Андрей Левицкий - Джагер Страница 39

— Так это вы к нему того… как его… Зиновия Артюха подослали когда-то? — догадался вдруг Ежи. — Чтобы выманить Преподобного.

Баграт улыбнулся и сказал:

— Вот за что люблю тебя, так за то, что мыслить умеешь справно. — Он привстал на повозке и добавил громче: — Приготовьтесь, скоро будем в Свири!

Мостовая под ногами Ильмара дрогнула. С запада донесся нарастающий гул. Все переглянулись. Дымка над холмами загустела, солнце на небе сжалось в яркую точку. Гул становился все сильнее, уже казалось, что звук льется отовсюду — низкий, протяжный, переходящий в рев. Земля мелко затряслась.

Лошадь Калеба встала на дыбы, соломенная шляпа слетела с него и повисла на шнурке на шее. Рэм успел спрыгнуть на мостовую. Все, кто стоял на площади, присели или упали на живот, раскинув руки, словно пытались обнять тесаный булыжник. В следующий миг тряска прекратилась, гул исчез. Пелена над холмами рассеялась, и солнце на небе разрослось до привычных размеров.

— Что это? — поднимаясь, произнес Коста. — Что это было? Атаман Крест, это знак? Или…

Ильмар не ответил, он смотрел в раскрытую шкатулку, где на дне лежал ржавый обрезок арматуры. Атаман захохотал, громко, запрокинув голову. Аи да Гест! Да-а, брат, всех обвел вокруг пальца… Ильмар резко перестал смеяться. Он не добился своего, месть пожирала его изнутри. И он хотел, очень хотел, чтобы Гест пока оставался жив… чтобы умер от его, Ильмара, руки!

— Прохор! — позвал он.

Ординарец испуганно смотрел на атамана.

— Иди сюда. Бери этого… башмачника бывшего, Кале-ба, еще троих — ив погоню. Живо!

— Понял, атаман.

— Юла моего возьмите, — посоветовал Хэнк. — Он округу хорошо знает, раньше караваны и топливные сцепки водил в Минск.

— Ладно, — кивнул Ильмар. — Хэнк, готовь обоз выступать, людей всех собери…

— Мы поедем с ними, — заявил Мирч Сельмур.

Не иначе ключом завладеть хотят. Ильмар почесал заросший щетиной подбородок. У киевских же отряд к перепутью идет, и переговорщик на его помощь рассчитывает.

— Прохор, возьми еще троих. Рэм, будешь охранять киевлян.

— Мы хорошо вооружены! — взвился Коста. — Мирч Сельмур лучший стрелок в Ордене…

— Рэм, — перебил Ильмар, — слыхал? Охотник, забравшийся в седло, кивнул.

— Езжайте.

Атаман двинулся к пятиэтажному дому справа от площади. Следом поехали пятеро охранников с пиками. На коня Ильмар садиться не стал, боялся, что землетрясение повторится. Шагая через площадь, атаман смотрел на Прохора, который собирал людей вокруг себя, выкрикивая короткие команды, и не заметил стоявшего на пути Рута. Натолкнувшись на жреца, Ильмар выругался.

— Ты чего здесь?

Жрец только указал здоровой рукой в сторону. Ильмар повернулся — статуя посреди площади сильно накренилась, каменный парапет вокруг нее треснул в некоторых местах.

— А-а… — протянул он. — Сползает долина к Разлому. Махнул и пошел дальше, добавив на ходу:

— Не стой столбом, делом займись. «Тевтонца» заведи, людей себе в кузов посади…

И резко остановился, развернулся и крикнул:

— Прохор!

Ординарец приподнялся в седле.

— Скачи сюда!

Когда Прохор подъехал к атаману, Рут отошел уже на достаточное расстояние, но Ильмар все равно понизил голос.

— Слазь.

— Зачем?

— Слазь, не тяни шакала за хвост. Ординарец спрыгнул на мостовую.

— Теперь слушай внимательно…

Пока Ильмар доходчиво разъяснял ему, что нужно сделать, Коста забрался в повозку, поставил рядом с собой клеть с почтовыми воронами, достал из походной сумы карандаш, бумагу и, подложив под листок дощечку, сгорбился на передке. Мирч Сельмур все это время стоял, уперев руки в бока, и наблюдал за атаманом.

— Понял? — закончил Ильмар. Прохор кивнул.

— Калебу с Рэмом так и скажи. И башмачник этот… Не вздумай доверять ему! Пусть с вами едет, может, он всю правду сказал, тогда пригодится. Но он и шпионом Геста может быть. Если что подозрительное будет — вали его не задумываясь. Я поведу отряды дальше к перепутью. Возьмете Геста — за мной направляйтесь. Все, езжай.

Ильмар хлопнул его по плечу и встретился взглядом с Мирчем. Какое-то время они смотрели друг на друга через площадь, будто оба пытались чужие мысли прочесть. Коста выпрямился на передке, запустив в небо почтового ворона, и окликнул седого, и Мирч полез в повозку.

