Алексей Калугин - Планета смертной тени Страница 39

– Ну, мне вроде и так неплохо живется. – Дик кинул в рот очередной кусочек мяса шедра. – Без Великой Цели уймарахов и с часами на руке. – Чики мельком глянул на голое запястье. – Ну, в смысле, когда у меня были часы, я ни на что не жаловался.

– А сейчас, ага? – хитро прищурившись, посмотрел на него шаман.

Дик на секунду задумался, затем улыбнулся и щелкнул пальцами.

– Подловил, Юм-Памарак! Ничего не скажешь, подловил! Действительно, я сегодня впервые вспомнил о том, что у меня нет часов. А так ведь и без них неплохо обходился.

– Эта планета, – Юм-Памарак вознес руку над головой, – сама заставляет человека забыть о времени. Ага. Когда ты знаешь, что новый день никогда не наступит, то постепенно, хочешь ты того или нет, привыкаешь жить только сегодня и сейчас, ага. Порой я думаю, может быть, именно поэтому уймарахи привели нас сюда, ага?

– Так ты не знаешь, для чего они вас сюда привели, – спросил Виктор.

– Уймарахи не делятся с нами своими помыслами, ага, – улыбнулся шаман.

– Но Ут-Ташан говорил, что уймарахи порой навещают вас, – вспомнил Александр. – И тогда все уурсины в ужасе разбегаются и прячутся кто куда.

– Ут-Ташан много говорит, ага, – недовольно сдвинул брови Юм-Памарак. – Особенно он любит поговорить о том, чего сам не понимает, ага. Ему давно бы уже пора повзрослеть, а он ведет себя как мальчишка, ага.

Александру показалось, что шаман пытается уйти от ответа, поэтому он прямо спросил:

– Так что насчет уймарахов? Зачем они приходят в поселок?

– Они забирают с собой уурсинов, ага. – Юм-Памарак зацепил из миски пригоршню темно-фиолетовых ягод и ссыпал их в рот. Прожевал и запил цим хаком. Медленно вытер губы тыльной стороной руки. Он как будто тянул время, то ли не желая, то ли не решаясь поведать то, о чем его спрашивали. Повертев пустую чашку в руке, шаман кинул ее на циновку. И продолжил: – Не всех, ага. Двоих-троих, не больше, ага. Как правило, это те, кто сами готовы с ними пойти, ага.

– А что, бывают добровольцы? – удивленно выгнул губы Кефчиян.

– Я никогда не прячусь от уймарахов, ага. Сапа-Ташан, вождь уурсинов, тоже порой находит в себе силы и смелость для того, чтобы отправиться вместе с уймарахами, ага… В первый раз мне было невообразимо страшно, ага. У меня даже ноги от ужаса отнялись, ага. Когда уймарах приблизился ко мне, колени у меня подломились, и я упал на землю, ага. И даже, кажется, обмочился, ага… А потом… Потом мой страх пожрал сам себя, ага. Не знаю, знакомо ли вам такое ощущение – в какой-того момент, когда ужас, что ты испытываешь перед тем, чего не в силах понять и с чем невозможно совладать, становится безмерно огромен, тебе вдруг становится все равно. Ага.

– Точно! – Кефчиян так звонко хлопнул в ладоши, что сидевшие неподалеку уурсины оглянулись на него. Но Жан этого не заметил. – Мне это знакомо!

– Кем же ты был в прошлой жизни? – вроде как с опаской отстранился от него Дик. – Наемным убийцей?

– Нет, – смущенно улыбнулся Кефчиян. – Профессиональным спортсменом.

– Вот уж не думал, что всякий раз, выходя на ринг, боксеры содрогаются от ужаса, – усмехнулся Дик.

– Я был не боксером, – улыбнувшись, покачал головой Кефчиян. – Я был дэдрейсером.

– Да ты что? – изумленно вытаращил глаза Дик. – Одним из тех сумасшедших парней, что носятся на своих трициклах по убийственным трассам?

– Ну да, – расплылся в по-детски счастливой улыбке Кефчиян. – Я сломал шею на трассе «Валис». – Улыбка Жана сделалась смущенной. – До сих пор не знаю, кто тогда выиграл гонку?

– Ты тот самый дэдрейсер, что выступал под именем Зомби Жан? – указал на Кефчияна пальцем Шипов.

– Ну да, – кивнул Кефчиян. – Зомби Жан… Это мой менеджер придумал.

– Надо же, – удивленно качнул головой Шипов. – Кто бы мог подумать, что надо умереть для того, чтобы встретиться с самим Зомби Жаном.

– Выходит, ты был знаменитостью? – приобнял Жана за плечо Дик.

Кефчиян смущенно потупил взгляд.

– Ну… Вроде того…

– Лучший дэдрейсер последних трех сезонов! – во всей красе представил знаменитость Шипов. – Не менее восьми чистых побед в сезоне! Любимец женщин и кумир мужчин! Зомби Жан!

– Ну, что я могу на это сказать? – пожал плечами Чики. – Видимо, среди тех, кто нас сюда сослал, не было фанатов Зомби Жана.

