке, звания-то здесь формальность. Хотя, конечно, корабль он явно хитростью пропихнул – ну кто будет вдаваться в подробности модернизации? Посмотрели на год постройки, хихикнули да и дали добро. Очень, очень продуманный ход. Впрочем, группа не слишком и большая получается – весь экипаж тридцать два человека (А как иначе? В эпоху автоматизации, чай, живем) включая Виктора. Плюс десяток техников, благо штатных пилотов специально на корабь брать никто не стал – с драккарами любой «академик» справится, а техники – они всегда техники, и не только драккары будут обихаживать, но и для чего другого пригодиться могут. Кстати, наверняка среди них будет хоть один, завязанный непосредственно на Дракона. Пацаны-то еще в том возрасте, когда юношеский максимализм предать не позволит, а стучать – западло. Старики… Ну, их придется прощупывать помаленьку, ничего заранее не скажешь, хотя и там кто-нибудь, скорее всего, есть. Придется подождать и посмотреть.

Кроме крейсера в поход шло три среднетоннажных транспорта загруженных, что называется, под завязку. Везли оборудование для налаживания оружейного производства, горнопроходческое оборудование, строительное… Везли специалистов, везли малый термоядерный реактор, везли… Сотни, даже тысячи наименований. База должна была развернуться по полной программе. Хорошо хоть ученых везти не требовалось – чужие корабли, и целый, и разбитый уже подняли с поверхности планеты и отбуксировали на какую-то засекреченную военную базу, благо их у России было много. Все время, оставшееся до старта, всю неделю, практически без сна Виктор занимался сборами, подготовкой, погрузкой, словом, той самой тысячей мелочей, которая неизбежно возникает в любом новом и незнакомом деле. И все у него получилось – точно в срок его крейсер снялся с орбиты земли и, встав во главе колонны транспортов, в сопровождении ударной эскадры контр-адмирала Кошкина, двинулся в поход, который затянулся надолго, намного дольше, чем он мог предположить.