Бен Каунтер - Серые Рыцари Страница 4

Мандулис продолжал идти. Сама почва сопротивлялась ему: под ногами разбегались глубокие трещины. Впереди высилась каменная башня; с обветшалых стен срывались и падали камни. Под землей нарастал, становился все пронзительнее скрежещущий вопль — это Гаргатулот пытался завладеть мыслями Мандулиса.

Но принцу-демону не удастся проникнуть в его разум. Мандулис, даже потеряв большинство братьев-рыцарей, способен и сам защитить себя.

Башня задрожала, взлетела в воздух и осыпалась на землю тысячами камней. Земля разверзлась, и Мандулис крепче уперся ногами в противостоянии внезапно налетевшему ужасному ветру.

Небеса раскололись и почернели. Волна разложения кольцом разошлась от башни и обратила всю поверхность Кориона IX в истерзанную и кричащую плоть. Мандулис мельком увидел, как капитан Мартель, подхваченный завывающим ветром, взлетел в небо и пропал из виду, только огонь из его штурмболтера еще несколько мгновений сверкал среди туч.

В самом центре бури стала расти темная колонна. Она поднялась из обломков башни и вытянулась до самых черных туч, клубящихся над головой. Это было создание извращенной плоти, нечто живое, но никогда не жившее. Появление существа сопровождалось непрерывным хором полного безумия. Рев бился в защитные барьеры Мандулиса с такой яростью, что грандмастер впервые за всю свою долгую жизнь ощутил вспыхнувшую искру сомнения в своей способности противостоять подобной атаке.

Усилием воли Серый Рыцарь потушил эту искру и обеими руками поднял над головой меч. Штурмболтер был не помощник в этой битве, поскольку даже освященные пули не могли сокрушить такого врага.

Центр урагана пронесся над грандмастером Мандулисом, и внезапно воздух стал совершенно неподвижен. Затем какофония воплей обрушилась с новой силой, скрежещущий вопль превратился в подавляющий всё низкий рев.

Истинное лицо Тысячеликого Принца показалось над Мандулисом. Грандмастер Серых Рыцарей вознес последнюю молчаливую молитву и ринулся в бой.

2.

ТЕФИЯ

Прошло тысячелетие. Империум преследовали испытания, в подтверждение тому человечество несло неисчислимые потери. Армагеддон был уступлен оркам. Дамоклова Воронка была захвачена и заселена новыми неизвестными расами. Силы Хаоса осаждали миры Шабаша, и для их защиты был организован огромный крестовый поход.

Стратикс погиб в ужасном море смертоносной эпидемии, Сталинваст — в огненном вихре Искоренения. Открылось Око Ужаса, и через Кадианские Врата излился адский поток. Инквизиция не прекращала истязаний еретиков во имя благочестивого человечества, Адептус Терра пытались прекратить действие законов и деклараций, выражающих волю Императора. За пределами реального пространства варп создавал новые круги ада. Безумие охватывало целые системы, и число зараженных миров неуклонно множилось.

В Галактике лишь две вещи оставались неизменными. Первая — это упорное нежелание Империума сломиться под тяжким бременем ереси, раскола, чужеродной агрессии и демоничества. Второй была война — нескончаемая, безжалостная и всепоглощающая война, означавшая для Империума и несчастье, и продолжение деятельности, и избавление.

Одна тысяча лет ненависти, одна тысяча лет войны. Достаточно долгое время, чтобы появились новые ужасы, а старые напасти были почти забыты.

При первом попадании снаряда правосудор Аларик подумал о последних днях — тех самых, когда восстанет Император, когда в бой плечом к плечу пойдут герои Империума прошлых веков и солдаты настоящего. Когда настанет время последней расплаты.

Второй снаряд ударил Аларика в ногу и прошел до самой брюшной полости. Правосудор понял, что еще жив; последние дни для него пока не настали. Аларик помнил красные руны, безумно плясавшие на сетчатке глаз: они говорили, что кровяное давление падает. Оба сердца правосудора бились с перебоями, два из трех его легких были пробиты после ранения в грудь, брюшная полость наполнялась кровью. Аларик помнил, как сумел отползти под прикрытие и совсем рядом в каменный пол ударили выстрелы перезаряженной лазпушки.

Аларик помнил чувство стыда за то, что сознание расплывалось в смутное серое пятно. Правосудор помнил, как заставлял свои конечности двигаться, чтобы выпустить последний залп по культистам, так тяжело его ранившим.