– А, мне все равно, – махнул рукой Кефчиян. – Здесь даже лучше.

– Лучше?

– Ну!

– Лучше, чем где?

– Чем там, – махнул рукой назад, за левое плечо Зомби Жан. – Там со мной никто не разговаривал так, как он. – Кефчиян взглядом указал на меланхолично посасывающего сладкую палочку Юм-Памарака. – Там если кто и заводил со мной разговор, так только о деньгах.

– Так ты еще и богатеньким был!

– Наверное, – безразлично посмотрел на небо Кефчиян. – Не знаю… Я только ездил на трицикле. А всеми деловыми и финансовыми вопросами жена занималась.

– Похоже, у вас с ней было не очень? – сочувственно качнул головой Дик.

– Какое там не очень! Вообще никак! А! – широко махнул рукой Кефчиян. – Не хочу говорить об этом! – Он с надеждой посмотрел на Юм-Памарака. – Давайте лучше снова о сущности времени. И о том, что под циновкой.

Не зная, что на это ответить, шаман удивленно вскинул брови. Из всех людей именно здоровяк Жан казался ему самым приземленным и конкретно мыслящим. Он даже чем-то напоминал ему Юрия, который до самой смерти так и не смог, а может быть, не решился понять и, самое главное, принять то, о чем говорил с ним уурсин.

– Куда забирали вас уймарахи? – задал более конкретный вопрос Александр. – В Лабиринт?

– Ага. – Юм-Памарак положил сладкую палочку на край блюда и, наклонившись, вытер пальцы о траву. – Уймарахи шли впереди, а мы следовали за ними, ага. Каждый раз путь был другим, но он неизменно приводил нас в большой треугольный зал с зеркальными стенами, в центре которого стоял черный куб высотой почти с человека. Ага. Мы входили в него одни, без уймарахов, ага. Но вот что происходило в этом зале, никто из нас не помнил, ага. Мы словно впадали в забытье и вновь приходили в себя, лишь когда покидали зеркальный зал, ага. Но каждый раз, покинув Лабиринт, я чувствовал, что меня переполняет новая информация… новые знания о мире, которые мне еще только предстоит переварить и осмыслить. Ага… Странно… Я знаю вещи, которые сам не могу понять, ага… Ну, например, зачем мне знать о суперструнах, ага?..

– А что это такое? – вежливо поинтересовался Кефчиян.

– Я тебе потом расскажу, – толкнул его локтем в бок Чики.

У Дика появилось стойкое предчувствие, что шаман вот-вот скажет нечто очень важное. Что-то, что сыграет решающую роль в их дальнейшей судьбе. И он не хотел, а может, еще и боялся упустить приближающийся момент истины.

Но вместо Юм-Памарака заговорил Александр.

– Во всем, что происходит, скрыт смысл, недоступный нашему пониманию. – Он чуть наклонил голову и сжал виски ладонями. – Все предопределено. От Большого взрыва, в котором родилась Вселенная, до того момента, когда ее вновь поглотит Великое Ничто. Свобода выбора – лишь иллюзия. Человек волен поступать так, как ему заблагорассудится, лишь до тех пор, пока его действия не входят в конфликт с Великой Целью. Да, собственно, человек, как личность, не интересует тех, кто управляет миром. Он лишь статистическая единица, песчинка среди мириад себе подобных. Нет выбора, но и нет судьбы. Мы пришли, когда это потребовалось, и уйдем, когда настанет время. А не уйдем сами, так нас просто смахнут, как крошки со стола. – Александр быстро, словно испуганно, глянул по сторонам. – Что мы вообще тут делаем?..

– Лучше скажи, что ты там бормочешь? – недовольно поджал губы Дик. – Слушай, не обижайся, но у тебя вид, как у ненормального. Честное слово. Любого спроси.

Александр вскинул голову.

– Знаешь, почему механики уничтожили Землю?

– Нет, – не стал врать Дик.

– Потому что, не сделай они этого, мы бы до сих пор продолжали жаться к своей старенькой планете. К моменту вторжения человечество начало осваивать дальний космос, но что мы имели? Два десятка малочисленных колоний на планетах земного типа и чуть больше экспедиционных лагерей. Земля оставалась для людей центром притяжения, куда они, как бы далеко ни залетали, непременно стремились вернуться. Когда же Земли не стало, у тех, кто выжил, попросту не осталось выбора. Вернее, выбор был, но очень простой: жить или умереть. Как результат верно сделанного выбора, мы сейчас имеем пять больших космических республик, основанных выходцами со Старой Земли, и огромное число мелких государственных и квазигосударственных образований, разбросанных едва ли не по всей Галактике. Люди стали доминирующей космической расой. И я готов душу заложить за то, что это и было частью планов трангов!

– Той самой Великой Целью, о которой говорил шаман? – спросил Гейс.

– Не думаю, – покачал головой Александр. – Мы даже не догадываемся, в чем заключается Великая Цель. Хотя, определенно, играем какую-то свою роль в продвижении к ней. Как только мы выполним свое назначение, нас уничтожат. Сотрут в порошок и сдуют с ладошки. Так, что даже памяти о нас не останется.