Вик скрутил запаску с крепежного винта на багажнике и бросил возле передней вилки, с которой снял пробитое пулей колесо. Вытер пот с лица, снял халат и стянул через голову рубаху.

Мотоцикл стоял на вершине пологого холма. Солнце плавилось в зените, сухой горячий ветер дул с запада, донося слабый неприятный запах паленой то ли резины, то ли пластмассы.

Рядом с мотоциклом на животе лежал Петр. Жрец был без сознания. 1ест воткнул свой и его посохи в землю и растянул над раненым брезентовый полог, который до этого был скручен в скатку и приторочен к багажнику.

— Как он? — спросил Вик.

Владыка стоял на коленях и смазывал лечебным воском рану Петра, тут же валялись испачканные кровью бинты, рядом — закупоренные склянки. Наложив марлевый тампон, Гест выпрямил спину, потянулся.

— Надо рану хорошо промыть и зашить, а то кровит сильно. Инфекция может под кожу попасть. Знаешь, что такое инфекция, послушник?

Вик машинально кивнул:

— Заражение.

— Верно. Мутанты та же инфекция. — Гест снова склонился над Петром. — Всюду лезут, как паразиты. Потому и едем к Нарочи.

Вик взглянул на бескрайнюю равнину под холмом. Глаз едва различал на юге далекое желтое пятно — пески Сухого моря. На западе горизонт тонул в дымной пелене, которую ветер тащил через Пустошь с огненных топей.

— Чтобы уничтожить Стойбище, испепелить их всех, — сказал Гест.

— Всех?

— Большую часть. Тех, кто сплотиться мог, единое войско создать — самых опасных. Иначе исчезнет род людской. — Владыка оторвал зубами полоску бинта, положил Петру на спину. — Мутанты плодятся, словно жуки в навозе. Их всё больше и больше.

Он оторвал новую полоску, смазал бинт воском, разгладил у Петра на пояснице.

— В песках Сухого моря мутантам не выжить, они к Московии всё ближе подбираются. Крым и вовсе заполонили. Киев терпимость к ним проявлять стал, с кочевыми племенами переговоры затеял.

Вик присел, поднял колесо, загнал его под крыло в вилку. Взяв гайки, накрутил по бокам ступицы.

— На севере и востоке Киев одно спасает, — продолжал Гест. — Харьков близко, а перед ним Белгород. Места густо заселены, там пока людям бояться нечего. В харьковских Цехах много оружия делают. Заставы на дорогах, патрули. А вот с юга, из Донной пустыни да Крыма, мутанты к Киеву все-таки идут.

Вик взял с земли разводной ключ и стал затягивать гайки.

— А Меха-Корп? — спросил он.

Гест закончил с повязкой. Звякнули склянки, которые он принялся убирать в котомку.

— Для них сейчас одна проблема — некроз.

— Но ведь все знают, что Арзамас спасли. Небоходы тогда плесень с авиеток растворили как-то…

— Вот теперь она к Москве идет. — Гест выпрямился. — Рано или поздно отрежет Арзамас от Большой Московии, как Вертикальный город на Урале.

Владыка сделал пару наклонов, взял флягу, стоявшую на сиденье, и отпил. Шумно выдохнув, плеснул себе на лицо, закупорил горлышко.

— Сезон-два — и мутанты с запада на Москву насядут, — произнес он.

Вик завернул гайки, подергал за спицы и начал складывать инструмент в походную сумку.

— Так почему кланы не объединятся?

Гест обошел мотоцикл, встал на склоне, уперев руки в бока, посмотрел на север.

— Тебе знакомо слово «политика»?

— Читал.

— И?

— Это как… — Вик задумался. — Игра слов между людьми.

— Интрига, — произнес Гест. — Вроде бы интересы кланов совпадают. Все хотят спокойной жизни. Но это с одной стороны, а с другой…

— Борьба за власть, — закончил за него Вик. Он кинул сумку на багажник и стал вытирать пальцы ветошью.

— Да, она.

Гест приложил ладонь козырьком ко лбу.

Бросив тряпку, Вик достал из сваренного за багажником гнезда канистру, скрутил крышку бензобака и начал осторожно заливать бензин.

— Ты закончил с колесом? — не оборачиваясь, спросил Гест.

— Да, заправлю только и можно ехать. В канистре громко булькало.

— Тогда быстрее собираемся! — Владыка обежал мотоцикл, выдернув посохи, подхватил брезентовый полог. — Помоги!

— Что случилось? — Наполнив бак, Вик поставил канистру на землю. Присел, схватился за края брезента, вместе с Владыкой сложил полог и скрутил его в скатку.

— Закрепи в коляске, — велел Гест. — На спинку, чтобы Петру удобней было.

Вик пристегнул скатку ремешками к сиденью.