Все это Аларик ощутил, как только очнулся. Стыд. Это чувство напомнило правосудору, каким он был молодым по сравнению с некоторыми грандмастерами, проходившими по залам Титана. Конечно, Аларик обладал кристально чистым моральным стержнем Серого Рыцаря, но опиравшийся на него разум должен был еще многому научиться. Не военному делу — эти знания были заложены во время сна так глубоко, что затмили все воспоминания Аларика о детстве, — а великой дисциплине, означавшей, что ни стыд, ни ярость, ни гордыня не должны отвлекать грандмастера и заслонять собой чувство долга перед Императором.

Аларик был всем телом погружен в цистерну с прозрачной жидкостью — изобретением апотекариев Титана. В ней быстро заживали поврежденные ткани и гибли вредные бактерии. Правосудор ощутил множество обвивавших тело трубок, через которые в вены поступали лекарства. Данные о его состоянии передавались автоматическому регистратору, тихонько гудевшему и пощелкивающему где-то в стороне. Цистерну с лежащим в ней Алариком заливал свет люмосфер, укрепленных по кругу на каменном потолке.

Вся крепость-монастырь Серых Рыцарей была высечена в толще камня, образующего Титан. Помещения уровень за уровнем располагались под поверхностью спутника. Они образовывали запутанные переходы между кельями, часовнями, тренировочными и учебными залами, лечебными отсеками, площадками для парадов, оружейными комнатами. В самой глубине лабиринтов находились могилы всех Серых Рыцарей, павших в боях за десять тысяч лет существования ордена.

Аларик повернул голову и увидел блестящий бронзой регистратор. Из него медленно, один за другим, выползали листы с длинными зигзагообразными диаграммами жизненных показателей правосудора. В этом медицинском отсеке ему приходилось бывать и раньше: именно здесь он получил гексаграммы-обереги из тонких нитей освященного серебра, вживленных под кожу.

Между другими такими же восстановительными цистернами и столами автохирургов тихо передвигались помощники медиков. Они проверяли состояние пациентов из состава армии или другого персонала Ордо Маллеус. По нечеловечески высоким и массивным телам Аларик узнавал в некоторых пациентах своих братьев — Серых Рыцарей. Все помещение походило на сводчатое подземелье: нависающий низкий потолок и стены из холодного и влажного камня. Люмосферы заливали пятнами света пациентов, но оставляли в тени стоящих в стороне регистраторов и тихонько жужжащих сервиторов-санитаров.

Аларик узнал брата Тателона: ему взрывом оторвало руку у самого локтя, а все тело иссекло мелкими осколками шрапнели. Дознаватель Йатонн, сопровождавший во время атаки инквизитора Никсоса, лежал на столе с вывороченными внутренностями, и проворные металлические пальцы автохирурга сновали над ними, стараясь соединить органы в систему. Аларик видел, как Йатонн упал после удара мечом в живот. Насколько он помнил, Никсос не пострадал в бою, но заключительных моментов сражения Аларик не мог видеть.

Один из помощников — мужчин и женщин с бесцветными лицами, которым Ордо Маллеус доверял обязанности прислужников, — заметил, что Аларик очнулся, и подошел к регистратору, чтобы проверить записи его показателей. Аларик поднялся в цистерне и стал отрывать от кожи электроды и выдергивать иглы. В черном панцире, лежащем под кожей груди и живота, зияла большая дыра с неровными краями — след от первого снаряда, пробившего доспехи. Между отвердевшими краями раны Аларик мог рассмотреть костяную пластину, образованную из сросшихся ребер. В мякоти бедра было еще одно отверстие, побольше: от него к брюшной полости тянулся узкий канал внутренней раны.

Правосудор ощущал слабую боль от внутренних ранений, но они почти зажили, благодаря улучшенному строению его организма и апотекариям ордена. Все тело Аларика покрывали мелкие шрамы и ожоги в тех местах, где доспехи раскалились докрасна от попадания лучей лазпушки; были царапины и порезы, нанесенные осколками керамитовой брони. Новые шрамы перекрывали следы прежних ран, полученных в битвах или при хирургических процедурах.

Из противоположного угла комнаты к нему уже спешил апотекарий Глайван. Глайван был очень стар — один из немногих Серых Рыцарей, кто достиг преклонного возраста. Его руки уже давно были заменены на бионические манипуляторы — это давало возможность проводить хирургические операции с большей точностью, чем обычными пальцами. Длинные конические пальцы Глайвана заканчивались скальпелями и пинцетами.